Ненужная жена. Рецепт любви - Константин Фрес
Он стащил с руки перчатку и протянул руку мне.
Да, теперь не оставалось сомнений, Господарь молод. Руки у него были молодые, красивые.
Краснота на них исчезла. Пропала воспаленная сыпь. Только кожа теперь шелушилась…
— И это все? — невольно вырвалось у меня. — Но это уж совсем пустяки. Само пройдет со временем.
Господарь упрямо мотнул головой.
— Время! — произнес он нетерпелив и насмешливо. — Я ждать не хочу! Так можешь или нет?
Ах, тщеславный…
Думаю, и маску он носит по той же причине. Сходит болезненная краснота, отравленная кожа отмирает, шелушится. А он не хочет даже крохотного пятна на своем лице показать людям.
Интересно, красив он был прежде?
Наверное, да. Если так переживает, что болезнь его изуродовала…
— Можно попробовать отмочить в горячей воде с травами и маслами, — ответила я. — Отшелушить щеткой да мазью заживляющей растереть…
— Сегодня сможешь?
В его голосе слышалось нетерпение.
И я вдруг заревновала; до боли прикусила губу, чувствуя, что слезы наворачиваются на глаза.
О том, что Господарь покарал травившую его Господарыню, не было ни слуха. Ни полслова. Неужто простил? И хочет вновь обрести свою красоту, свое здоровье, чтоб попробовать понравиться неприступной женщине?
— Смогу, Господарь, — тихо ответила я. — Нужно только купить кое-что в поселке… щетку, например, с мягкой щетиной… Да мазь приготовить…
— Так купи, — велел он еще более нетерпеливо, натягивая поводья. Его конь тоже словно почуял возбуждение, забил копытом. — Наведаюсь нынче к вечеру к тебе.
И, дав шпоры лошади, он умчался прочь.
Красивый, сильный, статный, свободный как ветер. Только комья снега полетели из-под копыт его коня. Да свист озорной, разбойничий стоял над улицей.
А я осталась одна…
— Да что ж за наваждение такое, — прошептала я, рукой пылающее лицо прикрывая. Одно только присутствие Господаря действовало на меня завораживающе.
— Что, сестрица? — сунулась Лиззи. — Что случилось? Господарь напугал тебя? Не бойся; под маской он вообще не страшный!
— Про мальчишку не сказала, — опомнилась я.
— Так вечером скажешь! — подбодрила меня Лиззи. — Давай домой скорее! К приезду Господаря ж приготовиться надо!
Глава 11. Вот и поговорили
Домой вернулись рано.
Подарки, покупки потащили в дом. Сегодня Господаря там принимать будем. Стало быть, и украшать, и готовить там надо.
Забежала во флигель, проверить нашего больного.
Мальчишка проснулся и сидел, съежившись, у погасшего камина. В комнатах было прохладно.
Рядом сидел Мрак, пристально уставившись на нашего пациента, и шумно дышал, вывалив язык. Бдел. Оставленная мальчишке еда, яичница с колбасой, стояла на столе нетронутая.
— Ну, и чего сидишь, не ешь? — бодро спросила я. С морозного двора ворвалось в комнату облако пара, и мальчишка поежился, сжал худые голые плечики.
— Так ведь вы волкодава своего оставили, — хмуро ответил он. — Меня стеречь.
— Мрак не трогает людей, — сказала я.
— Я уже не человек, — трагичным голосом произнес мальчишка и обхватил колени крепче, уткнувшись в них лицом..
— Чего это? — я, посмеиваясь, отрезала кусок свежего купленного хлеба и протянула страдальцу.
Тот ухватил еду обеими руками и жадно вгрызся в пористый мякиш.
— Я ж упырем искусан, —только и смог произнести мальчишка, давясь едой. — Скоро сам стану упырем. Всех кусать начну.
Голос мальчишки прозвучал почти мечтательно. Такой худенький, хрупкий, он, наверное, хотел быть сильным. Хотя б такой ценой.
Наверное, много его обижали. Несладко ему пришлось…
— Ух, грозно как! — усмехнулась я. — Тебя звать-то как?
— Рей.
— Король?!
Я даже опешила.
Такое имя, данное ребенку — это не просто смелость в данном мире…
— Ты благородных кровей, Рей? — осторожно спросила я, придвигая ему еду. Он с жадностью набросился на давно остывшие яйца, просто давился, и локтем отталкивал нахальную морду Мрака, лезущего в тарелку — поживиться.
— Я откуда знаю, — выдохнул он, пожирая все подряд. — Только я опасен. Уговор был — ты меня лечишь, я ухожу. Разве нет? Я ведь заплатил. А лекари должны жалеть и беречь своих больных.
— Ну, и куда же ты уходишь? — непринужденно произнесла я.
— Куда глаза глядят, — пробубнил он с набитым ртом.
— А я думала, — небрежно ответила я, кидая ему новую одежду, — ты был бы рад помыться. Одеться в чистое и теплое. И есть вдоволь. И жить в тепле. У меня.
Мальчишка на лету поймал штаны, и даже жевать перестал.
— Это как? — произнес он.
— Да так, — ответила я просто. — Я вылечу тебя, а ты будешь тут жить и мне помогать. Согласен?
— Вылечишь?!
— Да я почти вылечила. Тебе не надо уходить от людей.
Мальчишка, бросив и еду, новые вещи, сорвался с места.
Я только и успела, что подставить ему круглое зеркало. Он вцепился в него обеими руками, встряхнул, словно в него плеснули ведро с водой. Вгляделся в отражение.
— Смотри, — тихо сказала я. — Черного яда и нечистой крови больше нет. Ты почти чист и здоров. Я вылечу тебя.
— Лечение дорогое же, — прошептал мальчишка со слезами на глазах, ощупывая себе плечо.
— Дорогое, — серьезно ответила я. — Но жизнь человека дороже, Рей-король. Запомни это на всякий случай. Ну, так будешь мыться? Вечером Господарь приедет. Хочешь предстать перед ним засранцем или все же человеком?
Мальчишка по-волчьи сверкнул на меня глазами.
—Выдашь меня? — рыкнул он. — Скажешь, что упырь меня укусил? Господарь на расправу крут. И зашибить может, не разбираясь.
— Конечно, Господарю скажу, — ответила я спокойно. — Только он не так уж безрассудно карает. Говорить он с тобой будет. И только от тебя будет зависеть, кого он в тебе увидит: человека или дикое злобное животное.
Рей снова на меня посмотрел сердито, но одежду схватил.
— Где мыться? — буркнул он.
— Там, ваше величество, — вежливо указала я на ванну. — Но сначала б воды наносить и нагреть.
***
Рей, хоть и носил королевское имя, а помощником был расторопным и не ленивым.
Он мигом наносил воды, нагрел ее сам, и я выдала ему вехотку из старых тряпок и кусок мыла.
— Хорошенько отмойся да чистое надень, — велела я. — А старую
