Ольга Митюгина - Хранитель Тайного Алтаря
— Ну что за ерунда? Дочка, Корабли ведь не безразмерные. У нас и у этих вампиров прогулочные яхты, а не пассажирские транспорты. Сколько людей семья Вира может принять на борт?
— А мы? — высунулась из-за занавески Ларинна.
— Максимум человек пять-шесть. Мы даже слуг не берём.
— Если с комфортом. А если битком? Думаю, человек пятнадцать-двадцать можно спасти. В самом деле, мама, спасти жизни людей! Неужели мы откажемся? Я бы задержалась в порту, чтобы потом, когда люди узнают, спасти кого возможно…
— И как ты будешь объяснять ополоумевшим от ужаса людям, что вот тебя я возьму, а вот тебя — нет? По какому критерию ты будешь их выбирать? Как ты удержишь толпу, если она ринется на палубу? Их никакая магия не остановит! Они потопят Корабль. Ларинна, перестань болтать глупости и собирайся, наконец!
— И кто едет?
— Наша семья. И всё, — жёстко сказала мать. — Если хочешь, можешь взять своего зомби. Слуга нам понадобится.
— Я поеду на корабле Вира! — упёрлась Ларинна. — Если они согласятся.
— Тогда одна нога здесь — другая там! Время к полудню. Договаривайся, что и как, а мы будем ждать вас в порту. Собери сразу вещи, к Вирлиссу можно зайти и с дорожной сумкой.
— Хорошо, — бросила на бегу Ларинна, вылетая из ванной и доставая из настенного шкафа огромную дорожную сумку. — Эет! — крикнула она.
В спальню, счастливо улыбаясь, тут же вбежал её зомби и уставился на хозяйку преданными глазами.
Ларинна, тяжело вздохнув, отвела взгляд.
— Иди в свою комнату и переоденься для выхода. Ты пойдёшь со мной.
Эет просто засветился и вдруг, упав на колени, поцеловал край её одежды — Ларинне показалось, что, не прикажи она вчера не дотрагиваться без позволения, он поцеловал бы руку. А потом вскочил и умчался в свою спальню.
— А… — мать стояла, не в силах закрыть рот, и круглыми глазами смотрела на закусившую губы дочь.
— Что? — резко бросила Ларинна.
— У него… своя воля?… — еле сумела пробормотать мать.
— Мам… — Ринн поморщилась. — Долго рассказывать. Потом… как-нибудь. В общем, ты права, но… давай все подробности потом. Времени мало.
— Зомби со своей волей! Почему ты до сих пор не пробудила его сознание? У тебя был бы слугой великолепный некромант, преданный тебе, как собака! И… столь редкая разновидность высшей нежити, как зомби с собственным сознанием и волей… Даже вассаличу нельзя приказать того, что можно приказать такому зомби. Правда, его сила мага, увы, не сравнится с силой лича, но… это компенсируется его преданностью… Ринн, я горжусь тобой!
Мать хотела её обнять, но Ларинна, поморщившись, отстранилась.
— Мама… Если мне и удастся пробудить сознание Эета… я произнесу над ним Формулу Освобождения. Я не хочу… Словом, то, что случилось — чудовищное недоразумение. Всё, достаточно! Ты сама время тянешь.
— Да, конечно, — кивнула мать. — Потом всё расскажешь. Но обязательно. Мы ждём вас на причале!
С этими словами женщина вышла из комнаты.
А ещё через пятнадцать минут Ларинна, кое-как заколов на голове волосы, в простой чёрной куртке и штанах, мчалась к дому Вира. Эет, в своей старой одежде — почему-то он выбрал её, словно не заметив подарков своей госпожи — бежал рядом, с сумкой хозяйки через плечо.
Люди оборачивались им вслед.
В кронах деревьев шумел весенний ветер.
Дом Вирлисса встретил их радостной суматохой: туда-сюда бегали слуги, из приоткрытых служебных дверей изливались аппетитные запахи и доносился грохот посуды.
— Гости у них, что ли? — озадаченно пробормотала Ларинна, поднимаясь на крыльцо.
Эет следовал за ней, как тень.
В просторном холле Ринн застала в полном составе всё семейство. То есть, действительно всё: Вира, Фрери — и родителей обоих. Все рассаживались на просторных креслах — с радостными улыбками, но достаточно серьёзные. Видимо, только что закончилось знакомство семей жениха и невесты, и предстоял разговор о самозваном брате Фрей.
— Ринн! — вскрикнула Фрей, заметив подругу. — Заходи, заходи! Это она, — пояснила Фрери в ответ на вопросительные взгляды хозяина дома и своих предков. — Это она исцелила Вирлисса и дала совет поговорить с моими родителями.
— Вы всегда желанная гостья в этом доме, — растроганно произнёс верховный вампир. — Наша семья перед вами в неоплатном долгу.
Мать Вирлисса молчала, лишь внимательно всматривалась в девушку. На лице Вира застыло примерно то же выражение.
— Со мной Эет… — неловко пробормотала Ринн. — И я не хотела бы мешать, но…
— Проходи! — сверкнула глазами Фрей. — Посиди с нами и послушай. А потом объяснишь, что это у тебя за походный вид. На озёра решилась всё же махнуть, да? — девушка рассмеялась, усаживая подругу в кресло. — А Эету вели сесть вон туда, на стул в уголке. Что бедняге стоять?
— Эет, сядь, — кивком указала Ринн на предложенное место.
Юноша покорно прошёл в угол и сел на стул.
И без всяких дополнительных приказов поставил сумку на пол.
К счастью, никто, кроме Ларинны, не обратил на эту незначительную мелочь внимания.
— Ну вот, все и собрались, — вздохнул хозяин дома. И торжественно начал: — Брис и Аэлл! Мы счастливы, что ваша дочь выйдет замуж за нашего сына, и не могли бы подобрать ему более достойной партии…
Мать и отец Фрей — ещё не старые люди, одетые хотя и скромно, но изящно — переглянулись с растроганными улыбками.
— Мы и сами, прежде чем стать вампирами, были обычными смертными, из не самых богатых семей, — продолжал отец Вирлисса. — Но мы хотели бы пролить свет на один вопрос… Скажите, есть ли у Фрери братья?
— Братья? — в один голос спросили Аэлл и его жена. — Нет, она одна в семье, — закончила мать Фрей.
— Дело вот в чём…
И глава Клана, всё более волнуясь, начал рассказывать историю с ранением Вира. Закончил он, вскочив с кресла и забегав по комнате. Остановившись напротив будущих родственников, он, прижав руки к груди, почти взмолился:
— Я очень прошу вас… Пусть семья от него отреклась… но на этот раз… скажите правду! Никто… никак… Это никак не отразится на судьбе Фрей. Она так легла к сердцу мне и моей жене, что теперь, простите меня за такие слова, такая же дочь нам, как и вам. Умоляю, скажите, кто такой Фрейр! Быть может… он сын одного из вас?
— Невозможно, — покачал головой Аэлл. — Когда Брис попала на Атариду, я был совсем юношей. Я приютил её у себя в доме… прятал, когда её разыскивали работорговцы. Она стала моей первой и единственной любовью. Её хозяева обратились к страже Мортис, и мы спешно оставили город. Продали всё, что было, и… уехали в деревню.
