Мои Снежные монстры (СИ) - Трой Лика

Вздыхаю. Звучит, конечно, романтично. Но нет, чтобы просто сказать: «Мы тебя любим, Ника».

Глава 25

- Потанцуй для меня.

- Что?

- Танец, Ника. Для меня.

- Странная просьба. Мне не хочется танцевать, Яр. Зачем это?

Тони пристально наблюдает за нами, сверкая краснотой глаз. Яр откидывается на подушки, закидывает руки за голову. Он выглядит расслабленно, лишь сцепленные зубы выдают напряжение.

- Ты же хотела меня исцелить? Объяснить подробно?

- Да уж, будь добр, объясни.

Хотя я и так понимаю, куда он клонит. Не то, чтобы я отказывалась, но… Одно дело, когда близость происходит по взаимному желанию. А совсем другое, когда это необходимость. Даже во имя спасения… Я чувствую себя… Ну, не знаю. Предметом, как минимум. И я уже не знаю, как избавиться от этого чувства.

Яр продолжает:

- Ранение не физическое. Повреждения касаются только внутреннего зверя, с каждым часом он теряет силы. Я пробовал разные методы. Но ни один не подходит. Похоже, охотники что-то усовершенствовали. Осталась только ты, как последнее средство.

- Секс, - вздыхаю. – Тут все понятно. В сказках принцесса целовала умирающего принца, и он исцелялся. Так же и здесь, только с поправочкой – восемнадцать плюс.

- А вот и ошибаешься, моя радость.

Хм… В смысле, ошибаюсь? Вопросительно смотрю. Яр говорит:

- Какой самый главный инстинкт?

- Эм… Инстинкт размножения?

- Самосохранения. А потом размножение.

- Я не понимаю, к чему ты клонишь…

- Есть древний ритуал. Медвежьи игрища, называется. Он пошел с севера. Всё начинается с танцев, а заканчивается поклонением верховному медведю, которому пора на покой. Он отбирает самую лучшую девушку, достойную родить наследника и уединяется с ней. Ей он отдает всю свою силу через семя. А потом уходит из клана на Священную гору. Если начнется танец под ритуальную песню, то зверь обязательно очнется. А я преодолею низменные инстинкты, не позволю ему взять то, что он желает больше всего перед смертью. Тебя, моя радость.

Кручу локон волос, дергаю его, сосредоточено стараюсь понять, как одно вяжется с другим:

- Но… тогда он умрет, не исполнив свой основной инстинкт, и всё. Разве нет?

- А здесь вступает в ход магия. Раз ты не умеешь ей пользоваться, я сам возьму. В переводе на доступные тебе аналогии - это умирающий сам себе дефибриллятор прикладывает к груди, вызывая разряд, поскольку доктор некомпетентен. Ты, кстати, сама вообразила, что проклятье – твое направление. На самом же деле, существует только то, во что ты веришь. Я верю, что у тебя другая сила. Но активировать ее можешь только ты сама.

Моргаю… О сколько открытий чудных мне еще предстоит…

- Потанцуй для меня, малышка. Прошу.

Яр просит, он действительно просит, не принуждает, не заставляет.

Но я колеблюсь, внутренние зажимы сковывают покрепче цепей. Я же не умею танцевать, да и вообще…

Сзади неслышно подступает Тони и окутывает горячим шепотом, укрывает им, словно защитным коконом:

- Я тебе помогу. Представляешь, какое интересное задание… Яр будет страстно желать. Будет весь твой, у твоих ног. Исцеление через мучение, как тебе? Медведи те еще извращенцы… Мазохисты, согласна?

- Да уж…А если у меня не получится?

- Получится, у тебя все получится. Просто расслабься и будь собой. Ты красавица, охренительная красавица, Ника. Нам даже напрягаться не нужно, достаточно на тебя взглянуть. И вдохнуть. Давай подразним его. Проверим, насколько он сможет устоять перед тобой. Не сможет ведь, а? Спорим на желание, что он через минуту на тебя уже бросится? А я его удержу.

Интонации Тони игривые. Я загораюсь под его шепотом. Чувствовать себя соблазнительницей… есть в этом что-то заманчивое.

- Я…ладно, попробуем.

- Вот и умничка.

Пока мы перешептывались, Яр добрался до планшета. И что-то там тыкает.

Я видела в комоде большой полупрозрачный платок, расшитый узорами. Повяжу его на бедра, вместо шорт.

Из колонок льются первые звуки музыки. Яр успел подключить планшет к акустической системе.

Туууум… Туууммм…

Хм.. Что-то этническое, фольклорное? Странное…

К барабанам подключается бубен, ускоряя ритм.

Я прикрываю глаза, пытаясь настроиться. Тони отходит к окну, снова возвращая комнату в полумрак, и теперь только пламя свечей разгоняет темноту.

Погружаюсь в незнакомую музыку. Это что-то неведомое, непривычное, древнее, будто давно забытое. К барабану и бубну добавляется варган и флейта.

Тони подходит сзади:

- Расслабься… Отдайся... Тело все сделает за тебя.

Он кладет руки на бедра, и вот я уже ими неспешно покачиваю, попой задевая мужчину. Трусь об него, получаю живой отклик, в виде учащающегося дыхания волка и твердеющего органа. Тони избавляет меня от футболки.

Мелодия нарастает, вибрации из колонок проникают прямиком в солнечное сплетение.

Смотрю в глаза Яра, с удовольствием отмечаю его интерес, одобрение и желание. Он хрипло выдыхает:

- Да, детка, давай.

Меня подстегивает, захлестывает. Шаманская мелодия чарующая и волшебная. Ни на что непохожая.

Под звуковыми волнами я сама становлюсь волной. Тело начинает жить своей жизнью. Ноги и бедра, живот и руки – каждая часть сама знает, что делать, как двигаться плавно и притягательно.

Трансовые звуки засасывают в другое измерение.

Комната исчезает.

Я вижу себя на лесном пригорке, вокруг сумерки и искры костров. Вдалеке шаманы с рогатыми масками бьют в кожаные барабаны, трясут бубном. Кто-то играет на флейте. Передо мной черный суровый медведь и он просто огромный. По сравнению с ним я – малышка, смотрю на него снизу вверх, преисполняюсь величием.

Он – покровитель, защитник. Строго карающий, но справедливый.

Вот только… У медведя в глазах пустота…

Я танцую лишь для него. Все, кто сидят внизу – ничего не значат. Ветерок касается обнаженных сосков, кожа вокруг них натягивается, и они послушно твердеют. Первобытное желание заливает меня, наполняет до упора, пульсирует распускающимся цветком. Я хочу разделить желание, сексуальная энергия переполняет…

Звуки меняются.

Движусь к медведю. Ближе, еще ближе. Кружусь, поднимая руки, волосы колышет северный ветер. Он же треплет шкуру медведя. Я чувствую его запах. Можжевельник и мускус, запах силы и власти.

Медведь издает рык, подается вперед. Его чуть потряхивает, сотрясает, мускулы заметно твердеют. Он становится еще больше.

Меня окутывает серебристым свечением.

Я – волна, я – эта ночь, музыка и ветер – всё это тоже я.

К мелодии добавляется волчий вой.

Призывно манящий.

Ветер усиливается. Пламя костров трепещется, уносится ввысь.

Набедренная повязка слетает, горячие руки скользят по чувствительной коже, гладят, сжимают… Закрываю глаза. Отдаюсь только чувствам.

К спине прижимается крепкое тело, двигает бедрами, я переступаю вперед, натыкаюсь на грудь второго мужчины, вжимаюсь в нее…

Мужские губы ласкают шею, сжимая зубами, нашептывая на ухо, какая я восхитительная. И любимая. Возбуждающая. Возрождающая. Исцеляющая.

О боже, меня уносит все выше…

Рук становится больше. Хриплое жаркое дыхание вплетается в музыку, становится частью ее. Чьи-то пальцы движутся вверх по внутренней части бедра, я раздвигаю ноги пошире.

Не могу сдержать стон, когда пальцы дотрагиваются до увлажнившейся дырочки, касаются клитора, нажимают, массируют… Всхлипываю, не прекращая плавных движений ритуального танца.

Это длится чуть больше, чем вечность.

Так сладко, так приятно, так восхитительно отдаваться во власть двух пар рук, и желать еще большего.

Пальцы все больше и больше дразнят меня, распаляют и будоражат. Один проникает в лоно, а второй прямо в сжавшееся колечко попки.

Внутренние стенки пульсируют.

Меня больше нет.

Рассыпалась на частицы, на составляющие. Волна распадается солеными брызгами, разбившись о берег. Ночь рассеивается лучами рассветного солнца. Музыка замолкает, но не тишина сменяет ее, а страстный крик. Мой.