Измена. Наследник для дракона (СИ) - Солт Елена

Роланд вертит в пальцах бутылёк, рассматривает его на просвет. Боже. Если он хотя бы немного разбирается в зельях, то всё пропало, ведь он ясно дал понять, что хочет ещё детей! С другой стороны… мужчины ведь могут не знать всего о женских штучках, ведь так?

Можно что-нибудь наболтать ему, к примеру, что это от младенческих колик. Попытка не пытка ведь, да?

Прикусываю кончик языка, затем открываю было рот, чтобы попытаться-таки выгрести из щекотливой ситуации.

— То есть, рожать ты больше не намерена, — раздаётся холодный ровный голос, от которого мурашки по коже.

С тихим дзиньканьем Роланд ставит зелёный с золотистыми прожилками бутылёк на подоконник. Убирает руки в карманы брюк. Смотрит в окно.

Он не кричит на меня. Не разбивает зелье, не выливает его в рукомойник.

Его вопрос застаёт меня врасплох. Сглатываю, облизываю пересохшие губы.

— Я… не знаю, я не уверена…

Боже, как жалко всё это звучит! Сама себя ненавижу.

Роланд поворачивается. Прислоняется спиной к подоконнику. Опирается на его край огромными ладонями. Рассматриваю древние фамильные перстни на его пальцах. Один чёрный с хищной мордой дракона. Другой тёмно-синий.

— Не уверена? — приподнимает левую бровь. — То есть, хочешь, но НЕ ОТ МЕНЯ?

Смотрю на него расширенными от удивления глазами. Не от него? О таком я вообще не думала! А как тогда? Не сейчас? Позже? Но от него? Я не хочу с ним спать! Выходит, он прав? Или нет? Не знаю, как всё это выразить словами правильно, так, чтобы понял! Я в ступоре и запуталась окончательно.

Но Роланд по-своему расценивает мою заминку. Кивает сухо. Трёт переносицу.

— Какой Бездны, Софи? Быть со мной добровольно ты не хочешь. Бежишь, рискуя двумя жизнями сразу. Сейчас травишь себя и сына этой гадостью, лишь бы не понести, — замолкает, бросает на меня хмурый взгляд. — От меня. Что предлагаешь мне? Посадить тебя в клетку и брать силой, м? ТЫ САМА делаешь из меня монстра. Довольна?

— Боже! — подхватываю Ленарда на руки и поднимаюсь с кровати. — Я просто хочу быть со своими детьми, только и всего! Ты запугал меня тем, что отберёшь Ленарда, что мне оставалось? А сейчас? Предлагаешь снова родить и чтобы этого ребёнка у меня отобрали тоже? Так? У тебя есть Амара! У меня никого! Всё, чего я хочу — чтобы мои дети были со мной! Но ведь ты не даёшь мне этого, Роланд!

— Я расстался с Амарой.

Замираю.

— А твоя новая жена?

Смотрит на меня недоумённо и пожимает плечами:

— Свадьбы ведь не было.

Не знаю, что должна чувствовать. Внутри пустота.

Молчим, глядя друг на друга. Между нами пропасть. Нет никакой мистической связи. И доверия тоже нет. Про любовь даже заикаться не стоит.

Опускаю глаза, смотрю на сына. Ленард — это единственное, что нас соединяет. Ласкаю взглядом пухлые щёчки, довольные сытые глазёнки. Смотрит на Роланда и больше не плачет, потом и вовсе выкидывает невообразимое: тянет к нему ручонки. Внутри легонько колет ревностью.

Глупо, наверное. Но чуточку обидно, что сын так легко меняет симпатии. Получил своё, и всё, не интересно ему? Весь в отца, так, что ли?

Настороженно смотрю на Роланда, но дракон не замечает и не делает никаких попыток взять на руки сына. Барабанит пальцами по подоконнику, хмуро смотрит в пол, думая о своём. Между бровей вертикальная складка. Она всегда появляется, когда Роланд сосредоточен и напряжён.

И мне вдруг кажется, всего на мгновение, а что, если… переиграть, начать сначала? Ради сына? И если мы оба попытаемся, то, кто знает… Но Роланд опережает меня.

— Я привёз тебя сюда, — проговаривает глухо, устало проводя ладонью по лбу. — Не собирался больше никуда отсылать. Хотел ещё детей, и чтобы ты была рядом. С ними и со мной. Но я смертельно устал воевать, Софи… С меня хватит. Если я тебе не по нраву, будь по-твоему. Наследник у меня есть, программа-минимум выполнена. Насчёт тебя… я подыщу варианты. О них сообщу дополнительно.

Отталкивается ладонями от подоконника и уверенным шагом идёт прочь через комнату. Я только моргаю часто-часто и смотрю ему вслед. Боже. Всё опять пошло не так!

Не клеится у нас, хоть ты тресни, и ничего с этим не сделать! Прикусываю до боли щёку. Так, стоп, рано киснуть, есть ещё кое-что!

— Где моя мама? — кричу ему вслед. — Я хочу увидеть её. Пожалуйста.

Роланд замирает в дверях всего на секунду. Слегка поворачивает голову, и мне смутно видится сухой кивок. После этого он выходит прочь и плотно прикрывает за собой дверь.

А я подхожу к подоконнику с Ленардом на руках. Задумчиво вращаю в пальцах бутылёк с зеленоватым зельем, золотистые прожилки которого искрятся в стыдливом рассветном солнце.

Я так и не приняла его тогда, не до этого было. Один глоток уже не спасёт, но весь бутылёк целиком — вполне. А потом Роланд подыщет варианты, чтобы нам с ним не быть вместе.

Смотрю на зелье, на Ленарда, на золотистый диск солнца, выползающий из-за черепичных крыш домишек. Новый день. Рассвет новой жизни и нового дня.

Что он готовит нам? Я не знаю наверняка. Но точно знаю, что как раньше уже не будет.

16

Игнорирую блюдо с наливными зелёными яблочками и тарелку с алой клубникой. Утаскиваю, одно за другим, хрустящее сладкое печенье из хрустальной вазочки. Запиваю кислым красным чаем без грамма сахара.

Матушка хмурится:

— А он что?

Коршуном следит за каждой моей печенькой, но пока что молчит.

— Сказал, что подыщет варианты и сообщит о них дополнительно.

Тянусь к вазочке, но на этот раз не успеваю — та отъезжает на дальний край стола, а меня окружают блюдо с яблоками и тарелка с клубникой.

— Хватит с тебя мучного! — ворчит матушка, как и полтора года назад.

Ничего не изменилось. Качаю головой и прячу улыбку в фарфоровой чашке с золотистой каёмкой. Всё, как и раньше. Если матушка беспокоится о моей фигуре, значит, не всё потеряно. Глупости какие лезут в голову!

Ленард на пушистом ковре строит пирамидку из разноцветных деревянных кубиков.

— И что ты собираешься делать? — настаивает мама.

Любуюсь сыном. Хочу сесть с ним рядом на ковёр, строить башенку и ни о чём не думать, но матушка вряд ли одобрит. Вздох.

— Что делать, что делать? — пожимаю плечами. — Уехать в Норленд? Да, шучу я! Шучу!

Отмахиваюсь и смеюсь. Надо было видеть выражение лица матушки!

— Дурацкие у тебя шуточки, Софи, — бурчит она, поджав губы. — Давай-ка без них! Серьёзно! Ты ведь понимаешь, что или вернёшь всё сейчас, или потеряешь окончательно? Не только положение, имя, статус, но и сына? Да, да, вот этого сладкого малыша, которого ты так любишь. Ты ведь не дура? Осознаёшь, что в тех вариантах, в которых нет лорда Эварра, его сына тоже нет?

Закатываю глаза:

— Маам, — встаю с велюрового диванчика и всё-таки сажусь на пушистый ковёр.

Опираюсь на ладонь, которая тонет в мягких длинных ворсинках. Помогаю сыну выровнять шероховатые кубики. Ленард рушит башню и заливисто смеётся. Радости нет предела!

— Я всё понимаю, — шепчу с улыбкой. — И всё сделаю правильно. Сына я никому не отдам!

— Пойми, я волнуюсь…

— Не волнуйся, — отвечаю тихо, но твёрдо, начиная в очередной раз строить рухнувшую башню. — Всё будет хорошо, вот увидишь!

Поднимаюсь и прохожу к окну. Лёгкий ветерок из форточки лениво треплет кружевную занавеску. В воздухе сплетается аромат кустовых роз и фруктового чая.

— Я рада, что с тобой всё в порядке, мамочка, — сминаю кончиками пальцев вышитую каёмку белой тюли. — Я очень испугалась тогда.

— Я знаю, милая, — мама оказывается рядом, обнимает со спины. — Всё случилось слишком быстро. Лорд Эварр ворвался к нам с охраной и констеблем. Я ничего не могла поделать. Он не собирался брать меня с собой, и не взял бы, если бы Ленард не устроил истерику. Ооо, это было нечто! Такого ты ещё не слышала и не услышишь, я надеюсь! Каак он орал, когда лорд Эварр взял его на руки! На весь Норленд! Как выгибал спинку и бил ножками и ручками! Мне даже стало жаль твоего мужа!