Купить мужа, или Голая правда о драконах - Елена Амеличева
– Да уж, та еще романтика! – с губ сорвался ехидный смешок.
– Ты заслуживаешь самого лучшего! – хрипло выдохнул Черут. – Поэтому мой уже своего дракона, женщина, и пойдем спать. А все самое вкусное оставим на завтра!
– Слушаюсь, господин! – я рассмеялась, где-то в глубине души жалея, ведь я вовсе не против была бы, если бы мой чешуйчатый супруг и в самом деле подхватил размякшую женушку на руки, утащил в постель, а там… ну, сделал с ней все то, что полагается влюбленному мужчине!
Глава 22. Тычинки и пестики
– Аапчхии! – я от души чихнула и проснулась.
Надо же, комната уже наполнена солнечным светом – таким красивым, что руки сразу чешутся, как хочется это нарисовать! Ладно, когда-нибудь обязательно сделаю это. Всему свое время, сейчас просто некогда, хотя и очень жаль. Настоящее творчество, идущее из глубин души, напитывает меня силой. Но пока что приходится рисовать всяких графов, их жен-невест-собачек-деток, это приносит деньги.
Ладно, с утра надо думать о позитивном и приятном. Кстати, об этом. Заспалась я сегодня, однако! Потянулась всласть и улыбнулась, вспоминая, как вчера с шуточками-прибауточками и приставаниями отмывала своего чешуйчатого. А потом мы завалились в постель и тут же, едва успев обняться, уснули.
Хм, но проснулась я одна. Странно. Где Черут? Неужели уже работать побежал, пораньше проснувшись? Странное поведение для мужика с похмельем, должна признаться!
Привела себя в порядок и отправилась на поиски. Никто не видел, никто не в курсе. Не завтракал. Никому ничего не сказал. Просто исчез. Опять. Дежавю вчерашнего дня!
Я встала под деревом в саду неподалеку от ворот, чувствуя, как паршиво на душе. Неужели я такая идиотка и наивная дура? Нашла его вчера, привела обратно, все простила, а он… Едва дождался утра, чтобы сбежать? Как же так можно? Это же совсем бессовестным надо быть!
По лицу потекли горючие слезы от обиды за себя. Всхлипнула, захлебнувшись воздухом, как ребенок. И тут же почувствовала, как сзади обхватили сильные руки.
– Чего ревешь? – хрипловатый голос заполз в уши. – Кто обидел, говори! Порву на эту штуку, как ее, макраме!
– Ты обидел, – прошептала в ответ и развернулась. – Ты где был, паразит?! Я же думала, ты сбежал опять, сволочь чешуйчатая! – ударила кулачками по горячей груди, но он лишь довольно ухмыльнулся. – Чего ты лыбишься, кожгалантерея?! Да я тебя!..
– Я тебя тоже! – выдохнул и тут же завладел моими губами.
Жар растекся по телу, будто снова шагнула в котел с кипятком. Оттолкнуть наглеца не смогла, лишь теснее прильнула, обвила шею руками, застонала от удовольствия в его рот, и почувствовала, как на коже танцуют звезды от его ответного сдавленного рычания. Как же хорошо, я и представить не могла раньше, что так вообще бывает!
– Остановись, женщина! – взмолился супруг, оторвавшись от моих губ. – А то прямо в саду весь супружеский долг взыщу, который накопился!
Как будто я против! Фыркнула, спрятав лицо у него на груди и не став озвучивать мысли, я же порядочная девушка! Была когда-то.
– Вот, держи, – Черут отстранился и протянул мне объемный, соблазнительно позвякивающий кошель.
Неожиданно!
– Что это? – осведомилась с опаской.
– Деньги за картину, – с довольным видом заявил дракон.
– Правда? – я сначала просияла, а потом нахмурилась. – Ну-ка, признавайся, граф Аризорский еще жив?
– Не знаю, не видел этого подлеца.
– А монеты откуда? Черут, что натворил, признавайся!
– Твоя вера в мужа меня восхищает, – он вздохнул, но потом признал, – хотя заслужил.
– Не испытывай терпение жены! – топнула ногой. – Говори!
– Я кое-что продал, Дэна, чтобы вернуть тебе те деньги, которые ты потеряла по моей вине вчера.
– Что именно продал? – я озадаченно уставилась на него. – Не невинность, это уж точно!
Дракон фыркнул в ответ.
– Теряюсь в догадках! Ты не… – прищурилась, – если ты телом торговал, я тебя прибью!
Черут расхохотался, запрокинув голову.
– Что ты ржешь, подлый геккон? – обиделась я.
– Просто мне весьма лестно твое мнение о моих, э-э, мужских способностях! – простонал он. – Но поверь, такую сумму даже самая старая нимфоманка не стала бы платить за пару часов тесного общения с моими чешуйками! Разочарую тебя, женушка, но я не стою столько, сколько ты берешь за картину!
– Триптих, – поправила я. – Это из трех створок такая…
– Обижусь, – перебил муж. – Я, конечно, вырос в провинции, но что такое триптих знаю, уж поверь! И вообще, в дни моей разгульной молодости триптихом называли, э-э, композицию на сеновале, состоящую из крестьянки и двух…
– Совсем совесть потерял, такое жене рассказывать! – перебила возмущенно, покраснев по самую маковку. – За что деньги, говори, развратная ящерица! – я потеряла остатки терпения.
– Хорошо, – кивнул нахальный геккон. – Продал медальон, и все.
– Что?.. – ахнула, замерев с открытым ртом. – Тот самый, с портретом матери?!
– Да.
– С ума сошел?! Это же единственное, что у тебя от нее осталось, Черут!
– Она бы поняла, – он нежно улыбнулся. – Там драконьи камни были, за них дали приличную цену. Да и сплав какой-то редкостный, я особо не вникал. Хоть так искуплю вину перед тобой за вчерашний провал.
– Я бы никогда не попросила у тебя продать столь дорогую твоему сердцу вещь! – покачала головой. – Даже если бы это решило абсолютно все мои финансовые проблемы!
– Наши проблемы, – уточнил муж и вновь расплылся в счастливой улыбке, – Дэна, я не жалею о сделанном. Лишь о том, что не догадался продать его раньше, любимая!
– Спасибо, – мой голос задрожал, – любимый!
– Балуешь, – прижал к себе. – Привыкну!
– Кстати, – встрепенулась я. – Нам нужно кое-куда съездить, Черут.
– Все-таки собралась вернуть меня обратно к крыскам? – лукаво усмехнулся.
– Непременно! – пообещала щедро. – Поедем за деньгами!
– К графу?
– Черта паленого ему в зад! – закатила глаза. – На тему тех денег я с его невестой пообщаюсь. Она неплохая, вроде бы, девушка. Вставит ему по первое число за то, что он провернул с тобой, давно уже, говорят, с его игроманией борется.
– Неравный бой, – пробормотал Черут, помрачнев.
– Ничего, прилетит ему по первое число, мало не покажется! – продолжила я. – Так что сам прибежит и будет умолять деньги взять. Он ее слушается во всем беспрекословно, потому что любит.
– Прямо как у нас с тобой!
– Если бы, – я вздохнула и, взяв
