Бастард и жрица - Соня Марей
И вдруг осеклась, отвела глаза. Нам обоим сразу вспомнились сегодняшние события – яркие и еще не поблекшие.
– Прости.
Я, может, и хотел бы на нее разозлиться, но не мог. Не получалось – столько света и тепла в ней было, даже несмотря на то, что ей пришлось увидеть и пережить.
– Скоро начнет темнеть. Когда ты восстановишься?
– Не раньше утра.
Я кивнул.
– Тогда переночуем здесь, – и кинул короткий взгляд на кольцо, что носил на цепочке на шее. Парный амулет, работа искателей – такой же я отдал Варди. Если бы я умер, оно бы потемнело, а так мои люди будут знать, что со мной все в порядке. Завтра я их догоню, а сегодня идти в ночь, да еще и со слабой Рамоной – не самое лучшее решение. Пусть даже она дочь гор, я не хочу подвергать ее опасности.
Она странно молчала, кусая в задумчивости губу.
– Смущает моя компания, жрица?
* * *
Рамона
Это слишком щедрый подарок судьбы – мы проведем бок о бок целую ночь. Только бы не провалиться в сон. Удержаться на краю после утери сил – это сложно. До сих пор по телу бродит слабость, а в голове хмель.
Завтра – будь, что будет. Раз наши дороги вновь сплелись, я не намерена терять ни мгновения. Хочу наговориться, насмотреться, наполнить свое сердце им, чтобы греться воспоминаниями.
Быть может, это наша последняя встреча.
– Смущает моя компания, жрица? – один пронзительный взгляд, и мурашки поползли по рукам.
Черные волосы растрепаны, в них застряла сухая травинка. Туника заляпана кровью, рукав почти оторван. Влажные штаны облепили длинные сильные ноги. Да и вообще Ренн такой высоченный, что невольно ощущаю себя рядом с ним цыпленком.
– Боюсь, что ты захочешь сунуть мне в рот кляп, потому что я намерена всю ночь пытать тебя вопросами.
Я говорю ужасные глупости… Но нервы до сих пор взбудоражены, думать не могу совершенно.
Реннейр качнул головой.
– Ты решила проигнорировать совет, который я дал тебе в прошлый раз?
– Какой же ты!..
Ну что за упрямец? Так и хочется вцепиться в плечи и как следует потрясти. А потом…
Поцеловать.
Закрыть глаза и, не думая, не рассуждая и не спрашивая разрешения, коснуться губ. На несколько мгновений забыть: кто я, кто он, кто мы оба.
– Ты даже не знаешь какой.
Глава 19. Наедине
Рамона
Вместе мы развесили сигнальные амулеты Ренна – тонкие яшмовые трубочки на шнурках. При появлении опасности эти амулеты поднимали такой шум, что подняли бы и глухого. Куплены они были у детей гор – лорд Брейгар часто отправлял заказы на подобное для своих людей, да и крестьяне иногда брали на ярмарках – охранять скот от хищников. Или горожане для защиты домов или лавок. Стоили они недорого, но и хватало их только на одно применение.
Реннейр ополоснулся и выстирал одежду, развел костер и сейчас чистил свой меч. Он натянул мокрую тунику на голое тело, и я была ему за это даже благодарна, если бы Ренн решил раздеться, я бы не знала, куда деть глаза. Даже сейчас смотреть на него было… жарко. Эх, жаль, что не могу помочь ему обсохнуть, как недавно помогла себе. А что, полезное умение.
Думать о таких глупостях помогало. Да о чем угодно, лишь бы не сорваться и не вернуться мыслями к той бойне, что случилась на моих глазах. Стоило лишь опустить веки, как память начинала подкидывать самые страшные картины, а к горлу подступала тошнота.
Я и раньше видела раны и кровь, я их исцеляла, я участвовала в погребальных обрядах, но видеть такую страшную смерть, как у тех разбойников, не доводилось. Я чувствовала, как внутри что-то надломилось, пошло сетью трещин – хотелось съежиться в комок, забиться в тесную нору и отсидеться, пока все не забудется.
«Он убийца…» – подсказывал внутренний голос. Но я упрямо отвечала: «Он защищал нас».
Защищал меня.
Ренн сидел напротив огня, и рыжие всполохи освещали лицо со сведенными на переносье бровями. Он выглядел усталым и мрачным, и порой я ловила на себе его задумчивый взгляд. Сама украдкой подглядывала за каждым его действием – движения были четкими и плавными одновременно, словно он всегда знал, что надо делать. Никогда и ни в чем не сомневался.
В отличие от меня.
В сумке, которую я чудом не потеряла, остался мешочек сушеной смородины и малины, несколько овсяных лепешек и сыр. Отправляясь к дальним святилищам, мы всегда брали с собой снедь. А в разбойничьем мешке, кроме монет, веревки, походного котелка, лекарственных мазей и мелочей, предназначения которых я не знала, обнаружилось вяленое мясо. Оно было острым, но я так оголодала – расход Дара вызывал зверский аппетит – что ни перец, ни семена горчицы не стали помехой. Из ягод и ароматных листьев получился весьма недурной взвар.
В Антриме существовали трапезные для мастеров, рабочих, старейшин. Я ходила в трапезную для жриц, поэтому думать о том, где раздобыть еду и как ее приготовить, нужды никогда не было. Привыкла обедать в компании сестер или перекусывать на бегу между службами, а чтобы вот так, у костра, в компании мужчины – никогда. И тем удивительней это было: как-то по-домашнему тепло, слишком близко и доверительно. От близости этой еще острей чувствуется собственная беззащитность и в то же время защищенность.
– Ренн, – позвала осторожно, и он оторвал взгляд от клинка. – Я вот все думаю, почему ты тогда помешал мне с вратами? Как будто мы… диссонируем.
Признаться, эта мысль не давала мне покоя, и сегодня я только укрепилась в желании разгадать эту загадку. Сама Матерь Гор направила меня к этому лестрийцу, открыла дверь и заботливо проложила маршрут. Это не могло быть простым совпадением, уж я-то знаю.
– У меня нет ответа на твой вопрос.
– И тебе даже не любопытно? – Он пожал плечами и продолжил любовно полировать свой меч. – Знаешь, такое чувство, как будто… у тебя в роду не было никого магически одаренного? Просто обычные люди, пустышки, как говорят у нас, не вызывают колебаний магического фона.
Он вдруг замер, и я увидела, как проступил узор вен на напряженных руках.
– Нет. Не было.
Все тот же отрешенный тон, упрямо сжатые губы. Реннейр коснулся смертельно опасной кромки пальцем, проверяя.
– Ренн… – я набрала в грудь побольше воздуха и сжала пальцы так, что ногти
