Конфидент - Ксения Викторовна Мирошник
Мэгги посмотрела на меня долгим взглядом и кивнула, давая понять, что выполнит мою просьбу.
– Ты видела его? – вырвался у меня неожиданный вопрос.
Маргарет ответила не сразу. Она отпустила мою руку и встала с дивана. Поежилась, будто замерзла, а потом сказала:
– Да, на приеме у Брикманов.
– И как он тебе показался? Счастлив?
Почему я задавала все эти вопросы, я не знала. Понимала, что ковыряла едва-едва зажившую рану, но все равно мучила себя.
– Счастлив, – отрезала Мэгги. – Он счастлив со своей женой, милая. И как мне кажется, он позабыл о том, что ты вообще была в его жизни. Прости, это звучит жестоко, но я должна сказать тебе правду. Этот человек предал тебя и теперь наслаждается жизнью с деньгами и красавицей-женой. Ты тоже должна идти к счастью, не поворачивая головы туда, где мрак и боль.
Сердце сдавило, когда я представила Роберта под руку с красивой Лилианой Кэмтол, теперь уже Бенсон. Мне виделись их счастливые улыбки, смех и прикосновения друг к другу. Такие прикосновения, которые могут себе позволить лишь муж и жена. А еще невольно пришли мысли о брачном ложе и о том, как они наслаждаются друг другом. Теперь, точно зная, что происходит между супругами в постели, мое тело вспыхнуло от подобных представлений. Я не должна об этом думать. На мгновение, чтобы понять важную для себя вещь, я попробовала мысленно встать рядом с Робертом, взять его за руку, коснуться губами щеки, а потом и его губ. Ничего кроме отвращения я не ощутила. Горечь, обиду, боль приносило предательство, гнусный поступок Роберта, но не мои пламенные чувства к нему.
– Мистер Холл был прав, когда говорил, что не уверен, любила ли я Роберта, – испуганно пробормотала я. – Ведь любовь не проходит так быстро? Истинная любовь не превращается в неприязнь и даже презрение? Сердце ведь не может так быстро отринуть того, при виде которого так сильно билось? Оно наоборот постоянно старается оправдать, обмануться…
– Как ты, милая? – позвала меня Мэгги.
Голова уже немного гудела, голоса еще не овладели моим разумом, но я чувствовала, как магия возвращается. Нужно было покинуть дом подруги, но я понятия не имела, когда мистер Холл сможет меня забрать. В тишине я вновь отчетливо ощутила чье-то присутствие. Повернулась, почувствовав легкий холодок по коже, и показалось, что тень скользнула по стене. Я вздрогнула и зажмурилась, а когда открыла глаза, уже ничего не было. В памяти всплыла похожая картинка. И как я могла забыть о том, что видела, когда мы с мистером Холлом вернулись из Дриэна? Тогда он тоже насторожился. Почувствовал что-то? Но потом он вновь расслабился, может, поэтому и я не придала значения тому, что меня напугало.
Стало как-то не по себе, я вновь завертела головой. Мне не нравилось ощущение присутствия кого-то или чего-то совершенно незнакомого.
Голоса возвращались уже чуть быстрее, перед глазами все плыло, но я еще видела все, что меня окружало, в том числе и странное выражение лица Маргарет.
– Прости, дорогая, – через силу улыбнулась я. – После той ночи под дождем меня иногда мучает недомогание. Голова болит. Но доктор заверил, что это пройдет.
– Ты уверена? – спросила подруга.
– Да, не беспокойся. Он сказал, что это сильный стресс. И еще простуда, которую я подхватила, вымокнув до нитки. Последствия еще сказываются, но это временно.
Не знаю, насколько убедительно прозвучали мои слова, но другого объяснения моему ухудшающемуся состоянию я дать не могла. По крайней мере, сейчас.
Внезапно дверь отворилась и в комнату Мэгги вошла ее матушка, миссис Дрей. Женщина застыла в нерешительности, взирая на меня. Ее лицо мгновенно побледнело, брови сердито сдвинулись.
– Что вы делаете в нашем доме, мисс Янг?
Ее слова принесли боль. Прежде Милдрет Дрей называла меня по имени. Я очень часто бывала в этом доме, и здесь мне были рады. Родителей Маргарет радовала наша дружба.
– Мама! – возмутилась Мэгги.
– Не встревай, Маргарет! – твердо сказала миссис Дрей. – Я прошу вас покинуть комнату моей дочери и более не подвергать ее репутацию риску. Общение с вами не принесет Мэгги ничего хорошего.
Я будто пощечину получила, лицо вспыхнуло, сердце сдавило, на глазах выступили слезы. Слова мамы Маргарет звучали жестоко, но я понимала ее беспокойство, поэтому кивнула, стискивая зубы, чтобы не всхлипнуть.
– Мама! – вновь воскликнула моя подруга. – Что ты такое говоришь?
– Вам больше не рады в этом доме, мисс Янг, – сказала миссис Дрей. – И дело даже не в том, что вы спутались с мужчиной, который вскоре оставил вас, а в том, что вы сбежали, усугубив положение вашей тетушки. Вы неблагодарная особа, заботящаяся лишь о себе и своих низменных желаниях, не способная ответить за содеянное.
– Мама! – резко вскрикнула Маргарет. – Этель ни в чем не виновата! Роберт обманул ее ожидания, говорил, что хочет просить ее руки. Он подлец! В чем вина Этель?
– В легкомыслии, конечно же, – фыркнула миссис Дрей. – Мужчине простят все, а вот женщина обязана думать о своей репутации, которую так легко утратить.
Я с трудом подавила желание разрыдаться, расправила плечи и запрокинула голову.
– Вы более не увидите меня в этом доме, миссис Дрей. Я ничем не побеспокою ни вас, ни вашу дочь!
– Этель, – прошептала Мэгги. В ее глазах стояли слезы. – Я так не думаю, ты дорога мне…
– Я знаю, милая, – ответила я, ощущая, как головная боль усиливается. – Я очень люблю тебя, но твоя мама права. Моя репутация сейчас способна навредить тебе.
Вдруг резкий приступ заставил меня зажмуриться и застонать сквозь стиснутые зубы. В голову ворвался голос: «Итан Холл». Голос был мужским, громким, четким и довольно приятным. Кто-то еще узнал имя конфидента. Но как я его услышала здесь, когда магия еще полностью не вернулась? И снова тень скользнула по стене и я подумала, что схожу с ума.
– Что с тобой, дорогая? – кинулась ко мне Маргарет.
– Голова, – сказала я. – Всего лишь приступ головной боли.
– Позвольте мне отдышаться на свежем воздухе, – сказала я, обращаясь к миссис Дрей, не зная, как мне выкрутиться из этого положения. – Я выйду на балкон и справлюсь с головной болью, а потом исчезну из вашей жизни.
– Прежде вы никогда не обманывали и казались мне достойной девушкой, Этель, – ответила она. – Я поверю вам. Вы можете пробыть на балконе столько, сколько посчитаете нужным, чтобы ваше состояние улучшилось.
– Благодарю вас, – прошептала я и порывисто обняла подругу. – Не грусти обо мне, милая Мэгги. У меня все будет хорошо. Если смогу, пришлю весточку.
– Я… – всхлипнула Маргарет. – Прости…
– Все хорошо, я не сержусь на твою маму и нисколько не обижаюсь. Все верно, она должна заботиться
