Алисия Дэй - Сердце Атлантиды (ЛП)
— Вот и начало. Теперь, моя прекрасная невеста, чтобы ты доказала мне свою преданность, у меня есть одна единственная просьба. Прикончи эту жалкую тварь на полу. Если ослушаешься, всех людей в этом здании ждет медленная и мучительная смерть…
— Ладно, – выпалила Квинн, повернулась, схватила довольно хлипкий на вид деревянный столик и отломила одну ножку о свое колено. Затем опустилась рядом с Генеральным секретарем.
— Простите, – прошептала она и вонзила самодельный кол ему в сердце.
Только что она совершила убийство в прямом эфире на национальном телевидении. Ещё одно деяние, за которое никогда и ни за что себя простит. Квинн приоткрыла свой ментальный щит всего на миг.
«Прощай, Аларик».
***
Взрыв боли и раскаяния Квинн прошил Аларика с силой приливной волны, прежде чем она прочно закрыла свой щит. Попытка попрощаться с ним.
Аларику очень захотелось кого-нибудь убить.
— О Боже, она сделала это! – закричал человек с портативным видеоустройством.
Последние несколько минут Аларик только так и мог наблюдать за Квинн и Птолемеем.
У неё не было выбора. И снова ему пришло на ум, что они, в конечном счёте, всего лишь пешки в шахматной партии богов. Ещё одно пятно на душе, а Квинн и так уже уверена, что никогда не сможет искупить свою вину за тёмные деяния, сотворенные ею за свою короткую жизнь.
Он один знал, чего ей стоило убийство того мужчины. И хоть Генеральный секретарь был вампиром, он тоже боролся за добро во всём мире, не пытаясь завоевать и поработить человечество. И не имело значения, что Квинн вынудили добить вампира, хоть она и подарила несчастному быстрый конец, альтернативой которого была долгая и мучительная смерть, иначе Птолемей убил бы всех людей.
Это не имело значения. Она убила снова, и на этот раз не ради самообороны. По крайней мере, с её точки зрения. Вся кожа Аларика раскалилась, даже кости завибрировали от ярости. Если он не найдет выхода, то вполне может устроить взрыв. Люди, находившиеся к нему ближе всех, попятились, когда тело Аларика начало светиться горячей серебристо-синей энергией.
— Эй, парень, с тобой всё в порядке? – осмелился спросить один из них, посмелее остальных.
— Нет. Нет, я далеко не в порядке. Все уходите. Прочь, забирайте всех своих друзей. Здесь скоро станет очень опасно.
— Надо же! – воскликнул человек с видеоустройством. – Король Атлантиды снова собирается сделать что-то ужасное. Он схватил за волосы ту женщину, которую назвал своей невестой…
— Подвинься, дурак. – Аларик выхватил у него устройство, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Птолемей подхватил Квинн на руки.
— А сейчас у меня другие планы, – сказал ублюдок, ухмыляясь прямо в камеру.
Глаза Квинн были широко распахнуты и бессмысленны, будто она достигла пределов своей выносливости. У Аларика помутилось в голове при мысли о том, что ещё Птолемей мог сделать с ней в том здании.
Интересно, как долго он продержится, не убив ублюдка?
Следующие слова самозванца прервали создание планов, связанных с кровью и смертью.
— Надо оплодотворить мою будущую королеву. – И он исчез, но на этот раз забрал с собой Квинн.
Когда отвратительный дым рассеялся, в поле зрения маленького экрана не осталось никого, кроме мэра, который схватил стул и разбил им камеру, передававшую видео. Экран потемнел.
— Отдай мне мой iPad, парень, – скулил смертный, пытаясь отобрать свою вещь, но Аларик стукнул его по лицу дорогой игрушкой.
Несколько секунд – длившихся целую вечность – жрец пытался почувствовать где-нибудь в пределах своей силы Квинн. Ничего. Она пропала. Исчезла, как если бы умерла. Аларик молча стоял, представляя своё будущее без Квинн в волнах мрачного, пустынного отчаяния.
Затем призвал свою магию и начал уничтожать мир.
Он одним ударом испепелил фургон телевидения, и осколки разлетелись метров на десять. Следующими на очереди оказались колонны перед зданием. Каждую из них он разнёс в щебень.
Люди панике побежали врассыпную, а Аларик смеялся. Безумие, жажда убийства и смерти бушевали в нём, а он смеялся, выпуская их наружу, разрушая всё в поле зрения. Он выстрелил канатами чистой магии в машину, поднял её и швырнул в здание, снеся полстены. Аларик висел в воздухе, смутно осознавая, что его зовет Кристоф, пытаясь остановить, требуя объяснить, что, чёрт возьми, он творит. Жрец закрыл ментальную связь и запустил заряд энергии в парк, разом уничтожив шесть деревьев и оставив на их месте огромный огненный шар.
Этого было недостаточно. Никогда не будет достаточно. Если это чудовище тронуло хоть один волосок на голове Квинн, Аларик потопит весь мир и будет смеяться, когда умрут все люди на планете. На середине мысли он замер, держа в руках светящиеся энергетические сферы разрушительной силы.
Утопить.
Вот оно.
Он утопит их всех, город за городом, нацию за нацией, пока не найдёт Квинн. Если это не станет для них стимулом к сотрудничеству, ничто не поможет. Он сконцентрировался на самом себе, дотянулся до своей силы, до каждой унции своих магических резервов, а затем безжалостно выкачал энергию из всех человеческих ведьм в радиусе ста пятидесяти километров. Все колдуны, волшебники и прочие практикующие магию внезапно лишились силы, когда один из самых могущественных верховных жрецов, которых когда-либо знала Атлантида, отобрал у них магические способности.
Ему было плевать, что действовал он быстро, грязно и причинил боль.
Некоторые кричали, некоторые впали в кому, но ему было всё равно.
Аларик направил всю силу в океан, где повёл ее с неистовой яростью, скручивая и поворачивая, ломая и сплющивая, пока не добился желаемого результата. В Атлантическом океане сформировалось самое большое цунами за все время существования планеты и направилось прямиком на Нью-Йорк.
Цунами было высотой в шестьсот десять метров и продолжало расти, когда оказалось в полутора километрах от берега, и ничто – ничто – на восточном побережье не смогло бы его пережить.
Аларик посмотрел вниз на дураков с камерами, которые были настолько глупы, что стояли на месте, снимая его действия.
— Если он причинит вред Квинн Доусон, вы все умрёте.
Глава 19
Квинн лежала на боку на кушетке, обитой грубой тканью, что царапала лицо, а застарелый запах пыли и плесени забивал нос. Птолемей связал пленнице руки за спиной, а тряпкой закрыл глаза. Квинн не сопротивлялась. У неё не осталось ничего, за что стоило бы бороться. Ей не удалось вовремя завладеть «Гордостью Посейдона», так что Атлантида вероятно уже потеряна навсегда вместе со всеми, кого она любила, кроме Джека, которого утратила недавно. И Райли… Сердце Квинн разрывалось на мелкие кусочки при мысли о сестре и племяннике. Она хотела спасти их всех, а сейчас не в силах помочь самой себе.
