(не) девственница для дракона (СИ) - Люта Мария

Но расширение магического потенциала — очень опасное занятие, поэтому к нему прибегали нечасто. Для такого шага нужно было долго готовиться, заручиться поддержкой коллегии магов, позвать надежного целителя, а то и нескольких. А не вот так вот, импровизированно. Это было очень безответственно со стороны Габриэля. О чем он только думал?

К тому же, что это за фраза: "Я ведь не думал, что ты приведешь Анну", оскорбительно, знаете ли…

— Вы самонадеянный дурак. Вы расширили потенциал Ребекки, но она едва не умерла.

— Ты всегда чересчур категорична в суждениях. При чем ты исходишь из той картинки, которую увидела сама. В твоем понимании есть белое и черное. Но в жизни так много оттенков, Анна. Ведь все может быть совсем иначе, чем тебе кажется.

У меня сложилось впечатление, что Ректор говорит не только о том, что я назвала его дураком. О чем же тогда?

— Вы все еще считаете меня не настоящим целителем? — я уязвленно посмотрела на Габриэля.

— Анна, ты талантлива, даже очень. Но ты всего лишь на третьем курсе. И твоя сила… Признаюсь, я был уверен, что ты не справишься.

"А я и не должна была справиться", — сказала про себя. Как ни печально, но Ректор был прав. Я считаю себя целителем, а сама еще не прошла и половины пути к этому званию. И сегодня этот путь мог вот так внезапно и глупо закончиться.

— Я снова недооценил тебя, извини.

- Вам стоило бы извиниться не за это, а за то, что подвергли риску и Ребекку, и себя, и меня.

Я ожидала, что он скажет хоть слово в свое оправдание. Но Габриэль лишь сузил глаза. Похоже, обеливать Урховых драконов для него было в порядке вещей, а оправдывать свои поступки гордость не позволяла.

— Я перенесу тебя домой.

— Не стоит, у вас и так куча забот, — я кивнула в сторону толпы преподавателей и студентов, что бежали посмотреть, что же здесь произошло.

— Тогда до завтра, — Габриэль уже развернулся к дыре в щитах, полностью игнорируя приближающихся зевак.

— Лорд Ректор!

— Да, Анна?

— А вы можете учить меня драться именно с драконами? Ведь это они наши главные враги и самая опасная угроза, — я знала, что наступаю на наш камень преткновения. Но за прошедшую неделю мой градус антипатии к соседям возрос еще больше, если такое вообще возможно. Ведь, вдобавок ко всему, именно из-за них у нас Габриэлем раздор в отношениях.

Ректор же отвернулся от меня и поднял голову, подставляя лицо промозглому дождю.

— Я заберу вас завтра в восемь, адептка. Будьте готовы.

Глава 21

Была средина зимы. Стояли лютые морозы, а землю укрыл снег. С того случая с Ребеккой прошло больше месяца, но я все еще иногда вспоминала о нем. Полная картина произошедшего сложилась только на следующий день.

— Да о чем Габриэль только думал, когда позволил тебе пройти процедуру!? — гневно спросила я тогда.

— Вообще-то лорд Габриэль тут ни при чем. Я вынудила его, — ответила Ребекка несмело.

— Как же!? — спросила не веря. Лично я не представляла, как Ректора можно к чему-нибудь принудить.

— Я начала процесс за несколько минут до занятия. У него же просто не осталось выбора, он был вынужден мне помочь.

Я онемела от потрясения. Где делась моя рассудительная подруга!? Это уже была не глупость, я даже не нашла нужного слова:

— Ты хоть понимаешь, как рисковала!?

— Лорд Ректор самый сильный и умелый маг из всех мне известных. Я была в нем уверенной.

— А если бы он опоздал!?

— Он ведь никогда не опаздывает.

— Проклятый Урх, Ребекка, это было так глупо! Ты ведь могла умереть! — я кричала, не в силах сдерживать эмоции, пытаясь достучаться до остатков разума подруги.

— Ты же спасла меня. Значит — все хорошо.

— Я едва не лишилась магии… Ты осталась живой, а я не выпалила весь резерв лишь по необъяснимому чуду… — проговорила тихо, все равно крики помогали мало.

— В смысле? Что значит, что ты едва не лишилась магии? — хоть что-то всколыхнуло спокойствие соседки.

— А вот так. Мой резерв был полностью иссушен. Я должна была перегореть. Но магия взялась будто из ниоткуда, и только благодаря этому ты жива, а я все еще могу колдовать.

— Доброго утра, адептки! — в тот раз я не заметила появления Ректора, так как была чересчур возбуждена.

— Доброго утра, лорд Ректор! Знаете, вы не дурак. Это моя соседка — полная дура!

Потом, конечно, я извинилась перед Ребеккой за резкие слова, она тоже искренне раскаялась, и мы помирились. Как оказалось, эту большую глупость она совершила из-за большой любви к лорду Лею. Преподаватель по ББП перестал полностью ее замечать, все ее иные попытки обратить на себя хоть какое-то внимание не увенчались успехом. Она была в отчаянье, когда наткнулась на процедуру увеличения потенциала, и решила рискнуть. Я же корила себя, что за своими хлопотами упустила из виду, что соседке тоже очень нелегко.

Но, перед тем, как извиниться перед Ребеккой, я попросила прощения у Габриэля. Ведь он оказался прав: я увидела лишь отрывок происшествия и сделала ошибочные выводы. Мне было ужасно неловко, что я сходу подумала о нем плохо и наговорила лишнего. И еще я поняла одну вещь: он ни за что бы не оправдывался. Даже если бы Ребекка не призналась, он бы не доказывал мне, что невиновен. Не знаю, то ли считал оправдания унизительными в принципе, то ли чтобы не ставить в неловкое положение Ребекку… И эта новая грань характера Габриэля заставила уважать его еще сильнее.

В целом на наши отношения происшествие на полигоне возымело неожиданно положительное действие. Габриэль не сердился на меня, а рассказал забавную ситуацию из своей молодости: он ошибочно вызвал на дуэль целителя младшей сестры, когда нечаянно застал их за осмотром молочных желез… Мы посмеялись вместе и неловкость, что возникла после прекращения наших отношений, исчезла.

Да, неловкость исчезла. Это помогло нашим тренировкам, но усугубило мою боль, которую я теперь очень тщательно скрывала. Ведь чувства к Габриэлю после того случая лишь усилились. Поначалу я решила с ними бороться.

Я загрузила себя по полной, стараясь, чтобы днем не оставалось даже свободной минуты, а вечером я отключалась едва добредая до постели. С самого утра — пробежка, потом пары свои и дополнительные по целительству, вечером боевая тренировка с Ребеккой или Габриэлем, потом — кинжал и подготовка к семинарам.

Я работала на пределе возможностей. Зато моя физическая и магическая формы были на пике. Тело стало упругим, подтянутым и пружинистым. Если поначалу бег вызывал протест, то теперь же все мои мышцы, казалось, пели и сами требовали движения. То же самое происходило и с магией: создавалось впечатление, что мне стоит лишь подумать о нужном заклинании, как оно само срывалось с пальцев. За этот месяц я продвинулась в освоении целительской магии едва не больше, нежели за предыдущие годы обучения.

Кроме того, я разобралась, почему не перегорела, помогая Ребекке. Правда, это вышло случайно, во время работы с Бовемом. Из чисто целительского интереса я решила помочь парню. Нет, с его скачками потенциала, я, естественно, сделать ничего не могла, но зато поставила ему дополнительный самоочищающийся фильтр в почечные канальцы, так что отныне камни ему будут не страшны. Парень уже мог говорить и был мне очень благодарным, и клялся, что никогда бы умышленно не бросил бы в меня или в кого-то еще не то что камень, а даже горсть песка. Пришлось его простить, тем более, что он согласился стать подопытным для моей дипломной работы…

И вот, в один прекрасный день мы, как всегда, встретились на конюшнях, собираясь прокатиться к карьеру — поближе к земле, к родной стихии Бовема. Но тут один жеребец вдруг вырвался из рук конюха и помчался прямо на нас. Ума не приложу, что так вспугнуло бедную животинку… Мы едва не оказались под копытами лошади. Бовем воздвиг земляную стену, но конь разгромил ее, не снижая скорости. Тогда я с перепугу сотворила улавливающую сеть — заклинание, по природе схожее со щитом, но эластичное. Следовало ли говорить, что мне оно было не по силам… Но я смогла его удерживать до тех пор, пока конюху не удалось успокоить жеребца и увести в стойло.