Роза для герцога (СИ) - Соул Таня

— Не мы, а я, — ответил Андриан. — Что могу сделать я. Только одно, Розалин. Отдать всех чернокнижников под суд.

— Это возможно?

Андриан настолько легко говорил об этом, что Розалин не верилось в правдивость его слов. Неужели, можно вот так просто предать магов скверны суду? У кого хватит силы, чтобы выступить против них?

— В теории возможно… Если я сумею сохранить контроль над скверной после седьмого омовения в Нотрэм, тогда у меня будет достаточно сил, чтобы обезвредить всех чернокнижников во дворце.

— Но ведь здесь их только часть. Я собственными глазами видела, что многие в городе поддерживают их и, возможно, тоже приняли скверну. Что делать с ними?

— Не все одетые в тёмное поддерживают власть чернокнижников. Многие притворяются ради своих семей или из страха. Но, Розалин, это не должно быть твоей заботой. Чтобы противостоять им, мне нужно будет принять скверну окончательно, а после… не думаю, что я останусь прежним. В честь омовения устроят пир. На нём будут все чернокнижники Айира. Я сниму с тебя браслеты и дам несколько минут, чтобы уйти.

— Оставить тебя, ты имеешь в виду? Андриан, почему ты всё решаешь за меня? Ты считаешь, мне будет легко уйти и оставить тебя один на один с тьмой? — Розалин сжала от злости кулаки. На этот раз она собиралась взять свою судьбу в собственные руки, и сколько бы Андриан ни настаивал, поддаваться она ему не планировала.

— Дело не в том, легко или сложно, — ответил Андриан. — Просто я знаю: когда потеряю контроль, уже не смогу тебя отпустить. Ты самое ценное, что у меня есть. Остальным я уже не дорожу.

— Спроси у меня. — Розалин сверлила его взглядом, пытаясь достучаться и передать, что на самом деле чувствовала. Она никогда не хотела быть красивой куклой на полке и распоряжаться собой, как вещью, позволять не собиралась. Ни Андриану, ни кому-то ещё.

— Что спросить? — Он смотрел на неё устало и непонимающе.

— Спроси, чем дорожу я?

Андриан вздохнул и обречённо покачал головой.

— Розалин, не надо…

— Надо, Андриан. Ты привязал меня к себе, а теперь отталкиваешь. Это жестоко и нечестно. Я не хочу и не буду тебя оставлять. У тебя прекрасный план, но в нём не хватает одного участника. Меня.

— Розалин…

— Андриан. — Она была непреклонна. Если выбор стоял между тем, чтобы сбежать в одиночку, и тем, чтобы помочь ему справиться с чернокнижниками, рискуя при этом своей жизнью, то она выбирала второе. — Ты же понимаешь, что один можешь не справиться. Я пожертвовала собой, чтобы Каринэя могла жить спокойно, без войн, без страха. Но если скверна расползётся дальше, тогда мой отъезд на север ничего не стоил. Я лишь навредила югу, подвергла его опасности. Я не боюсь, Андриан. Не боюсь. Расскажи мне о своём плане.

Он шумно выдохнул и отвернулся. Розалин чувствовала его напряжение и внутреннюю борьбу. Он решал, как быть дальше, и она ему не мешала.

— Я пожалею об этом, — выдохнул Андриан после долгой паузы. — Знаю, что пожалею. На Северном Кресанте давно нет магов. Я был одним из последних, пока силы во мне не исчезли. С тех пор артефакты заряжать было некому. А значит, с чернокнижниками бороться было нечем. Но сейчас… во мне есть магия, хоть и отравленная. Я могу зарядить артефакты, сдерживающие силу. Я уже выяснил, где они хранятся.

— И ты собираешься использовать их во время пира, так?

— Так… — подтвердил он. — Но когда придёт время ими воспользоваться, не думаю, что я всё ещё буду собой. Я уже связался с прежним Королевским советом. По крайней мере, с теми, кто уцелел. Они соберут людей. Надеюсь, они справятся.

— Но ты не уверен. — Это сквозило в его интонации, и не укрылось от Розалин. — Потому что не можешь поручиться за себя самого. Только ты забываешь, что у тебя есть личный элим. Я могу… Я попытаюсь вытянуть тебя из тьмы. Не знаю, на сколько хватит моих сил. Но, возможно, я смогу вернуть тебе контроль.

Это решение казалось Розалин единственно верным, но Андриан молчал.

— Позволь мне помочь. Пожалуйста, — умоляла инара.

— Розалин, — он притянул её запястье к губам и задержался в долгом, обречённом поцелуе. — Почему это случилось сейчас, когда ты только появилась в моей жизни? — Его вопрос повис в воздухе, да и кто мог на него ответить?

— Мы справимся, Андриан, — прошептала инара. — Справимся.

Он наконец кивнул.

— Я дам тебе сдерживающий артефакт. Обещай, что, если у тебя не получится усмирить тьму, ты наденешь его на меня и покинешь дворец. — Голос Андриана звучал твёрдо.

— Если я его на тебя надену, что с тобой будет?

Он усмехнулся.

— То же, что и со всеми чернокнижниками. Я виноват перед этой страной, Розалин. Я поставил личные интересы выше, чем интересы северян. Андриан Фриоро ничем не лучше остальных магов скверны. Обещай… Обещай, Розалин, что не будешь рисковать своей жизнью. Я не стою того.

Как же ей хотелось возразить. Но скажи она слово против, и он бы обязательно передумал. Нашёл бы способ осуществить задуманное без её участия и пожертвовать своей жизнью. Нет, она не могла ему это позволить.

— Хорошо. Но и ты обещай, что не будешь от меня ничего скрывать. Если мы можем остановить скверну, то обязаны это сделать. Кресант не должен погрузиться в пучину хаоса из-за нас.

— Я тоже не хочу стать причиной его крушения, — ответил он. — Я уже причинил ему достаточно вреда. Розалин, — он притянул её ближе, — я счастлив, что мы встретились до седьмого омовения. Без тебя в этом дворце была только тьма. Ты единственный лучик света, — шептал он. — Прости меня, Розалин.

Следующие несколько дней слились для инары в один — Андриан рано утром уезжал к источнику, оставляя её со стражей, и возвращался мрачный и окутанный тьмой. Несмотря на свой страх, она делала вид, что в нём ничего не изменилось, что она не видит тьмы в его глазах и не замечает холодности в словах. Но они были. Они витали вокруг Андриана и пропитывали его речь и его взгляд. Они нашли своё место в его сердце.

Единственное, на что Розалин могла надеяться, это её дар. Ей хотелось верить, что, когда придёт время, она сможет избавить Андриана от воздействия тьмы. Но после восьмого омовения, инара начала сомневаться в своих силах.

— Держи, — Андриан протянул ей заряженный сдерживающий артефакт в форме наручей. — Когда я обезврежу всех чернокнижников в зале, у тебя будет несколько секунд, чтобы попытаться меня очистить. Если не сможешь, даже не сомневайся, надевай на меня эти наручи и беги. Не знаю, как долго они способны меня сдерживать.

— А если я не смогу?.. — Она не понимала, как можно было обречь возлюбленного на страдания и смерть.

— Ты сможешь, — переубеждал её Андриан. — Ты знаешь, что это единственный путь. У тебя получится, Розалин, — прошептал он, прижимаясь к её лбу своим, и столько в этом жесте было искренности, столько нежности, что она не нашла в себе силы с ним спорить.

Седьмое омовение Розалин ждала с особым волнением. Стража, которую к ней приставляли во время отсутствия Андриана, наблюдала за ней неотрывно. Их внимательные взгляды, витавшая во дворце скверна, всё это заставляло тошноту подкатывать к горлу.

После омовения Андриан не пришёл в их покои, как делал раньше, а лишь дал распоряжение привести её на пир. Торжество чернокнижников в честь победы над немагическим севером.

Розалин медленно шла по коридору, прокручивая в голове всё случившееся и гадая, почему Андиан не захотел увидеть её до пира. Возможно, он опасался расстроить её. Не желал показать, как сильно тьма повлияла на него.

Розалин до боли сжала пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

— Я не отдам тебя, Андриан, — твердила она про себя, когда стража провожала её в зал, где собрались все Айирские приспешники тьмы.

От царившей во дворце туманной мглы Розалин по-прежнему ощущала дурноту и делала глубокие рваные вдохи, надеясь от неё избавиться. Но стоило ей войти в зал и найти глазами Андриана, как подступавшая к горлу тошнота усилилась. Возлюбленный, бледный и безэмоциональный, сидел за столом, как изваяние. Древнее божество, заключённое в глиняную форму, далёкое и непостижимое.