Мой очаровательный мистер Лёд (СИ) - Максименко Анастасия

- Леонардо опустил голову, запуская в волосы пятерню. Не так он хотел, чтобы произошло их первое соитие. Не так. А для его девочки ― ее первый раз.

- — Действуй.

- Ярин молча кивнул и опустил руку на предплечье Алины, через мгновение лес огласил болезненный женский крик и отчаянный рык оборотня.

- — Все-все, — пробормотал ирбис, вытаскивая из чемоданчика еще один шприц и ампулу, искоса наблюдая, как руководитель притянул к себе на колени притихшую девушку, осторожно укрывая ее руками в защитном жесте так, словно хотел заслонить от всех невзгод жестокого мира. — Сейчас введем нейтрализатор, и вы сможете забрать ее, сэр. Мне нужно говорить о том, что эту ночь…

- — Нет, — хрипло прорычал Леонардо, пугая Ярина и отошедших на несколько шагов оборотней светящимися трудно сдерживаемой жаждой убийства и усталостью фосфорными глазами. — Довольно мешкать, Ярин. Вводи антидот.

- — Конечно, сэр. Оголите ей плечо. Да, вот так.

- Спустя несколько минут Леонардо вместе с девушкой поднялся на ноги.

- — Возвращайтесь в поместье вперед меня и проследите, чтобы никто этой ночью не высунул нос из своих комнат. Ягурина в карцер. Готовьтесь предоставить полный отчет. А ты, — он перевел взгляд на ягуара, — тщательно обдумай, что сказать в свое оправдание.

- Не больше чем через три минуты он остался один с парой на руках.

- Лео прикоснулся лбом ко лбу предначертанной, шепча:

- — Я с тобой, моя хорошая, я с тобой.

- В поместье было тихо и темно. Леонардо поднялся по лестнице и уверенно направился в свою комнату. Не включая свет, уложил забывшуюся сном девушку на кровать. Быстро скинул одежду, первым делом решая ополоснуться, прежде чем заняться омовением пары и анализом ее состояния. Игнорируя мгновенно возникшее в теле возбуждение, встал под струи едва теплой воды, подставляя лицо под брызги, и напрягся, почуяв движение за спиной.

- Он стремительно обернулся, устремив взор к проему двери. Его зрачки расширились, заслоняя радужку, дыхание сбилось. На пороге, впившись в оборотня почерневшими глазами, стояла Алина.

20.1

Алина

Я словно пребывала в каком-то бреду, слыша как сквозь вату, пропитанную водой, глухие совершенно не различимые разговоры. Тело отчего-то сильно болело и не слушалось, меня знобило холодным ознобом, запястье кололо неприятными иголочками, во рту было сухо, ломило в висках.

Глаза точно заплыли и не открывались, грудь болела настолько сильно, что было трудно дышать. В плече стало особенно больно, изо рта вырвался тихий писк, но боль почти сразу ушла, а по телу разлилась приятная нега, смывающая порядком опостылевшую боль. Ощущение полета, и меня прижали к твердой грудной клетке с сильно стучащим сердцем. Этот стук успокаивал.

Леонардо…

В нос тут же пахнуло морозной мятой, словно этим запахом говоря: «я здесь, с тобой, все хорошо», я немного расслабилась и, наверно, уснула.

* * *

Распахнув глаза, бездумно уставилась в потолок, не сразу понимая, что меня разбудило. Мысли путались, и было так жарко, что к сухому горлу подкатывала тошнота. Низ живота скручивало тянущей, сосущей и как-то знакомой приятно-острой болезненностью.

С тихим стоном приподнявшись, озверело стянула с себя куртку вместе с противно льнущей к телу кофтой, подрагивающими руками, не обращая внимания на легкую боль в кисти, стянула давящие штаны, сдернула и влажные трусики, с отвращением спихнула одежду на пол и только после этого облегченно выдохнула.

Между ног было горячо и мокро, разум сводило с ума от дикого, бешеного желания сделать хоть что-то, чтобы убрать эту стягивающую жилы неприятную тяжесть внизу.

Сознание словно отошло на второй план, обнажая инстинкты. Древние, какие-то звериные. В голове мелькнула красная лампочка, сигнализируя, что что-то не так, происходит нечто странное, мигнула и тут же пропала.  Рука уже, было, сама потянулась вниз, как обострившийся слух уловил звуки льющейся воды. Внутри все ощетинилось и напряглось. Вскинув голову, немигающе уставилась на приоткрытую дверь, ноздри затрепетали, улавливая тонкий запах горькой мяты, на губах расползлась хищная ухмылка.

Подобравшись к краю кровати, опустила ступни на гладкий ковер, пошатываясь, направилась в сторону манящего запаха. Я осознавала себя как-то странно, необычно. И не сказать, что мне это не нравилось. Напротив. Если бы еще унять сводящий внутренности незнакомый лютый голод. Но я знала, кто мне в этом может помочь. Тот, кто находится за этой хлипкой дверью.

Толкнув дверцу, жадно уставилась на стоявшего ко мне спиной беловолосого мужчину.

Прозрачные створки душевой кабины ничего не скрывали, открывая вид на широкую спину, к которой прилипли потемневшие от воды пряди волос. Облизнувшись, завороженно проследила за каплями, сбегающими по спине, ягодицам, которые так и хотелось куснуть, чтобы оставить на них следы своих зубов, опустила взгляд по рельефным ногам к щиколоткам.

Изо рта вырвался невольный тихий взбудораженный стон.

— Леонардо…

Еще до того, как мои губы шепнули его имя, мужчина, точно почувствовав мое присутствие, стремительно обернулся. Увидел меня в дверях, и его лицо изумленно вытянулось, а из рук вывалилась бутылочка. Мои глаза тут же бесстыдно опустились к его паху, к щекам прилипла кровь, по внутренней стороне бедра скатилась влага.

Та, другая Алина тихо пискнула на краю сознания, забившись в испуганном истеричном припадке. А я, эта, Алина жмурилась и довольно мурчала. Достоинство мужчины было внушительным. По гладкому стволу к крупной бледной головке стекали капельки воды, тяжелые яички качнулись, вызывая повышенное слюноотделение и желание слизнуть хотя бы одну капельку, распробовать на вкус. На моих глазах естество чуть увеличилось, а до слуха донесся растерянный голос.

— Лина? — выдохнул мой мужчина.

Лина-Лина. Ждал кого-то другого, мой хороший?

Леонардо выключил воду и вышел из кабины, радуя мой жадный взор,  обернул мускулистые бедра белоснежным полотенцем.

Это он зря.

— Как ты себя чувствуешь, девочка? — напряженно поинтересовался он, внимательно оглядывая меня с поджавшихся пальчиков ног до головы, задержал взгляд на плотной повязке кисти и сместил вбок, выискивая нечто, известное только ему и, не находя, немного расслабился.

Лучше всех. А будет еще лучше, если кое-кто даст попробовать одну интересную штучку.

Мягко ступая, словно кошка, приблизилась к мужчине, и под его изумленно-недоверчивый выдох, рванула ненужную тряпку, отбросила ее и опустилась вниз, тут же обхватывая губами дернувшуюся головку.

— Алина! — рычание вместе со стоном над головой вызвало лишь лукавую улыбку. — Что ты задумала?

Разве не видно, милый?

Посасывая, кажется, еще больше увеличившуюся головку, кружила по ней языком, вбирая плоть глубже, доставая до горла и отстраняясь назад, упирая кончик в щеку.

— Что же ты делаешь, девочка. Ты же потом пожалеешь…

Я? Меня разобрал смех. Я уж точно не пожалею.

Не знаю, делала ли я что-то так или не так, в тот момент я об этом совершенно не думала, лакомясь вкусной прохладной плотью, смакуя. Привкус был необычный. Чем-то похожий на мятное с горчинкой мороженое.

С громким чмоком выпустила наружу, ведя влажную головку по губам. На макушку опустилась ладонь, поглаживая, подталкивая, показывая желание хозяина подрагивающего от нетерпения естества взять глубже, что я с удовольствием и сделала, вновь вбирая его в рот, упиваясь гортанными рычащими стонами.

Его пальцы зарылись в волосы, пробежавшись по локонам и оттянули, вынудив выпустить вкусняшку. Над головой тихо вздохнули, пробормотав ругательство. Растерянно моргнула, а сильные руки вздернули вверх. Тихо всхлипнув, подняла голову, заглянув в строгие потемневшие глаза, на дне которых мелькало мрачное отчаянье и холодная решимость.

— Я уничтожу их, — сквозь зубы пробормотал он, впиваясь мне в губы. — Завтра ты, возможно, меня возненавидишь… — шептал он сквозь покусывающие поцелуи, сводящие с ума и лишающие воли. — Оттолкнешь. Но сегодня… Сегодня ты будешь моей.