Тени прошлого (СИ) - Квилинская Амалия

Приблизив свое лицо вплотную к его я начала пристально рассматривать черты этого странного и порой крайне противоречивого человека. Даже во сне его беспокойная складка меж бровей не разгладилась и лицо казалось напряжённым и задумчивым. Разве что немного расслабились всегда поджарые губы. Я словила себя на мысли, что ещё никогда не видела его лицо так близко, а если и видела, то не всматривались. Как-то не по себе становится от пристального разглядывания человека, когда он в ответ буравит тебя темным не предвпщающим ничего хорошего взглядом.

Свет начал угасать. Я замерла и отвела в сторону глаза, когда Северус Снейп неожиданно распахнул веки. Как же хорошо, что световая волна уже скрылась в дали и невозможно было рассмотреть мои пылающие щеки. Ну вот что ты творишь?

— Доброе утро профессор! Если это конечно можно назвать утром. — Попыталась я сгладить собственную неловкость, надеясь, что он ничего не заметил. — Похоже есть хорошая новость — у нас появилось естественное освещение.

В подтверждение своих слов я ещё раз провела рукой, по полу. Кстати теперь мне стало понятно, что в зале где мы устроились на ночлег вместо камня пол был устелен каким-то аналогом мха. Именно он издавал сияние. Но за излучением люмоса этого просто не было заметно нами ранее. Да и усталость, наверное, сказалась.

— Не думаю что это хороший повод для радости. — Мрачно ответил Снейп напрочь проигнорировав мою напускную веселость. — Теперь нам известно, что холм всё ещё жив.

— Эм, стоит ли воспринимать вещи столь буквально всего лишь из-за люминесцентности? В пещере было тоже самое. — Спросила я поднимаясь на ноги вслед за магом. Только в этот момент я вспомнила о своих ребрах, которые не болели. Как и горло. Вообще странно. Неужели Снейп что-то сотворил, когда я отключилась?

— Не путай природу растений и этого места. Взгляни себе под ноги ещё вчера этого мха здесь не было.

Вот теперь мне стало не по себе. Нет для меня отросшая за ночь кость это не новость, но это вполне объяснимый результат, который является следствием определенной последовательности действий со стороны волшебника. Но когда растения вырастают просто так ещё и на такой площади, да в придачу начинают светиться. Это может неприятно удивить.

Съев последние бутерброды и распив фляжку воды до дна, мы снова приступили к поиску выхода. Может конечно и стоило растянуть провизию на дольше, но ее и так было мало. После нескольких часов блужданий, Снейп неожиданно спросил у меня:

— Почему из всех предметов тебе больше всего нравилось зельеварение?

Я автоматически переберая ногами не сразу поняла, что этот вопрос прозвучал вслух. Это место стало меня угнетать все больше.

— Ну, на первых курсах я им интересовалась не особо. Мне казалось, что я смогу прожить и с основами. Но потом… Потом вернулся отец. Когда я была занята учебой он меня особо не трогал. Для него учение — это своеобразный культ. Однако поскольку дома палочку он у меня всегда забирал, мне оставалась только теория и… зелья. Со временем втягивалась все больше и это занятие стало для меня своеобразным утешением что-ли. Островком спокойствия.

А ещё мне очень нравился молодой преподаватель, глаза которого начинали гореть бешеным энтузиазмом при одном только упоминании своего любимого дела. Но этого я конечно не сказала.

— Я долго размышлял о том, как нам быть дальше. Ты не можешь все время отсиживаться в моих комнатах. Даже если ты так любишь мой предмет, тебе рано или поздно тебе станет скучно.

От этих тягучих слов и вкратчивого баритона у меня буквально сердце ушло в пятки. Неужели он решил избавиться от такой обузы как я?

— Но раньше вы говорили, что я смогу вам ассистировать…

— Ты сможешь. Но только после того как официально сменишь фамилию и закончишь седьмой курс. То что тебя записали в документах школы под девичьей фамилией моей матери и я согласился принять тебя в свой род, не отменят того факта, что юридически ты все еще Долохов.

— И как же мне быть? — Несколько потерянно уточнила я.

— Несколько я помню, твой день рождения и по совместительству совершеннолетия наступит через несколько недель?

— Да, двадцать пятого марта.

— В таком случае, тебе придется принять взрослое решение и определиться. Если останешься Долохов, то вполне сможешь вернуться к чарам, стать полноправной волшебницей, посвятить себя чему-то еще. Но если останешься Принц… Я пойму, что могу рассчитывать на тебя в дальнейшем. Но только при условии, что ты принесешь мне непреложный обет, что полностью разорвешь все родственные связи с Антоном Долоховым. Официально мы вполне успеем оформить дело об опеке до двадцать пятого марта. Ты возьмёшь новую фамилию. И даже после совершеннолетия я все ещё буду твоим покровителем. И смогу обеспечить тебе защиту.

— Зачем вам взваливать на себя ещё больше проблем? И что произошло такого, что вы вдруг передумали? До этого момента вы же не планировали заходить так далеко, я права? — Я резко развернулась и встала у него на пути, стараясь разглядеть лицо. Волны медленно гасли, нагоняя все новые и новые тени на резковатые черты моего собеседника. — Это свяжет нас ещё и юридически. Не проще ли договориться с кем-то другим, кто просто даст мне свое имя?

— Не проще. Твой отец конечно на пожизненном сроке, но всякое может произойти. Я свое слово назад не возьму, а как поступит другой человек, неизвестно. Но решать тебе. А причины моих поступков я оставлю при себе.

Ну, вот и в результате решать мне. Как благородно!

— Если это действительно вас не затруднит, то почту за честь носить вашу фамилию и войти в ваш род. — Это прозвучало несколько куртуазно, но в древние времена были иные правила сложения ритуальных фраз. Ответ я дала быстро, раздумывать тут было особо не над чем. И как ни крути, профессор был прав. В придачу ещё и проснулся подсознательный страх, что тот проклятийник из прошлого снова найдет меня. Возможно смена фамилии как-то оградит меня от этого.

Но что же так резко повлияло на настроения профессора? Еще совсем недавно он делал все возможное для того, чтобы избегать меня.

— Да будет так. — Последовал скупой формальный ответ.

Снова воцарилась тишина, но в этот раз она продлилась недолго.

— А почему тот человек прошел в сосредоточие магии и даже позволил себе охотиться на животных? Почему элементаль-хранитель не остановил его?

Снейп поморщился как от зубной боли.

— Данный случай весьма показателен. Когда я говорил, что не всякий маг сможет попасть сюда, это не значило, что сюда имеют право войти только чистые душой и сердцем. Тогда бы меня здесь не было. С другой стороны, даже если ты имеешь такое право, это не значит, что в следующий раз ты тоже пройдешь границу. По каким критериям происходит этот отбор — неизвестно. Но многие высказывают мысль, о том, что чем ярче в душе человека пылает какое-либо чувство, тем больше вероятность, что он сможет миновать границу. А вошедший имеет право творить то что задумывается с единственным условием — на территории под покровительством духа воды запрещено пользоваться огнем. Все остальное его не сильно заботит. Конечно если убийства будут массовыми, он несомненно очнется от спячки и покарает виновных.

— Понятно. Жаль, я уж думала… но не важно. Тогда мне не понятно почему я смогла пройти? Не думаю, что особо достойна подобной чести.

Снейп поднял бровь и посмотрел на меня с каким-то загадочным видом. Или просто это тени так падали.

— Неужели у тебя нет того чего тебе хотелось бы больше всего на свете?

— Да есть. — Тихо прошептала я и добавила мысленно: "Но вряд ли я это получу".

— Вот тебе и ответ.

Мы замолчали и вскоре уперлись в стену. Справа виднелся завал, а слева мшистый пол начинал стремительно идти под уклон. Вдалеке слышался шум воды.

— И как же быть теперь? — Я вопросительно уставилась на профессора, но тот только задрал голову к потолку, что-то высматривая на стене. — Может вернемся назад?