Звездный ветер (СИ) - Гусина Дарья

— И кто обидел сироту? — вкрадчиво поинтересовался Невел. — О, я, кажется, догадываюсь.

— Держите свои догадки при себе, — сердито сказала я, переворачиваясь на спину. — Одну вы уже озвучили, капитан до сих пор в шоке.

— Если бы ты только знала, сколько у меня секретов, деточка, — голограмма хитро прищурилась. — И кстати, я ведь никому не сказал, что ты воровала мандарины.

— Мы тут вообще-то целую яхту украли, — язвительно заметила я, повернувшись к голограмме. — Не обратили внимания?

Неве похмыкал и сказал:

— Это смотря как поглядеть.

— Ах, ну да. Пиратский кодекс такой сложный!

Голограмма захихикала и принялась потирать ручки:

— Я рад, очень рад. Хозяину никогда не было так весело. Ему намного лучше. Видел бы его сейчас его врач!

— Да без проблем. Тут у нас есть… медик. Уверена, не откажется досконально осмотреть еще одного пациента, вот только освободится.

— Деточка, — Невел подвигал челюстью. — В благодарность за спасение хозяина от хандры, можешь попросить меня о чем угодно. Хочешь, я прерву осмотр самым радикальным способом? — голограмма опять хихикнула.

— Да ладно, — я опять почувствовала, как сжимается и болит в груди. — Пусть люди развлекутся.

— Глупенькая ты. Что если вот так?

Я вздрогнула. Вместо почтенного стюарта, на меня смотрел зомби с ошметками плоти на лице и руках.

— Слишком? Может, это?

Бледная дева со скорбным лицом, одетая в средневековое блио с длинными рукавами, с упреком и грустью глядела в космическую даль иллюминатора. Она повернулась и сказала голосом Невела:

— Ну как?

— Не нужно, — пробормотала я. — Ну зачем вы? Я ни о чем таком вас не прошу. Дождетесь, что вас сотрут.

Голограмма покровительственно махнула рукой, превращаясь обратно в стюарта:

— На этот случай у меня есть козырь в рукаве. Ну, решайся.

— Делайте, что хотите. Уверена, что Ванесса не из тех девушек, что орут при появлении цифровых изображений.

Я ошибалась. То ли Невел предстал перед Ванессой в особо устрашающем виде, то ли на Периферии не слишком отличали голограммы от видений, то ли наша гостья все-таки была суеверной. Отпустив Невела, я пожалела, что согласилась, и пошла вниз. Вопль Ванессы застал меня на середине лестницы. Я рванула по ступенькам так быстро, как только могла.

Вся команда, привыкшая к моим ночным эскападам, медленно выползала из кают. Айви откровенно зевала, глядя на мечущуюся по коридору полуголую Ванессу. Маша держала в руке виртуальную страницу какого-то журнала, профессор с явным сожалением свернула ее в чип движением руки и принялась оглядываться. Итиро хмурился. Роузи куталась в халат, одолженный ей Синклером. Левен удивленно таращился. На нем были очки. В них он выглядел как-то особенно мило и беспомощно. Эл вообще появился из каюты, отведенной ему под его компьютерную деятельность. Судя по расфокусированному виду и бутерброду в зубах, он был полуразряжен. Томас стоял у дверей своей каюты, почему-то одетый, невозмутимый, с руками в карманах джинсов. Он наблюдал за беготней Ванессы с философской отстраненностью.

— Что тут происходит? — рявкнул Итиро.

Ванесса затарахтела. Разобравшись, Синклер сверкнул глазами и сказал:

— Все, с меня хватит. Эл, завтра же переговори с программистами с Аквариуса. Снесем систему и переустановим заново!

— Не снесете.

Все повернулись к Йохану. Я видела, как у Маши удивленно расширяются глаза, а Эл стоит, открыв рот с недожеванным бутербродом. Левен снял очки. Выражение лица у него было другое, и голос тоже стал… другим. На нас смотрел мужчина с властной осанкой и твердыми интонациями. Восторженный псих уступил место решительно настроенному молодому человеку. Сколько у Левена его альтер-эго?

— Достаточно, — негромко, но твердо сказал Йохан. — Я рад, что моя яхта послужила вам всем пристанищем, и понимаю, что моя жизнь отчасти в ваших руках, но в этом пункте установленный на «Звездном Ветре» порядок нарушать не позволю.

— Ваша яхта? — ошеломленно повторил Итиро.

— Совершенно верно. Я ее владелец. Бортовая система сотрудничает с вами, пока я ей это разрешаю, хотя часть инициативы исходит от совокупного искусственного интеллекта, включающего сознание Невела. Я позволю вам и дальше пользоваться моим гостеприимством… что греха таить, вы мне глубоко симпатичны, за редким исключением… — Йохан посмотрел на Ванессу, — только уже на моих условиях.

— Кто же вы? — с тревогой спросила Маша.

Звонкий, торжествующий голос ее сестры опередил ответ Йохана:

— Он Феб! Тот самый!

— Феб? — изумленно, почти хором сказали все мы, кроме Итиро.

Лично мне было трудно узнать в молодом человеке с шикарной шевелюрой того лысого и безбрового типа, что своей композицией заставил нас с Огурчиком прыгнуть. На всех афишах и в Сети я видела Феба лишь бритым, сверкающим аккуратным черепом. Совсем не похож. Глаза разве что.

— Да, вы Феб, — сказал Синклер. — Я вас узнал. Вы озвучивали одного из персонажей в моем фильме. Меня вы, наверное, не помните.

— Разве такое возможно? — Феб покачал головой. — Вы были звездой. Я был очень расстроен, когда случилось… то, что с вами случилось. Рад, что вы опять… в строю.

— Вы же должны быть на концерте, на Корасон-рок, — сказала Маша.

— Я его отменил, — проговорил Феб. — Нет, не из-за вас, раньше. Я скрыл от вас свое сценическое имя, но мое состояние в последнее время — это правда.

— Состояние, — я глубокомысленно хмыкнула. — Мы тут ваше состояние почувствовали еще до того, как вы из каюты выползли.

Выражение лица Феба на миг стало прежним — удивленным, простодушным.

— Вот как?

— Ага, — подхватил Эл. — Вы нас своей песней… как ее… «Агония» просто тронули до глубины души. Мы торсанули даже от избытка чувств. Миа торсанула.

Йохан резко шагнул ко мне и больно вцепился мне в плечи, заглядывая в глаза. Вид у него был… с сумасшедшинкой в голубых очах.

— Песня! Вы что-то почувствовали, Миа? Так?

— Так, — растерянно ответила я, отклоняясь как можно дальше.

— Что?

— Черт знает что, — послушно отозвалась я.

— Я так и думал, — проговорил Феб взволнованно. — Вы ведь вибрант, как и я. Мне нужны подробности.

— Слушайте, народ! — нервно, с глумливым оттенком в голосе отозвалась Ванесса. — Что здесь происходит? Может, мне позвонить на Аквариус, чтобы вызвали психиатра?

Феб отпустил мои плечи и холодно обратился к врачихе:

— Вы уже закончили свои наблюдения?

— Нет, я…

— Вот и хорошо, что закончили. На яхте есть «парус»-шаттл. Можете взять его и отправиться домой. Вы, кажется, хваст… говорили, что умеете им управлять.

— Да, но…

— Оставьте челнок на личной стоянке господина Бауэрмана. И передайте мэру, что в этот раз я согласен выступить на фестивале. Гонорар мы обговорим с ним при личной встрече.

Ванесса вытаращила глаза, открывая и закрывая рот. Потом она медленно пошла к своей каюте, придерживая падающий лиф на платье и оглядываясь. Мы смотрели ей вслед.

— Так, — сказала Маша, потирая руки, — быстро все в синюю гостиную на экстренное совещание! Йохан… господин Феб, с вашего позволения.

— Конечно, Мэри. Я только за, — Феб с такой нежностью посмотрел на Машу, что я тихонько прыснула в кулачок. Кажется, в ближайшее время изгнание с яхты нам не грозит.

Мы не стали свидетелями того, как улетала Ванесса, но Невел, проявившийся перед хозяином, когда мы расселись в столовой, высокопарно объявил:

— Госпожа медик покинула «Звездный Ветер».

— Вот и славно, — Роузи сверлила взглядом Невела. — Она мне сразу не понравилась. К вашему сведению, мистер Левен, этот господин, прости господи, ваш слуга, мне тоже не нравится. Меня нервирует его способность совать нос во все личные помещения.

Невел очень достоверно изобразил оскорбленную невинность, холодно проговорив:

— Немудрено, дорогуша. Уж вам-то есть что скрывать.

— Невел, — строгим тоном сказал Феб. — Я запрещаю тебе нарушать приватность моих гостей, с этого момента и всегда. Исключением может быть только случай чрезвычайный, такой как зов о помощи или недомогание. Или личное приглашение. И пререкаться я тебе тоже запрещаю.