Замок ледяной розы (СИ) - Снегова Анна

Рон аккуратно отложил книгу и внимательно посмотрел на меня. Кажется, он тоже наконец-то проснулся.

- И что же за новое слово ты сейчас от меня услышала? Надеюсь, это не бабочка и не многоножка…

Я сглотнула.

- Шелкопряд. Рон… Тот, которого так боялась эта девушка… кого запечатали в подвале Замка ледяной розы… они называли его Шелкопрядом.

Рон задумчиво откинулся на спинку кресла.

- Хм… Теперь понятно. Книжек по биологии ты и впрямь, видимо, мало читала, а климат в ваших болотах для шелкопрядов, прямо скажем, неподходящий, так что я не удивлён, что ты о них ничего не знаешь.

- Что это такое? Какое-то… насекомое, да?

Я вспомнила шум мерно хлопающих крыльев и стрёкот, напоминавший сверчка, что преследовали меня во снах. По спине пробежал холодок. Я абсолютно точно была уверена, что угадала правильно.

- Если в двух словах, то шелкопряд – это бабочка, обитающая в тёплом климате. Гусеницы шелкопрядов чрезвычайно прожорливы… Когда им приходит пора трансформироваться в бабочку… Они плетут коконы из очень тонкой и прочной паутины. Чёрт, Рин, даже меня проняло! Я не буду переспрашивать – по твоим глазам вижу, что это он. Твой Глазастик. Я далёк от мысли, что он в буквальном смысле родственен тем самым мелким козявкам, о которых говорится в моей энциклопедии, но у древних, полагаю, были все основания назвать своего монстра именно так. Аналогия очень точная.

У меня вдруг сердце сжалось от дурного предчувствия. Я неуклюже соскочила с кресла, по пути уронив парочку книг, лежавших на краю стола.

- Рон… мы должны пойти на поиски оружия прямо сейчас. Я тебя очень прошу! Пожалуйста, доверься мне – я не знаю почему, но абсолютно точно уверена, что если мы не пойдём сию же минуту, может быть поздно.

Меня колотила нешуточная дрожь. Зуб на зуб не попадал.

Рон смотрел на меня долго и молчал. Потом коротко кивнул.

- Хорошо. Я тебе верю. Сейчас – так сейчас. И судя по всему, без тебя оружие найти не смогу, потому что я-то не маг. Так что выбора нет – придётся взять тебя с собой в лес. Поэтому давай сразу договоримся – слушаешься беспрекословно, ни на шаг не отходишь, по первому моему требованию бежишь обратно в замок со всех ног и не оглядываешься. Согласна?

- Ещё бы.

- Тогда так. Даю тебе пять минут – идёшь к себе и одеваешься как можно теплее. Я – в оружейную за своим мечом. Зайду за тобой и выдвигаемся в путь. Это, конечно, форменное сумасшествие, и я бы сам себя поднял на смех еще днем, если б знал, что в четыре часа ночи потащу в зимний лес свою маленькую напуганную Черепашку… Но кажется, по-другому не могу поступить. Меня тоже туда тянет, Рин! И чутьё подсказывает, что самое безумное решение сейчас – единственно верное.

Когда мы пересекли, наконец, парк, дойдя до самого дальнего и заросшего его края, я уже вовсю обливалась потом в своём тёплом зимнем пальто. Хорошо хоть, пушистую белую шаль, которой собиралась укутать голову, догадалась нести пока в руках. На Роне был длинный чёрный плащ из какой-то плотной ткани с воротником из волчьего меха. Из-под него выглядывала рукоять меча с сапфировой инкрустацией.

Мы подошли к высокому кованому забору, концы чугунных прутьев которого украшали острые пики. Если бы не Рон, я бы ни за что не различила в неверном лунном свете едва заметные очертания калитки, которая искусно была спрятана в ажурном плетении узора. Погремев ключами, Рон отпер её и первым сделал осторожный шаг наружу. За пределы уютной и тёплой территории Замка ледяной розы.

- У тебя что, от всех замков ключи есть? – прошептала я, чтобы заглушить нервозность.

Он обернулся и сверкнул на меня глазами в полутьме.

- У меня – нет. Но я знаю, где достать. Пойдём! Осторожно, не споткнись.

Рон подал мне руку, и я аккуратно переступила горизонтальный железный прут, служивший символическим порогом.

Обратила внимание, что он не стал запирать калитку обратно на тяжёлый висячий замок, только плотно прикрыл её. Это для того, чтобы потом быстрее попасть в парк, если нам придётся от чего-то убегать, поняла я.

С каждым шагом становилось холоднее. Очень скоро с дыханием стали вырываться облачка пара. Стена мрачного зимнего леса придвинулась так быстро и так неожиданно… она будто нависала над головой, замерла настороже на самой границе тепла и холода в ожидании, когда своевольный замок хоть немного ослабит свои странные чары, чтобы тут же наброситься на непокорный клочок земли, так глупо и бессмысленно сопротивляющийся власти зимы.

Я старалась идти шаг в шаг, как можно ближе, особенно когда заиндевевшая плотная земля под моими ногами сменилась самыми настоящими сугробами. Рон ждал меня и шёл намного медленнее, чем мог.

Больше всего боялась услышать волчий вой… но зимний лес, чёрный, весь в налипшей шубе пушистого снега, был каким-то притихшим, совершенно безмолвным. И можно было подумать, что он тоже боится, но мне отчего-то казалось, что он скорее… ждёт.Был самый глубокий, самый тёмный час ночи, когда мы осторожно вышли на небольшую поляну. Рон остановил меня с удивлённым возгласом.

- Рин, ты только посмотри! Готов поклясться, что этого здесь не было ещё год назад.

Из глубокого, чистого, абсолютно нетронутого снега вздымались ввысь чёрные камни. Их было семь. Аккуратные, идеально ровные прямоугольные грани, чёткие углы, совершенный круг, который образовывали эти странные камни, что были примерно с меня ростом… Они словно стали торжественной стражей вокруг чего-то… и кажется, я догадывалась, чего.

- Пойдём… - прошептала я, схватила Рона за руку и потянула вперёд. Теперь я вела его, а не наоборот. И он послушно следовал за мной, не задавая вопросов.

Мы ступили на площадку меж камней. Я думала, что, проходя мимо них, почувствую что-то особенное… или они засветятся, или на них проявятся какие-нибудь волшебные надписи, или ещё что-то… но камни молчали. Кажется, это были действительно всего лишь камни.

Но окружали они большой сугроб, расположенный точно в центре круга. И к этому самому сугробу меня потянуло непреодолимо. Снег не падает так неровно. Там должно что-то быть, под белым пушистым покрывалом, слабо мерцающим в лунном свете.

Подойдя к сугробу, я опустилась на колени. Рон стоял позади и не вмешивался, но я чувствовала, что он настороже и умудряется одновременно следить за мной и за лесом вокруг.

Протянула руки. Мои ладони потеплели. Где-то у самого сердца тоже зарождалось незнакомое тепло.

Сердце сугроба осветилось мягким синим сиянием, словно драгоценный камень под водой.

Свет разгорался всё ярче, пульсировал в такт моему сердцебиению.

- Пожалуйста… нам очень и очень нужна ваша помощь!

Я сама не понимала, к кому взываю в этот ночной час, но верила, что на мой зов обязательно откликнутся.

Яркая вспышка – и снег истаивает прямо на наших глазах. Сходит бесследно, как весной на солнечном пригорке.

И будто подснежники, из-под этой растаявшей снежной пелены показались они.

Два снежно-белых оленёнка.

Крохотные, свернувшиеся клубочками один подле другого. Их глаза были плотно закрыты. На головках с забавными лопоухими ушами – рожки, совершенно прозрачные, будто ледяные. У того, что ближе ко мне – совсем ещё небольшие, острые, у другого – уже ветвятся тремя отростками.

Я потянулась вперёд и коснулась ладонью бархатного носа самого маленького. В месте моего прикосновения его шкурка осветилась серебристым светом, который очень быстро волной распространился по всему телу, до самых кончиков копыт. Теперь оленёнок весь светился, как маленькая луна, заблудившаяся в ночном лесу, а его ледяные рожки казались волшебными хрустальными сосудами, в которых плескалось жидкое серебряное пламя.

Он открыл ярко-синие сапфировые глаза, заглянул мне прямо в душу…

И чихнул.

(4.13)

Глядя на то, как маленькое серебристое чудо с интересом обнюхивает мою ладонь, я не могла удержаться от удивления.