Институт благородных убийц (СИ) - Малахова Валерия "Валерия_Малахова"

«У неё было много парней, — затараторила Талина, — но в итоге состоялась помолвка со вторым сыном лорда-канцлера, он недавно закончил Королевский магический университет, но его наверняка пустят на поэтический вечер».

Ясно. Видать, экье Рамир всё же выкроил время и в своей неповторимой манере сообщил дочери о запрете посещать данное сомнительное мероприятие. Остальное для эрьи Шадрины выяснили обожалки. Бездна, я всё сильнее и сильнее начинаю не любить семейство Фелльвор…

— Говори, мерзавка!

Так. Это всё начинает мне очень сильно надоедать. Я, в конце концов, не благовоспитанная девица. По крайней мере, давным-давно перестала ею быть. И у меня был плохой день. Я голодна и тоже очень-очень зла. Кое-кому нужно начинать бояться.

— Эрья Шадрина, — голос мой по-прежнему казался болезненно безразличным, и это наверняка сейчас смотрелось насмешкой. Сестрица так точно посчитала это оскорблением, вон как глаза выблеснули! — Эрья Шадрина, будьте благоразумны. Если ваш батюшка не посчитал нужным сообщить вам о содержании нашего с ним разговора, разве могу это сделать я?

Само собой, после таких слов у бедной девочки улетучились даже остатки благоразумия — если, конечно, они у неё имелись. Обожалки ахнули, а сестрёнка выпрямилась во весь рост и прошипела:

— Да как ты смеешь?

— Как смеешь ты, дурная девчонка? — клянусь, в эту фразу я вложила весь свой богатый арсенал актёрского мастерства, в точности скопировав интонации экье Рамира. Шадрину аж передёрнуло, она отступила на шаг: — Нет, никакой роднёй мы не станем, от твоего приданого тоже ни крошки никто не отщипнёт, остальное — не твоя печаль. Всё, успокоилась? Дай пройти!

На миг мне показалось, что эта тактика сработает: Шадрина непроизвольно подалась в сторону. Но обожалки зашушукались, и оскорблённая гордость взяла верх. Законная дочь демонолога вздёрнула подбородок, в глазах плеснулась ярость, и девица замахнулась на меня. Ну всё, хватит!

Лопатками я вжималась в холодную стену и отступать было некуда, так что я просто шагнула влево, уходя от занесённого кулака. Он впечатался в камень, Шадрина взвыла, а я качнулась вперёд и перехватила опустившуюся руку. Резкий рывок — и сводная сестрица ударилась лицом о то самое место, где только что находилась моя собственная голова. Руку Шадрины я заломила ей за спину. Кто-то из обожалок вскрикнул, я обвела их бешеным взглядом, и они против воли отшатнулись. Не каждая выдержит, когда на неё смотрит злой, очень злой демон. Ограничители нагрелись: кажется, я вот-вот подойду к пределу тех сил, которые можно использовать. Ничего, как-нибудь разберусь.

Я зашипела Шадрине прямо в ухо:

— Слушай внимательно, дура. Ты остаёшься его любимой и законной дочерью. Нет, он не воспылал ко мне никакими чувствами. Он меня использует, и мне приходится это терпеть: наш общий папенька — отменный шантажист. Никогда я не войду в вашу семью, никогда не назову тебя сестрой, да и не очень-то охота. А на бездной драный поэтический вечер ты не пойдёшь, ясно? Сказано тебе не ходить — вот и не ходи! Не путай нам с папенькой планы. Если мне там придётся кого-то защищать — это будешь всяко не ты и не твой женишок, поняла? Спрашиваю, поняла?

Ответа я не дождалась. У кого-то из обожалок хватило мозгов вместо глупого кудахтанья сбегать за ближайшей классной дамой. И сейчас по коридору пронёсся пронзительный визг:

— Что за ужас здесь творится? Немедленно прекратить! Даар Кринстон, что вы себе позволяете?

Глава 8. Блеф

Таль внутри меня замерла от ужаса. Кажется, бедная девочка всерьёз не представляла, насколько далеко это может зайти. Ладно, будем честными: я тоже толком не раздумывала над последствиями, прежде чем ввязаться. Но раз уж дела обстоят так, как обстоят… самое время начать выпутываться. Способ придумаем по ходу дела.

Одно я, впрочем, знала точно: извиняться не стану. Ни за какие блага. Даже за обещание поимки Душехвата прямо здесь и сейчас.

Хотя за это, может, и извинилась бы. Но кто ж предложит…

Я медленно отпустила руку Шадрины и обернулась. На меня гневно уставилась полная пожилая дама, которую я как-то мельком видела среди прочих воспитательниц Института благородных девиц. Мощная грудь дамы ходила ходуном, грозя вырваться из тщательно зашнурованного платья, слегка обвисшие щёки тряслись, а в маленьких глазках гнев мешался с откровенным удивлением. Дама явно не ожидала узреть столь вопиющее нарушение приличий. Да, именно «вопиющее». Взывающее к небесам и всё такое.

— Так что здесь происходит, даар Кринстон? — тон у дамы стал ледяным, а взгляды обожалок Шадрины — откровенно злорадными.

— Это… недоразумение, эрья Хондрица, — раздался внезапно у меня за спиной мягкий, успокаивающий голос. Ничего себе, так Шадрина ради разнообразия решила выступить на моей стороне? — Разногласия по поводу политики… моей семьи.

Что происходит? Я была так же точно изумлена, как и обожалки Шадрины. Ну и как эрья Хондрица, судя по выражению её лица.

«Она — классная дама Шадрины даар Фелльвор. Очень уважаемый здесь человек, претендует на должность заместительницы директора. Шадрина точно не хочет, чтобы эрья Хондрица узнала о том, как её воспитанница потеряла над собой контроль».

Понятно. Что ж, я сама применила подобный фокус в столкновении со Смериной даар Мрауш. Если я правильно оцениваю ситуацию, должно сработать.

И сработало. Эрья Хондрица уголками губ улыбнулась Шадрине, голос её слегка смягчился:

— Эрья, ваше стремление уладить ситуацию похвально… однако неуместно. Даар Кринстон, — интонация вновь стала жёсткой, — недавно уже отличилась пренебрежением к существующим здесь порядком, а сейчас нарушила все мыслимые правила, и заслуживает быть с позором…

— Препровождённой к директору данного учебного заведения, — в конце концов, раз я всё равно нарушаю мыслимые и немыслимые правила, то перебить классную даму — не такой большой грех.

Эрья Хондрица на миг замолкла от столь откровенной наглости. Это дало мне возможность договорить:

—… я задам ему всего один вопрос: что он будет делать, когда найдут четвёртую жертву? Точнее, что с ним будут делать?

«А что ты сейчас вытворяешь?» — Талина немного пришла в себя, и сейчас откровенно паниковала.

«Блефую. Не мешай. Лучше скажи: она человек директора или самостоятельная сила?»

«Не знаю, — в голосе Талины послышалась растерянность. — Вроде бы, во время официальных мероприятий сидит рядом с заместителями… Это поможет?»

На сей раз ответа не знала уже я. Но поблагодарила. Вообще, хвалить Таль никогда не мешает.

Претендентка на высокую должность обязана быть в курсе всех местных сплетен. Значит, про демона ей хоть что-то да известно. А дальше вопрос, за кого эрья Хондрица играет. В любом мало-мальски крупном заведении — что учебном, что ином — имеется провластная группировка и те, кто ей противостоит. Чаще всего таких партий несколько, и у каждой, разумеется, свои интересы: иногда они совпадают с желаниями власть предержащих, иногда прямо им противоречат.

То, что эрья Хондрица метит на место рядом с директором, ещё не означает её преданности лично ему. Частенько такие посты занимают как раз представители противоположного лагеря — вследствие компромисса или очередных подковёрных интриг. И вот теперь вопрос: желает эта классная дама помочь директору либо окончательно его утопить?

Сложное положение, в котором он оказался — вряд ли секрет от приближённых. Господин директор дерзнули не выслушать мальчишку-священника, а мальчишка пожаловался сильным мира сего, и теперь у всего Института проблемы, но сильней прочих хвост подпален у начальства. По крайней мере, так должны воспринимать ситуацию люди вроде эрьи Хондрицы.

Я внимательно за ней наблюдала. Её одутловатое лицо налилось кровью, глаза выпучились. Разумеется, перед своими девочками она обязательно должна на меня наорать, само собой, дело житейское. Но как далеко она осмелится зайти?