Илона Соул - Чёрная Лилия

Хлопнула дверь. А затем ругань. Затряслись руки от страха. Он снова пьян.

— О, привет малышка! Плесни-ка мне коньяка! — еле шевеля языком, приказал отчим.

— Я не знаю, где он. Мама все спрятала. — робко ответила я, боясь посмотреть на него.

— Не ври мне, дрянь! Налей мне выпить! — гаркнул он.

— Я правда, не знаю, где весь алкоголь! — попыталась оправдаться я.

Он хватает меня за волосы и бросает на пол. Крупный мужчина против тринадцатилетней девочки. Больно ударилась. На глазах мимо воли выступили слезы.

— Ты мелкая заноза в заднице! Говори мне: где коньяк? — крикнул он.

— Я не знаю! — воскликнула я.

Вместо ответа получаю пинок по ребрам. Но моего крика никто, кроме него не слышит. Мама на работе. Будет только вечером. И я одна, против этого чудовища.

— Что ж, тогда ты угодишь мне по другому. — сально ухмыльнулся отчим, неуклюже расстегивая штаны.

Я подорвалась и попыталась выбежать на улицу. Добраться бы только до соседей, что бы они вызвали полицию! Но не успеваю сделать и нескольких шагов, как он ловит меня и снова бросает на пол. Хорошо, что ковер смягчает удар, но не спасает меня. Кларк прижимает меня ногой к полу, а потом сам ложиться сверху.

Я кричу и отпираюсь, но получаю пощечину. Его рука сжимает мою только начавшую формироваться грудь. Больно.

— Такая мелкая, а такая сладкая! Может, хоть ты удовлетворишь меня, как нужно, потому что твоя мать — бревно! — смеется, как отвратительная гиена. Изо рта воняет алкоголем. Тошнота подкатывает к горлу.

Резкий рывок избавляет меня от нижнего белья. А потом… только боль и отвращение…

Резкий стук, а потом звон разбивающегося стекла. И ветер. Завывающий ветер, которые взъерошил мои волосы. Шторы были словно живые.

Я с каким-то непонятным, леденящим ужасом уставилась на распахнутое окно. Ваза, которая стояла на подоконнике, просто разбилась вдребезги. Даниэль встал и закрыл окно. Стало намного комфортнее.

— Почему ты этого никому не рассказала? — спросил он.

— Потому что мне бы никто не поверил. Тем более что он пригрозил убить меня и маму. Знаю, глупо было в это верить.

— Ты должна была рассказать! Почему тебе должны были не поверить?

— Потому что никто никогда не видел Кларка таким. Он был уважаемым торговцем машинами. А мама никогда не водила меня к врачу. Даже когда он избил меня битой.

— ЧТО он сделал? — холодно спросил Дэн.

— Это случилось месяцем раньше моего переезда. Я возвращалась со дня рождения вместе с парнем. Это чудище выскочило в одних трусах и битой наперевес. И поиграло мной в бейсбол. — выдохнула я.

— А что твоя мама на это говорит?

— Ничего. После смерти отца она сама не своя. Я пыталась привести ее в чувство, но тщетно. И я сбежала сюда.

На огромнейшее удивление говорить об этом оказалось не так уж страшно, как я думала. Дэн игрался с моими волосами и это действовало как успокаивающее. Он сгреб меня в охапку и притянул к себе.

— Никто и никогда больше не причинит тебе вреда. Кто бы это ни был. — тихо проговорил он.

— Ты не можешь полностью защитить меня от общества. — покачала головой я.

— Я очень сильно постараюсь. — ответил он.

— В таком случае тебе придется закрыть меня в комнате без окон.

Он грустно улыбнулся и провел пальцем по моей щеке. Я была права и он это понимал. Мы не сможем быть в месте каждую секунду. Да и полностью изолировать меня от общества, тоже не может. От этого никуда не деться. И только наш собственный мозг может разрешить задачу: быть бьющим или битым.

За окном творилось черт пойми что… Ветер завывал, отдавая свистящим гулом в камине, листья хаотичной россыпью пролетали мимо окна. Блеснула молния.

— Что тут с погодой твориться? — поежившись, спросила я.

— Все еще боишься ветра? — хмыкнул Дэн.

— А тебе такая погода кажется подходящей для прогулок? — съязвила я.

— Нет, не кажется. Тебе уже легче? — мягко спросил он.

— Немного. Только голова болит.

— Идем. Тебе нужно поспасть.

Черт, тетя Вера меня убьет! Но сил не было ни на что, да и из-за такой погоды не хотелось высовывать нос из дома.

Дэн отвел меня наверх, в спальню. Было бы неплохо принять душ. Наверняка от всех этих слез и соплей я была не в самом презентабельном виде. Увы, в загородном доме не предусмотрены комплекты запасной одежды. Парень догадливо стянул с себя футболку и указал на ванную. Я быстро скрылась за дверью.

То, что посмотрело на меня из зеркала, могло спокойно играть в фильмах ужасов! Красные глаза, опухший нос и разводы косметики по всему лицу. Кошмар! И это Дэн видел меня в таком состоянии?!

Среди банных принадлежностей обнаружила шампунь с запахом лаванды. Хорошо, что не ваниль! Быстро вымыла голову и смыла остатки макияжа с лица. Управилась за каких-то двадцать минут. Да это мой собственный рекорд! Надев футболку, вышла из ванной. Дэн безмятежно лежал на кровати с закрытыми глазами и запрокинув руки за голову. Аккуратно легла рядом, что бы не тревожить его, но рука, которая словно змея, обхватила меня за талию, притянула к себе.

— Я думала, ты спишь. — тихо сказала я.

— Я бы не уснул без тебя. Ты мокрая. — подметил он.

— Это волосы. Извини, сейчас уберу.

— Нет, ничего страшного.

Устроилась уютно у него на плече. Спать не хотелось совершенно. Мы просто молча лежали почти в полной темноте. Я чувствовала себя обнаженной и это отнюдь не из-за одежды. Дэн знал все. Он видел все. Знает все мои слабые места. И ему ничего не стоит уничтожить меня, ударив в одно из таких мест.

— Теперь ты знаешь все. — тихо начала я. Дэн медлил с ответом.

— Это… я очень хотел знать, что за тайны ты скрываешь, но не таким способом. Ты была вынуждена рассказать. — ответил он.

— Об этом так просто не говорят. Как ты себе это представляешь? Привет, меня зовут Лора Олдэм и меня изнасиловал отчим, когда мне было тринадцать!

Но Дэн лишь коснулся губами моего виска. Угадать о чем он думает было невозможно.

— Я для тебя, как открытая книга. О тебе я практически ничего не знаю. Расскажи мне. Пожалуйста… — попросила я.

Он вздохнул. Честно говоря, я ожидала услышать отказ. Но Дэн все же заговорил и замерла что бы не упустить ни одной детали.

— Дело не в том, что я не хочу тебе ничего говорить, а дело в том, что я боюсь твоей реакции. — ответил он.

— Обещающее начало! Я вся во внимании! — ответила я.

— Хорошо. У меня нет прошлого… — резко выпалил он.

Вдох остался где-то на полпути к легким.

— Как это понимать?

— Буквально. Даниэль Бреймар даже не мое настоящее имя. Его мне дал Эштон, Феликс — имя его отца.