Керрелин Спаркс - Вампиры в большом городе
Повисло молчание. Мужчины переглянулись. Остин понял, что это была пауза для рекламы Смешанной Кухни для Вампиров.
— Мы снова с вами, — Грегори улыбнулся в ближайшую камеру, — Настало время узнать, кто из мужчин сегодня поедет домой, это, — он сделал паузу для пущего эффекта, — Тадайоши, Дерек, Харша, Фердинанд и Сет. Джентльмены, вы должны нас покинуть, у входа вас ждут лимузины. Что касается остальных — скоро прибудет ваш багаж. Мегги и я увидимся с вами в ваших комнатах. Поздравляю и добро пожаловать.
Когда Остин, пожал руку Сету, то почувствовал некоторое облегчение от того, что на шоу будет одним человеком меньше. Он посмотрел вниз и увидел, что женщины-судьи уже покинули фойе. Дарси и операторы тоже. И это все? Судя по всему, на этот вечер съемки закончились.
Водители лимузинов принесли в фойе багаж участников, которые спустились в фойе, чтобы его забрать. Пятеро выбывших покинули здание вместе с водителями.
Мегги проводила Остина и еще пять конкурсантов в восточное крыло пентхауза. Она показала, где находились кухня, тренажерный зал и сауна.
— В этой стороне три спальни, вам придется жить вместе, — она посмотрела в свои записи, — в одной комнате будут жить Реджинальд и Пьер, в другой — Гарт и Джордж, а в третьей — Николас и Адам.
Остин обменялся с Гарретом взглядом, в котором сквозило облегчение: слава Богу, им не придется делить комнаты с вампирами.
— А где офис режиссера? — спросил Остин.
— Офис Дарси в домике у бассейна, — Мегги озадаченно на него посмотрела, — а что, какие-то проблемы?
— Нет, абсолютно никаких.
Он выругался про себя, пока поднимал свою сумку, по лестнице на второй этаж. Домик у бассейна? Кто, ко всем чертям, использует домик у бассейна в качестве офиса? Он установил камеру в библиотеке, надеясь, что ее офис будет там. В домике у бассейна не было ни одной камеры.
Сначала Мегги показала комнату Реджинальда и Пьера. Потом она провела четырех смертных в их комнаты. Комната Остина была рядом с комнатой Гаррета.
— Кухня под завязку укомплектована едой и напитками, — объяснила Мегги, — Кетеринг будет привозить горячую еду каждый день. В целях безопасности, пожалуйста, не заходите в другие спальни. Вы можете покидать здание, единственное условие — во время приходить к началу съемок шоу по вечерам. Так как съемки будут проходить по ночам, мы настоятельно рекомендуем конкурсантам спать днем.
Остин подавил смех. Конечно, особенно учитывая, что некоторые конкурсанты днем будут просто мертвы.
— Мы начнем съемки завтра в восемь вечера в библиотеке. Спокойной ночи, — с улыбкой, Мегги раскланялась и ушла.
Мужчины затащили багаж в свои комнаты. Остин взгромоздил свой чемодан на кровать и достал из него лаптоп. Он посмотрел на Николаса:
— Надеюсь, ты не возражаешь, если я займу стол?
— Совсем нет, — Николас кинул свой багаж на кровать, — Умираю с голода. Не хочешь метнуться на кухню?
— Извини, у меня тут есть работа, которую надо сегодня сделать, но пусть тебя это не останавливает, — Остин положил лаптоп на стол.
— Увидимся позже, — Николас вышел за дверь.
Уф! Наконец-то один. Остин набрал код доступа к скрытым камерам, которые установил ранее. Он увидел группу мужчин в западном крыле пентхауза: Грегори показывал им их комнаты.
Скорее всего, все они были вампирами. Грегори их покинул и направился к главной лестнице. Куда он шел? Увидеться с Дарси?
Остин почувствовал легкий укол того, что он опознал как ревность. Еще хуже становилось от того, что Дарси сделала своим офисом домик у бассейна, в котором не было камер. Интересно, она и спать там собралась?
Он переключился на камеры в фойе. Грегори спустился по лестнице и отправился в портретную комнату. Остин переключился на портретную комнату. Да! Дарси была там.
А этот мерзкий Грегори собирался увидеться с ней наедине.
Дарси, снимала со стены портрет, видимо одного из выбывших участников. Она отнесла его в дальний угол комнаты и поставила к стене. Она резко выпрямилась и повернулась лицом к двери.
— Грегори, — она кинулась на встречу вошедшему, обняла его и поцеловала в щеку, — Ты был великолепен!
Он был отвратителен. Остин смотрел, куда этот вампир потянется руками. Легкое прикосновение к ее плечу. Остин, решил пока оставить свои деревянные колья в чемодане.
— Спасибо, было забавно, — Грегори посмотрел на портреты, висящие на стене, — Так ты снимаешь портреты неудачников?
— Да, — Дарси сняла со стены второй портрет, — Можешь снять портрет Дерека?
— Конечно, — Грегори снял картину и проследовал за Дарси к месту, где она складировала снятые портреты. — Я думаю, что то, насколько наши дамы оказались расистками, чертовски неловко.
— Это ужасно! Мне придется сильно отредактировать снятый материал.
— Ага, они реально застряли в своем прошлом, — Грегори, поставил на пол портрет, — Но я считаю, что ты отлично справилась.
— Спасибо, — Дарси направилась к пятому портрету, который нужно было снять.
Грегори внимательно начал рассматривать портреты. Он остановился напротив одного из них и наклонился вперед, чтобы прочитать подпись.
— Адам Олаф Картрайт. А он кто?
Остин напрягся и задержал дыхание.
Дарси застыла на несколько секунд, затем сняла пятый портрет со стены, с которым отправилась в дальний угол комнаты:
— Один из конкурсантов конечно.
— Смертный или вампир?
Дарси поставила картину и выпрямилась:
— Мы же договорились, что ты не будешь этого знать до нужного момента времени.
— Я знаю, но… — Грегори посмотрел на портрет Остина, — Этот парень пялился на тебя весь вечер.
Дарси, сжала руки:
— Я бы не назвала этот промежуток времени «весь вечер», это длилось десять минут.
— Десять минут, когда он не мог отвести от тебя глаз.
Остин прищурился. У тебя с этим проблемы, подонок?
Дарси рассмеялась принужденным смехом:
— Не глупи. Он, скорее всего, смотрел на камеру, а не на меня. Кстати, надо напомнить парням, чтобы не пялились в камеру и вели себя естественно.
Грегори скрестил руки на груди:
— Ты с ним встречаешься?
Дарси пожала плечами:
— Пару раз виделись, но исключительно по вопросам шоу.
Остин хмыкнул. Больше по вопросам обоюдного удовольствия, а не шоу, дорогуша.
Грегори нахмурился:
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь причинил тебе боль.
Дарси усмехнулась:
— Не волнуйся, ничего серьезного не происходит.
Остин заскрипел зубами. Ничего? Последние две недели его преследовали воспоминания о том, как он целовал ее губы, прикасался к ее груди, прижимал ее бедра к своему паху. И это она называла «ничего»?
