Соловей мне на ухо свистни - Анна Ога
Сова тут же потянула меня за руку, в желании вывести из дворца, но не тут-то было. Я только начала.
— Что такое? Правда глаза колит?
— Я прошу тебя…, - схватилась за рукав Кощея его супруга, успокаивая.
Он сделал глубокий вход и сел на место. Я проделала тоже самое.
— Ты права, Тугаринцы на нашей земле — это моё упущение и оно будет ликвидировано в ближайшее время. Но эта курица, в плохих руках может натворить немало бед…
— Она была в безопасности! — Рукнула я.
— Да? Как же тогда она оказалась у меня?
Ком подкатил к горлу. Замутило так, что голова закружилась.
— Это сейчас она в безопасности. Сыта и окружена заботой. Тут её точно никто не достанет. А что можешь предложить ей ты? — Продолжал давить Бессмертный.
— Меня сейчас вырвет, — подорвалась из-за стола и выбежала во двор.
Не знаю, что росло на этой грядке, но только что я полила её дорогущим королевским коньяком. Мда, пить на голодный желудок было явно ошибкой.
— Ты как? — Подоспела Сова, протягивая платок.
Я вытерла лицо, облокачиваясь о стену замка, устремляя свой взор в сад, где прямо сейчас ни в чём не нуждается моя курочка.
— Он прав, — с горечью осознала я. — Мне нечего ей предложить. — Опустила взгляд.
— Знаешь, — положила руку мне на плечо подруга, — Кощей не такой плохой. А если что, здесь есть Маша, она точно Рябу в обиду не даст, — улыбнулась она.
Мне пришлось смириться с тем, что моя пернатая подружка останется здесь. Бессмертный дал добро на моё регулярное посещение в любое время дня и ночи и пообещал, что всё золото, дающее Рябой, будет отданно народу. Только тогда я успокоилась и с чистой, пчти спокойной душой, вышла из этого склепа. По дороге домой меня вывернуло ещё несколько раз. Я уже сто раз пожалела, что пила это пойло. Сова ничего не говорила, лишь бросала странные взгляды в мою сторону и хитро щурилась.
— Знаешь, кое-кто сейчас не меньше твоего страдает! — Аккуратно подняла больную тему брюнетка.
В глубине души я сердечно желала этого разговора, очень хотела узнать, где он… но ни на грамм не показала этого.
— Не хочу слушать, — отмахнулась, тайно ожидая продолжения.
— Он напивается каждый день, — взяла меня за руку, останавливая ход, — до бессознательного состояния.
Моё сердце дрогнуло.
— Мужики его относят домой, а на следующее утро он приходит вновь и всё начинается заново.
— Он меня предал! — Напомнила ей. — А потом просто исчез, не давая о себе знать.
— Он просто тупой в любовных делах. Не знает, как вести себя. Он убьёт себя. — Добавила чуть тише.
— Я уже умерла, — выдала чистую правду и наши пути с Совой разошлись.
10.2
(Соловей)
Стук в дверь…да, точно в дверь, а такое ощущение, что по голове…лопатой.
— Да иду я, иду, — медленно поковылял к выходу, вытирая морду рукой.
Открыл. Увидел на пороге Сову. Опередила, зараза.
Приглашать её в дом не пришлось, сама вошла.
— Как голова? — язвила она.
— Вот только не надо жужжать, — психанул.
Ладно, как скажешь, — слишком быстро согласилась брюнетка.
— Чё пришла? Уму разуму меня учить?
— Нет, что ты? Я пришла рассказать тебе о том, как прошёл вчера мой день. — Коварно улыбнулась она.
Я непонимая в чём подвох, вскинул брови.
— И как он прошёл? — Аля "валяй — рассказывай"
— О, мы с Василисой отлично повеселились.
При упоминании её имени, нутро зажгло с новой силой. Я горю!
— Ты видела её? — тут же повернулся к ней, ожидая ответа.
— Видела. К Кощею её водила.
Затаил дыхание, потому как произнести что-либо не получается никак.
— Организовала ей встречу с Рябой. Показала, что всё не так плохо, как она себе представляет. И знаешь что? Она успокоилась! Только есть один нюанс, конечно…
— Какой, — вернулся ко мне дар речи.
— Это ТЫ должен был её туда отвести, ТЫ должен был всё объяснить, а не хлыстать водяру, жалея свою задницу.
— Всё сказала? — Сделал максимально отрешённый вид.
— Нет, не всё, — не унималась баба.
— Мутило её, знаешь ли, весь день. И я бы сделала скидку на отсутствие еды в её рационе, да только резкие пермены в её настроении натолкнули меня на другую мысль.
— Не понял?
Внатуре не понял.
— Ты и впрямь тупой! Беременная она. Беременная!
(Василиса)
Премудрая не оставила своих попыток меня накормить и каждые пол часа захаживала в мою комнату с уговорами и угрозами. К вечеру мне стало особенно хреново, поэтому я сдалась и всё таки поела. Ненадолго. Через десять минут всё съеденное оказалось на ближайшем кусте. Кажется, мой организм привык к отсутствию еды и теперь отказывается её принимать. Но потом Краса принесла тарелку с фруктами и я увиде его — АРБУЗ! Он задержался в желудке до самого вечера, ВЕСЬ. Так как я одним кусочком не ограничилась.
А позже, ближе к ночи, в дверь раздался очередной настойчивый стук, и, будучи уверенной, что это Сова, я беспечно разрешила её отворить.
Крики Премудрой и задорный смех Красы заставил меня выглянуть из своей спальни и увидеть того, кого совсем не ожидала увидеть.
Картина маслом: Премудрая избивает шваброй Соловья, а Краса громко хохочет, сидя у окна.
— Гляди, кто заявился! — Обратилась ко мне старшая сестра. — А-ну пошёл с глаз моих, — попыталась вытолкать его из дома.
Но увидев меня, кажется, Соловей пустил корни.
А после и вовсе двинулся в мою сторону, не замечая нападок Премудрой.
— Ты куда пошёл? — Увязалась за ним сестра.
А я резко рванула на себя дверь, запирая её на засов, остро понимая, что она его не остановит. Ни дверь, ни сестра!
Так и было. Он снёс преграду с петель, гордо переступая порог.
— Уходи, — попыталась цивилизованно договориться.
Васечка, девочка моя, с кем ты собралась это делать? С разбойником? Он даже слушать не стал. Подошёл, взгрёб на руки и вынес из дома.
Да, я не сопротивлялась. А смысл? Знаю заранее, чем всё это кончится, так зачем напрягаться? Самой очень интересно, что он задумал?
— Даже не брыкнешься?
Брыкнусь, обязательно брыкнусь, как только на ноги поставишь. И он поставил, как только мы оказались далеко от дома. И я брыкнулась — засадила ему такую пощёчину, которую никогда и никому не отвешивала. И откуда во мне столько силы?
Соловей мой брык оценил. Закатал рукава, зажал меня в своих ручищах и впился в губы, так, будто от этого поцелуя зависила вся его жизнь. Первые секунды я конечно сопротивлялась. Но после, все то,
