Убеди меня! или Мама для волчонка - Ева Геннадьевна Никольская
– Нет, – за всех ответила Эсми.
И мы бы еще поболтали о всякой ерунде, наблюдая за «согревающими па» оборотня и ампиры, но явилась очередная неприятность и, возмущенно топнув ногой, заявила:
– Итан-ар! Как ты посмел пойти в круг костров не со мной? Мы же договорились!
– Не припомню такого, – озадаченно почесал затылок варгар, глядя на одетую в красное платье волчицу.
Слава тебе Господи, что я штаны с курткой натянула. Сейчас бы были с этой Ингой, как две стороны одной медали. Фасоны разные, да… зато длина и цвет платьев одинаковые!
– Во всем виновата эта… – Окатив меня испепеляющим взглядом, Инга выплюнула: – Ведьма! Вы его приворожили, я знаю.
– Э? – в один голос спросили мы с бабушкой, так как обвинение, судя по всему, было адресовано обеим.
– Все об этом знают! – опять топнув ногой, заявила волчица.
В принципе, ожидаемо. Отличное оправдание для неправильного выбора альфы: ведьма крайняя, а вовсе не тот, кто эту ведьму закинул на плечо, как мешок с картошкой, и отнес к кострам. Непонятно только, как Инга будет объяснять себе, почему все предыдущие годы Итан ее динамил – меня же тогда здесь не было.
– Не приворожила, а очаровала, – сказал «привороженный»… тьфу ты – очарованный! – И заметь, духи нашу пару одобрили. Ты ведь знаешь, что это значит, Ингушенька.
И так он это сказал, что даже мне стало жутковато. Вроде бы обычный набор слов, не считая дурацкой вариации ее имени, но тон… бррр… мурашки по коже! Липкие, гадкие, приставучие… совсем как эта Ингушенька. Индюшка недощипанная! Бесит.
– Если бы мы его приворожили, деточка… – Блин, и бабушка туда же! Говорит вроде ласково, а мурашки с перепуга в обратную сторону ломанулись. Не у меня – у «деточки», судя по выражению ее лица. – Была бы уже свадьба сегодня, а не репетиция с костром. Хочешь, покажу настоящую ворожбу?
– Но они же летали! – как-то жалобно проблеяла некогда воинственная волчица, глядя на Эсмеральду испуганной овечкой.
– Потому что я летаю, – сказала я, подавив в себе ростки сочувствия, проклюнувшиеся через неприязнь к Инге. – Иногда.
– На метле, – пошутила бабушка, но не все поняли юмор.
– Голой? – заинтересовался Итан, за что снова получил – на этот раз локтем в живот. Еще и заохал на публику, будто ему действительно больно. Шут гороховый!
– Не бей его, мам, – вступился за юмориста Мика. – Он шутит. Лучше съешь еще один пирожок, я специально для тебя оставил.
Осознав, что остывшая выпечка нас волнует больше, чем она, Инга поджала губы и гордо удалилась. Даже не попыталась скандал устроить с требованием изгнать (или сжечь) ведьму. То ли тон Итана остудил ее пыл, то ли авторитет лесных духов, которые, как считали все вокруг, нас благословили. Или, как вариант, бабушкино предложение вкупе с вчерашним несварением послужили волчице хорошим предупреждением, и связываться с ведьмами, не получив поддержки вожака, она не стала.
Едва Инга ушла, как вернулась Герда, успевшая куда-то сплавить Стига. Итан же, пошуршав обиженно пакетом, в котором не нашлось пирожка для него (потому что я последний забрала), взял под локоток мою бабушку и куда-то ее повел… склонять на темную сторону, полагаю, на свою то есть. Хотя может, и за новой выпечкой.
Пока мы с Гердой обменивались впечатлениями: она про свою внезапную помолвку кое-что рассказала, я про вчерашний «семейный» ужин, к нам подбежали ряженые. Взрослые и дети, все в волчьих масках и такие веселые, что я заподозрила влияние шаманских зелий и на них. Толпа налетела, закружила, и… разделила нас с сыном. Озираясь по сторонам, я искала Миккеля, но его нигде не было. Только что рядом стоял и вдруг как сквозь землю провалился! Куда же он мог уйти, с кем? Часто моргая и без конца щурясь из-за сгущающихся сумерек, я всматривалась в людей, выискивая знакомый силуэт в темном джемпере и белой рубашке с галстуком.
«Да вашу ж… варгарову бабушку!» – мысленно взвыла я, вновь начиная искрить. Сильно!
– Спокойно, Надя, – попыталась утихомирить меня подруга. – Сейчас найдем, – сказала она, без слов понимая причину моей паники.
Расслабилась, отвлеклась, недоглядела… что же я за мать-то такая?!
– Там! – Герда сорвалась с места, метнувшись в самую гущу весело хохочущих ряженых. Я бросилась за ней и, несмотря на хваленую вампирскую скорость (может, все-таки врут про нее?) обогнала блондинку.
Все происходило так быстро, что мозг не поспевал за действиями. Секунду назад я преследовала субтильного вера в меховой маске и костюме, и вот он уже валяется в траве, а я нависаю сверху, держа у горла похитителя нож. Мика стоит рядом и испуганно таращится на нас, Герда придерживает его за плечи, не пуская ко мне, вокруг собирается удивленный и растерянный народ.
Сорвав маску со злодея, я увидела полные паники глаза молоденькой девушки. Лет шестнадцать, не больше. Худенькая такая – неудивительно, что приняла ее за парня. Губы волчицы нервно подрагивали и едва заметно шевелились, будто она хотела что-то сказать, но не могла из-за пропавшего дара речи.
– Мы ведь просто шутили, – пробормотал кто-то другой за моей спиной. Голос молодой, незнакомый. – Хотели поиграть с Миккелем, развеселить его… – Парнишка замолк, как и все вокруг.
– Мама, не надо… это же просто игра.
Моего плеча коснулась детская рука и… я словно проснулась.
– Шутка! – сказала, складывая нож, и демонстративно спрятала его в карман. – А в каждой шутке есть доля правды. – Встала сама и помогла подняться девчонке. – Осторожней с играми. Я ведьма неместная, могу все неправильно понять, – добавила многозначительно, хотя девушку было жалко – она по-прежнему выглядела напуганной. – Страшно? – шепнула, наклонившись к ней. Волчица кивнула. – Вот и я испугалась за Мику, – проговорила громче, чтобы слышали и остальные. – Хорошо еще, что не так сильно, как могла бы, – добавила многозначительно, стряхивая с рук остатки искр.
– Виноваты – не подумали, – высказался за всех какой-то мужчина. – Маришка, на кой хватать-то Миккеля было? Позвала бы его просто в круг. Да у матери разрешение спросила.
– Да я… мы… – У похитительницы снова прорезался голосок, пусть и с заиканием. Ну, слава небу! Нехорошо бы получилось, если бы я, спасая своего ребенка от мнимой опасности, покалечила чужого. – Он такой грустный, нелюдимый. Мы хотели его развеселить и… – Она сглотнула, виновато посмотрев на меня. – Можно Миккелю с нами пойти поиграть, госпожа ведьма? – спросила девушка тихо.
Я посмотрела на волчонка, с нетерпением ожидавшего моего ответа, перевела взгляд на Герду, та уверенно кивнула, затем покосилась на бабушку с Итаном, которые тоже присутствовали в толпе. Все были «за», и только я сомневалась. Но если отказать, оправдывая решение собственными фобиями и предсказанием дара, которое я так до конца и не расшифровала, правильно ли это будет? Ребенок, еще вчера сторонившийся детей, сегодня сам был не прочь познакомиться с ними поближе. Не поведу ли я себя как махровая эгоистка, запрещая ему веселиться и заводить новые знакомства в угоду своему спокойствию? Но и отпустить страшно… вдруг беда? Плачущий кровью манекен стопудово не о веселых играх предупреждал.
– Если Мика хочет, можно, – сдалась я. – Но под твою ответственность, Маришка. – Я выразительно посмотрела на девушку. Та улыбнулась и закивала. Хм… точно не ее портрет мне дар на стекле рисовал? Хотя нет, у этой все эмоции на лбу написаны, куда ей до лицемерных интриганок вроде Инги. – И так, чтобы я его видела. Договорились?
Девица вновь кивнула, тряхнув темными волосами.
На всякий случай я прислушалась к своей интуиции – вроде молчит, значит, опасности действительно нет. Да и бабушка рядом, она бы ложь почувствовала. И Итан, и Герда.
– Я могу остаться, если ты хочешь, мам, – приподнявшись на носочки, шепнул волчонок.
Лапушка ты моя. Так и тянуло сказать «Хочу!», но… я не сказала. Хватит уже вести себя, как незрелая малолетка. То с оборотнем флиртую, то луплю его на глазах всей стаи, хотя сама недавно неодобрительно отзывалась о волчице, которая шпыняла седовласого мужичка. А теперь еще чуть ребенка чужого не угробила, вовремя не разобравшись в ситуации. Я взрослая, спокойная и рассудительная женщина, а не
