Мэрианн. Минуя войну - Техно Ведьма
— Неужели вы сами никогда не танцуете и не присутствуете на балах?
— Почему же. Присутствую и даже провожу. Но так понимаю что мои балы отличаются от тех, к коим вы привыкли в Крэйволе. Для знати Думонд это скорее деловая встреча. Всё те же приглашённые музыканты исполняют что-то ненавязчивое, тем временем как настоящая аристократия развлекает себя общением. Островов несколько, а представьте сколько лордов и пэров на этих землях. Всем необходимо иногда встретиться и обсудить положение дел.
В конце длинного монолога Эззиана мне почему-то стало мерзко сидеть среди «Аристократии». Смотреть на танцоров и музыкантов и превозноситься тем, что они это делают для меня, для моего удовольствия? Это дико…
— Тогда что же общего с балом? Балы предполагают танцы, разве я не права.
— Абсолютно правы, поэтому при основной зале есть малая, где и происходят танцы. Но признаться, в гораздо меньшем объёме. Разве что продемонстрировать навыки или выказать даме и окружающим симпатию, приблизившись к ней и заключив в объятиях.
Глядя на кружащие внизу пары, совершенно не ощущала какой-либо трепетности и томности в том, чтобы «заключить в объятиях», как выразился король. И суть даже не в официозе, коим они были пропитаны и не в отсутствии действительно чувственных движений, таких как в танго. Здесь было всё вместе. Совершенно идеальные, но бездушные движения. Избаловал меня Герфельд.
— О чём вы задумались?
Эззиан нарушил тишину мирного потрескивания камина. Протянув мне бокал, он сел в кресло напротив. Прошла неделя с тех пор, как мы прибыли в Думонд. Днём мы знакомились с особенностями королевства, а вечером я часто отдыхала в гостиной, больше напоминающей рабочий кабинет. Иногда читала что-то из истории королевства, но поскольку я могла понять книги только на крэйволе, то и информация освещалась весьма однобоко.
— У меня из головы не выходят напуганные работники в рудниках и на улицах, когда мы прибыли. Острова Думонд прекрасны, но народ не выглядит счастливым. Я бы хотела прогуляться со свитой по самой столице.
— Хорошо, я выдам завтра вам отряд солдат для сопровождения.
— Нет, вы меня не поняли. Не сочтите за грубость и недоверие, вы весьма великодушны к нам, но я хочу пойти именно своим отрядом. Отдельно от вас.
— Чем вас не устраивает моё общество или моих солдат?
— Показывая земли Думонд, вы сказали о запрете покидать территории. Мне хочется узнать изнутри, о чём думают сами люди. Всё же я посещаю разные государства и всегда интересно, что можно привнести, а что избежать на примере союзников. Мне хочется быть хорошим правителем, но меньше всего я желаю простыть злодеем в глазах подданных.
— Все правители злодеи. Всегда.
— Я бы не сказала так однозначно…
— Конечно — конечно, — перебил меня Эззиан с доброй полуулыбкой, — конкретно для вас, как для правителя действия полны добрых целей и намерений. Но все люди разные и вы однажды будете вынуждены смириться с тем фактом, что для кого-то вы так и останетесь тираном.
Я задумалась. Первым делом вспомнился инцидент на улице главного града Фрайфола и женщина, пришедшая на утро просить за своего сына. Она уважала Алана за долгие годы правления, защищала сына, даже не отрицая его вины, но упорно не воспринимала меня.
— Это участь правителя, но он всегда должен думать в первую очередь о благе своего народа.
— Вынужден не согласиться. Монарх обязан ратовать за вверенные ему территории, о том, чтобы они процветали. Как следствие, значит, процветает и народ.
— Я видела народы изнутри…
— И всё же вынужден вас вновь перебить. Земли и люди — не одно и то же. Для людей вы всегда будете тираном. Без вариантов. Даже если возведёте себя на алтарь милосердия и позволите всем делать всё что тем вздумается, называя это свободой, всё равно вы не будете идеальны.
Я молчала. Мне было нечего возразить. Взгляды Эззиана были смелыми и жестокими, но находили отклик в моей душе. Перед глазами встал образ избитого Йохана. Того же самого, что спасал меня, когда Герфельд разгромил нашу армию, того же самого воителя, что защищал народ от нападок Крэйвола.
— Спите сладко, Анна.
— Что? — Уйдя далеко в свои мысли и воспоминания, не услышала смысла слов.
— Спите и отдыхайте в сладость, как и положено монархам сильнейших держав.
Встав с места с добродушной улыбкой, Эззиан вышел из кабинета, оставив меня один на один с мыслями.
Глава 4 "Свой — чужой"
Разумеется так легко уйти «погулять» нам никто не дал. Тем более после того, как прямо объявила о своих намерениях. После танцевального вечера Эззиан решил провести настоящий бал и показать, как он выразился «настоящий размах» пика аристократии. Мне был интересен сам подход. Привыкшая к тому, что на знатных вечерах хозяин дома гордился и демонстрировал убранство своих имений, стараясь устроить самое зрелищное мероприятие, король островов Думонд хотел похвастаться самой аристократией.
Так или иначе, а вырваться, а точнее сбежать, мы сумели только через три дня. На четвёртый день, уставшие от бесконечного подбора тканей и примерок, мы наконец сбежали, оставив отвлекать и создавать видимость нашего присутствия Хелен с Джулиано, мы переоделись в относительно простые одежды и сбежали в город. Впрочем, сомневаюсь, что нам удалось бы так легко сбежать, если бы к Эззиану, как к королю не прибыли какие-то чрезмерно важные гости. С одной стороны хотелось всё же задержаться и узнать, что это за гость, тем более что явно с другого государства и даже не простой посол. Кто знает, вдруг это Катерина? Но с другой стороны, необходимость узнать что же скрывает народ, не выходящий за пределы искусственно созданного «мира» перекрывала все мимолётные желания. В любом случае, сомневаюсь, что этот гость покинет острова тем же днём, что и прибыл, а значит мы ещё увидимся.
Не желая привлекать внимание, мы постарались слиться с толпой. Ради такого случая мы с Элькой даже остались в платьях, хоть и со свободным подолом, а так же прикрыли головы платком. Но в целях безопасности всё же взяли с собой мечи, хоть и прикрыли их складками ткани. Первое время всё казалось лёгким и беззаботным. Прогуливаясь по широкой улице, решили начать сворачивать в более узкие переулки. Чем дальше мы заходили, тем очевиднее стало, что наша одежда и как себя держим слишком выдаёт в нас «знать». Воины, привыкшие к физическим нагрузкам в целом уже и не умели держать себя иначе, как с горделивой осанкой и уверенной поступью. Постепенно среди людей на улицах начались
