Воплощение (ЛП) - Скардони Бьянка
Она фыркнула, стоя рядом с ним.
— Ты ведь осознаёшь, насколько нелепо это звучит?
На этот раз я её проигнорировала, но реально, когда она вся из себя уравновешенная и любезная, я сама начинаю ощущать себя конченной стервой.
— Доминик. Выгони. Её. Отсюда.
— За окном глубокая ночь, ангел.
Я вскинулась.
— И?
— И она моя прародительница, — сказал он, подняв подбородок выше, как бы говоря, что останется стоять на своём. — Равно как и близкая подруга. Я не выставлю её из дома посреди ночи без веской на то причины.
Присцилла самодовольно ухмыльнулась, спазм в челюсти прошёл, и теперь все мышцы обмякли, превратившись в желе.
Что вообще происходит? Ад совсем замёрз?
Я потёрла переносицу, пытаясь взять бурлящие эмоции под контроль. Я не могла избавиться от ощущения, будто попала в один из эпизодов сериала «Сумеречная зона».
Он реально собрался ночевать со своей прародительницей? Неужели его вообще ничего не смущает? Не видит, как я закипаю от гнева, или ему просто плевать?
Нет. Не-е-е-ет. Ни за что не поверю, что Доминик так просто предпочёл мне свою прародительницу. Это на него не похоже. Здесь что-то нечисто. Моя интуиция прямо-таки кричит об этом…
Сощурив глаза от вспыхнувших подозрений, я разглядывала его несколько секунд, пытаясь считать что-нибудь за его маской равнодушия. Наверняка она им как-то управляет. Либо магией, либо шантажом. В любом случае мне хочется верить, что он позволяет ей остаться, потому что у него нет выбора, а не потому что он этого хочет. Я должна держаться за эту мысль, потому что в противном случае я не знаю, что делать, альтернатива слишком немыслима.
— Она тебе угрожает? — прямо спросила я, на что Присцилла отреагировала очередным смешком.
— Нет, конечно. Не говори глупостей, — сказал он и убрал руки в карманы.
— Глупостей? — Я прикусила язык, чтобы не заорать на него. — Ты считаешь меня дурой?
— Я этого не говорил. — Его голос прозвучал резче, словно я начинаю действовать ему на нервы.
Ого. Вот это поворот.
Моё сердце упало. Я уже была готова поставить ему ультиматум — либо я, либо она, — но промолчала. В этот момент — и, наверное, впервые за всё время нашего знакомства, — я не была уверена, что он выберет меня. А сейчас я точно не готова услышать слова, которые размажут меня по асфальту.
— Если она останется, я уйду, — предупредила я. Мои слова прозвучали чуть громче шёпота в отчаянной попытке добиться от него хоть какой-то реакции, но он просто равнодушно смотрел на меня, словно ему не было никакого дела до моих чувств. Словно ему плевать, останусь я или нет.
Я кивнула. Намёк понят.
Ну и пошёл ты на хер.
Выпрямив спину, я развернулась к Присцилле. Конечно же, на её лице была написана торжествующая улыбка, словно вампирша с самого начала знала, чем всё закончится. Сучка крашенная.
— Как я уже сказала, он был моим ещё до твоего рождения.
— Видимо, так, — ответила я, не в силах больше смотреть в сторону Доминика. — Желаю весёлой ночки. Чтоб вы подавились.
С этими словами я вышла из поместья и вызвала себе такси, ни разу не оглянувшись ни на Доминика, ни на его дурацкий дом. Неважно, сколько боли мне это причинило. Неважно, как сильно я надеялась, что он придёт в себя и бросится следом за мной. Потому что этого не случалось, а я не хотела доставлять им с Присциллой такого удовольствия, как показывать свою реакцию.
21. БОЛЬ И УДОВОЛЬСТВИЕ
Тяжёлые объёмные тучи стягивались вдали, пока такси петляло по дороге к моему дому — в поместье Блэкберн. Я не переступала порога того дома с тех пор, как погиб дядя. Я бы так и продолжила избегать его, но сейчас у меня не было иного выбора.
Хоть я и пребывала в шоке, растерянности и подавленном состоянии из-за поведения Доминика, для себя я твёрдо решила, что не пролью ни слезинки. Не стану плакать из-за него. И вообще из-за кого-либо.
Когда такси остановилось на дорожке перед домом, я оплатила поездку и вышла из машины. Мысли утекли к тому дню, когда я только-только приехала в Холлоу Хиллс год назад, и дядя ждал меня на крыльце. Что-то царапало душу, пока я шла по той же самой дорожке и поднималась по тем же самым ступенькам. Он словно был здесь — стоял на крыльце и ждал моего возвращения.
И, честно говоря, это довольно жуткое ощущение.
Достав ключ, я открыла дверь и вошла внутрь с прямой спиной и накалёнными нервами.
Я даже не стала включать свет. Просто стояла посреди тёмного коридора, отрывисто дыша. По пути сюда я пыталась убедить себя, что я сильная и мне хватит духу вернуться сюда, а затем находиться в этом доме одной… но вот я здесь и думаю, не лучше ли было рвануть в мотель.
«Тьфу. Это просто дурацкий дом. Просто жилое помещение с мебелью, которое ничего не значит», — ворчала я сама на себя, ногой захлопывая входную дверь.
Вот только это тот самый дом, где всё началось. Где я узнала, кто я на самом деле и кем мне суждено стать. Здесь я познала ту часть себя, о существовании которой даже не подозревала. Оглядываясь в прошлое, на всё, что произошло ранее, и всё, что я узнала сегодня о Всадниках, я невольно задумалась о том, что меня сюда привела сама судьба.
Ну, типа полный круг, возвращение к истокам и всё такое.
Поднявшись по лестнице, я заглянула в комнату, бывшую когда-то дядиным кабинетом. Всё там было либо сложено в коробки, либо накрыто белой тканью, создавая впечатление, что в доме живут только призраки. В какой-то мере так и есть. Жизнь покинула поместье Блэкберн.
Часть дома умерла вместе с дядей.
Отшатнувшись назад, я продолжила путь по коридору, пока не дошла до собственной спальни. Толкнула дверь и включила свет. Моя комната была в том же состоянии, что и дядин кабинет. Пустая. Бездушная. Заброшенная.
Сердце потяжелело, стоило мне вспомнить свой первый день здесь. Какой гигантской казалась мне комната. Сколько надежд я возлагала на свою новую жизнь. Затем мне вспомнилось, как Трейс пришёл сюда, чтобы поговорить со мной. Как мне хотелось ударить его… и поцеловать.
Я окинула взглядом комнату. Безжизненные воспоминания были привязаны к каждой вещи. Лёгкие как пёрышко и в то же время тяжёлые как свинец. Я сорвалась с места и бросилась срывать простыни, накрывавшие буквально всё, выпуская из оков мебель и все воспоминания. Свернула все простыни в ком и бросила за дверь в коридор.
«Так намного лучше», — подумала я, вытирая ладони о бёдра. Телефон звякнул в кармане, и я тут же вытащила его, чтобы прочитать сообщение. В глубине души я надеялась, что это Доминик опомнился и решил извиниться.
«Нормально добралась?»
Номер был неизвестным. Я написала в ответ: «Кто это?»
Следующее сообщение пришло буквально через несколько секунду: «Прости. Это Трейс. Калеб дал мне твой номер».
Я не знаю, как долго я простояла так, тупо глядя на его имя, но затем всё-таки ответила: «Я в порядке».
Убрала телефон в карман, но тут же достала и добавила: «Спасибо, что спросил».
Мысли образовали ураган к тому моменту, когда я доползла до кровати и опустила голову на подушку. Ситуация с Домиником уже не давала мне покоя, не хватало ещё и Трейса, внезапно вылезшего посреди ночи. Но оба они меркли в сравнении с главной катастрофой, затмившей всё, от которой моё сердце нервно колотилось: четыре всадника апокалипсиса, также известные как четыре занозы в моей пятке.
Уж не знаю, стоит ли верить Присцилле, но нельзя отрицать, что её слова хорошо ложились на всё, что рассказал мне Совет. Нечто ужасное направляется сюда, и я не могла избавиться от ощущения, что непременно окажусь в эпицентре. Как всегда, чёрт возьми.
Как я до такого докатилась?
Если бы только всё сложилось иначе… Если бы я не пролила кровь той ночью, высвободив тем самым Люцифера; если бы Заклинание Сокрытия не разрушилось; если бы я вообще никогда сюда не приезжала…
Мои веки становились тяжёлыми, словно на них давил весь груз моих несбывшихся желаний. Холод пустого дома пронизывал кости, словно искал себе новый дом. Я перевернулась на бок и свернулась калачиком, цепляясь якорем за реальность.
