Академия Кроувилл. Искушение для ректора - Наталья Гордеевская

— Красиво, — восхищенно протянула я.

— Это не главное свойство артефакта, — улыбнулся ректор. — Кристаллы магические и связаны напрямую с тобой. Если вдруг ты когда-то потеряешься или окажешься в неприятном месте, или что-то еще, то нажми на кристаллы три раза, и я сразу узнаю где ты. И приду.

— А как вы это поймете?

— А так, что у меня похожий предмет, — с этими словами он извлек из коробочки кожаный шнурок, на котором была серебряная прямоугольная пластина небольшого размера, а на ней были точно такие же кристаллы, как и у меня.

— Завяжу на руке или повешу на шею и всегда смогу прийти на помощь. — проговорил ректор и в мгновение стал серьезным. — Только это не значит, что тебе теперь можно шататься по злачным местам, Лили! Не забывай об осторожности.

Я смотрела на него и чувствовала, как подступают слезы. За всю мою жизнь никто мне ни разу не говорил таких слов: «Я узнаю, где ты… и приду на помощь». Даже отец.

— Хорошо, — прошептала я. И непроизвольно шмыгнула носом.

— Эй, что такое? — настороженно спросил ректор. — Ты вспомнила тот случай в переулке с Кевином?

— Нет, — я помотала головой и слабо улыбнулась. — Просто что-то нахлынуло, не обращайте внимания. Поможете надеть кулон?

Я протянула ему цепочку.

Он поднялся, зашел мне за спину и аккуратно забрал из моих рук артефакт.

— Подними волосы, Лили, — в его голосе появились знакомые хрипловатые нотки.

Я подобрала тяжелые пряди, а ректор застегнул крохотный замочек на цепочке.

Его теплые пальцы прикоснулись к моей шее, и от этого легкого касания по позвоночнику прокатилась волна удовольствия.

— Тебе нравится? — шепотом спросил ректор.

Плавая в сладостном тумане, я с трудом сообразила, что он имеет в виду.

— Да, конечно! — я постаралась придать голову твердости, но он получился слишком томным. — Кулон очень красивый и полезный. Обещаю не злоупотреблять и не звать на помощь, если приснится страшный сон.

Я пыталась отшутиться, но вышло как-то неловко.

— Нет, дорогая, в этом случае обязательно зови, — хмыкнул ректор за спиной, поглаживая мои плечи, от чего по телу прокатывалась сладкая нега.

Он наклонился к моему уху и жарко прошептал:

— Обещаю, что смогу развеять все твои кошмары.

Ректор неслышно отошел и сел напротив меня. Его глаза вновь потемнели, а в их глубине знакомо вспыхивали крохотные искры.

Я тряхнула головой, пытаясь взять себя в руки и перестать таращиться на него.

Кулон приятно холодил разгорячённую кожу, и я надеялась, что мне никогда не придется им воспользоваться по назначению.

Осознав, что даже не сказала спасибо за такой подарок, я горячо произнесла:

— Не знаю, как вас благодарить…

Я не успела продолжить, как ректор взял мою руку, поднес к своим губам и хрипло произнес:

— Поблагодари меня поцелуем.

Глава 45

— Что? — переспросила я, медленно высвободив свою руку из его пальцев, хотя прекрасно все расслышала.

Просто пыталась выиграть немного времени, чтобы сообразить, как себя повести.

Ректор откинулся на спинку стула, небрежным жестом отбросил скомканную бумажную салфетку и равнодушным голосом произнес:

— Да ладно, Лили, забудь! Ты такая трусиха, что смотреть печально. Тебе не по силам, короче говоря. Чай будешь?

Он встал, зажег огонь под чайником и замер, прислонившись к столу и скрестив руки на груди.

Лицо его было отстраненным, а взгляд тяжелым, словно я его сильно разочаровала.

— Я не трусиха, — тихо проговорила я, комкая в руке подол халата.

Стало обидно. Конечно, про меня нельзя сказать, что я абсолютно бесстрашная, но и не трусиха!

Я же сижу здесь, с ним в одной квартире, не побоялась, хотя и могла бы отказаться. Интересно, стал бы он заталкивать тогда меня силой?

— Нельзя винить человека за его слабости, — сказал ректор бесцветным голосом. — Ты такая, какая есть. Не всем дано быть смелым, мне ли не знать. Иногда действительно кому-то лучше отсидеться в кустах, а не лезть в бой.

— Да не трусиха я! — уже повысив голос, я сердито на него посмотрела. — Зачем вы так говорите, это нечестно и несправедливо!

Он вяло пожал плечами, словно ему уже надоело вести этот разговор.

— Как скажешь, — бросил он, выключая огонь под закипевшим чайником. — Но я говорю то, что вижу. И с тобой в разведку бы не пошел.

Я была возмущена. Во-первых, он ничего не знает о моих способностях. А во-вторых, может, это я с ним в разведку не пойду, он слишком заметный.

Повинуясь порыву, я вскочила, подлетела к нему и встала напротив, почти упираясь носом ему в грудь.

Задрав голову, я посмотрела в его темные глаза и выпалила:

— Что вы там говорили? Поцелуй? Отлично! Будет вам поцелуй! Наклонитесь хотя бы, мне же не допрыгнуть!

Уголки губ ректора чуть дрогнули, как будто он изо всех сил сдерживал ухмылку. Но его лицо оставалось отстраненным и равнодушным, будто ему абсолютно все равно на мои слова.

— Если ты именно мне что-то хочешь доказать, то не нужно. Я не в настроении для того, чтобы экзаменовать тебя на смелость, — он отодвинул меня от себя, прошел к дивану и расположился на нем, закинув ногу на ногу.

Я окончательно рассвирепела. Да кем он себя возомнил, что так пренебрежительно со мной говорит?

Я стремительно приблизилась к дивану и дрожащим от гнева голосом отчеканила:

— Никто не будет называть меня трусихой, особенно вы! Если забыли, то я не побоялась сбежать, когда услышала про брачный контракт!

Он устало потер переносицу:

— Ты сбежала именно потому, что побоялась со мной встретиться. А потом, не ты ли мне рассказывала, как боишься беспощадного и кровожадного Ворона?

— Я тогда не знала, что это вы, — смущенно пробормотала я.

А он ведь прав, я действительно испугалась тогда.

— А что-то изменилось бы, если б знала? — он испытующе посмотрел на меня.

— Ну если бы мы познакомились обычным способом, то, может, и не сбежала бы, — я осеклась.

— Ну вот если бы не сбежала, то и познакомились бы, — ровным голосом произнес ректор. — Я не планировал тебя силой к алтарю волочь, если тебе интересно. Хотел познакомиться, поухаживать за юной и прекрасной девушкой. А чтоб меня никто не опередил, я заранее заключил контакт. Но ты струсила настолько, что сбежала из дома и этим все испортила. Так что, сама и виновата.

У меня непроизвольно открылся рот, но я быстро его захлопнула.

— Есть совесть у вас? — прошипела