Мой парень дышит огнём - Мария Николаевна Сакрытина
– Извини. Я надеялась, спиртовая салфетка поможет.
Лицо дракона исказилось – ну точно, видел нас с Михелем.
– Ты сказала, – в голосе дракона отчётливо слышался треск пожара, – что в субботу у тебя планы.
– Ага. Мы с тобой летим на неделю в горы. Я вроде говорила, и ты был не против.
Иннар выдохнул струйку дыма, чёрного и едкого. Я на всякий случай оглянулась, но на аллее мы были по-прежнему одни.
– Ты сказала, – повторил дракон, – что у тебя отношения. Могу я узнать, хозяйка, с кем? С тем, который…
Полчаса. Я серьёзно: полчаса Иннар мог перечислять всех моих возможных парней. Что-что, а фантазия у него работала на всю катушку.
В общем, я перебила:
– С тобой. – А когда он уставился на меня, повторила: – У меня отношения с тобой.
– Со мной, – прошипел Иннар. – С драконом. У ведьмы.
– Ага. С тобой. С драконом. У ведьмы. Иннар, я устала, проголодалась, и аллея в парке не место для серьёзного разговора. Пойдём домой, а?
Дракон молча развернулся и пошёл прочь. Мне пришлось чуть не бегом его догонять.
– Я сказал, отойди, – бросил мне дракон.
– Потерпишь. Приду домой, помоюсь.
Иннар бросил на меня такой уничижительный взгляд, как будто я и впрямь воняла чем-то ужасным, например, помойкой. И требовала от него терпеть.
– На. Тащи свой букет сам. Какие розы, Иннар, ты в своём уме? Мне надо дарить транзисторы.
– Тебе надо дарить браслет, раз уж мы в отношениях.
– Кстати, да! Подаришь, вот хоть сейчас. Я тут рядом отличный ювелирный салон видела.
– Эля. Если ты не замолчишь, я тут всё сожгу. Предупреждаю. Будут жертвы.
Он так это сказал, что я сразу поверила. И, естественно, замолчала.
Так, молча, мы и шли пешком домой – то есть до рабочей квартиры отца, где я теперь жила. От Иннара горько пахло дымом – вот уж кто вонял. Я прокручивала в голове предстоящий разговор: действительно пора всё обсудить, а не прятаться за «ой, у меня голова болит» и «у меня завтра важный экзамен, какой ещё разговор!»
Иннар смотрел по сторонам, но в какой-то момент, по-прежнему не глядя на меня, взял за руку и сжал.
Да, определённо пора покупать браслет. И прощаться с собственной нормальностью.
Привет, я Эля, и у меня поехала крыша: я встречаюсь с драконом. О-бал-деть!
Глава 19
Как влюбляются драконы?
Я понятия не имела, но Свен мне всё объяснил, когда я обратилась к нему за помощью. Он единственный из моих друзей знал про Иннара. И, в отличие от меня, хоть как-то разбирался в задаче. По крайней мере, мог подсказать нужную литературу, или какой вопрос задать другу с факультета драконоведения.
Сначала я Свену позвонила. В панике: «А-а-а, чё делать, мой дракон свихнулся!» Фоном ревел огонь и рычал, пытаясь не то обратиться в ящера, не то самоубиться, Иннар. Дело было вечером в первый день моего возвращения от Свита в папиной рабочей квартире, которую до этого защитили от всего что только можно, поэтому огонь вреда не причинял ни мне, ни мебели, ни соседям. Но, признаюсь, как антураж пугал.
Свен сначала спокойно уточнил, что происходит. Потом так же спокойно ответил:
– Пристрели его. – И добавил: – А давай мы испытаем на нём мой курсовой лазер? Он теперь убойно по силовым линиям стреляет, дракона самое то. Никакой крови – бах! И его магия в клочья.
Чёртов астарец, чего ещё можно было от него ждать?
Иннар за закрытой дверью как раз громил папин книжный шкаф – звенели стёкла, трещали тяжёлые деревянные дверцы. Под их аккомпанемент я высказала Свену всё, что думаю о его кровожадных наклонностях, а потом спросила, может ли он помочь: мне дракона нужно привести в чувство, а я к нему даже выйти боюсь.
Свен вздохнул и уныло уточнил:
– Что случилось?
А случилось вот что: я попросила у Иннара время подумать. Это же нормально, когда тебе надо свыкнуться с мыслью, что твой дракон считает тебя парой, а ты вроде как не до конца против. То есть это, конечно, омерзительно: человек и дракон, фу-фу, как такое возможно! Но… эм-м-м… это же Иннар. В моих глазах он оставался драконом, но я всё чаще напоминала себе, что он полукровка. А это значит, человек наполовину. На целую половину! То есть влюбиться в него как бы и можно. Да?
Наверное, время для этого разговора я выбрала неудачное. Нас только что протащили по допросам, меня огорошили новостью о судебном иске, вдобавок Иннара попытались забрать в питомник – ведь он убил человека! Ужас, кошмар! Наверняка дракон бешеный, нужно его хотя бы проверить – вдруг печать сбоит или мозги набекрень? При этом жирно так намекнули, что проверку Иннар вряд ли переживёт, но это ничего, мне всё возместят, могут даже другого дракона подарить, помладше и не огненного. В общем, я устроила истерику прямо там, во дворце, при отце и главе королевской безопасности графе Сте́нли. Кто-то из придворных магов тоже там был и всё видел. Да там много кто был, и мне, честно говоря, за своё поведение стыдно.
Зато Иннара мне оставили. Отец тряхнул связями, и спустя несколько часов допроса Иннара всё-таки признали благонадёжным. А меня, видимо, психованной истеричкой, но это осталось за кадром.
Потом отец выдвинул ультиматум: или я лечу вместе с ним домой – то есть в наш семейный особняк – к маме и Тео, или остаюсь на время допросов, суда и сессии жить в его рабочей квартире. Там, видите ли, безопасно. Как и в нашем семейном доме. А у меня в съёмном – нет. И хорошо бы теперь везде брать с собой Иннара. Он огненный дракон, значит, обученный телохранитель. Вот и пусть защищает. Да, Свит убит, его террористы тоже, но заказчик-то всё ещё на свободе и неизвестен. Значит, опасность по-прежнему сильна.
Я вспомнила, как плотоядно смотрели на Иннара маги во время допроса, и представила, что случится, когда отец не будет присутствовать, а граф Стенли, например, авторитетно заявит, что мой дракон всё-таки представляет опасность. Теоретически Стенли это мог, такие полномочия у него есть. Нет уж, Иннара уже допросили, теперь я буду разбираться со всем сама. И в академии ему на экзаменах тоже делать нечего – да за нами весь факультет драконоведения будет ходить хвостиком, умоляя отдать Иннара на эксперименты. Про суд вообще молчу, мы там обсуждаем неправомерное поведение кого бы вы думали? Иннара! И я его туда потащу? Ну уж нет!
В общем, отцу я пообещала всегда оставаться в поле зрения камер – если что, меня спасёт наша доблестная полиция. Отец вздохнул и предупредил: вместе с полицией рядом будет кто-то из частных телохранителей. Не мозоля мне глаза – и тем не менее. Да, даже в академии. Увы, так надо.
А вот Иннар обиделся. Он прямо спросил: что, я считаю, он плохо выполняет свои обязанности? Может, он, по моему мнению, слаб?
Я попыталась объяснить свою точку зрения, но он меня не услышал. А когда я отправилась в академию, Иннар, несмотря на все запреты, законы и так далее, взял отцовский кар – один из десяти, который всегда припаркован на личной стоянке у квартиры на всякий случай – и отправился на нём в наш старый дом. Как позже выяснилось, готовить – ведь в папиной рабочей квартире кухня отсутствовала.
Ладно, допустим. Я вернулась из академии – слегка обалдевшая после защиты курсовой – поговорила с отцом, уточнила насчёт кара, насчёт кухни, насчёт дома и много ещё чего «насчёт». Узнала, что в ближайшие дни мы с папой не увидимся, потому что делом моего похищения занялся аж сам король, которому не понравилось, что бизнес в его стране регулируется такими средневековыми методами, и отец будет общаться с его величеством лично. Аж с самим королём! Попросить, что ли, автограф? Короли их вообще дают? Короче, квартира в моём полном распоряжении и «Ни пуха, ни пера на сессии, утёнок! Будь осторожна, ты обещала».
Потом вернулся Иннар и с ходу накинулся на меня. Сначала это были просто упрёки в стиле «я тебя даже к скамейке ревную». Странно, конечно, уж очень всё это казалось внезапным. А ещё мне было удивительно оттого, что раньше в ответ на такой упрёк я бы сразу слилась. В смысле, прости, милый,
