Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана Твиллайт

— Ревенгар? — услышала она обеспокоенный голос мэтра Бастельеро.

«Саймон! — попыталась выговорить Айлин. — Что с Саймоном, мэтр?!»

Но вместо слов вышло какое-то хриплое бульканье.

На виски легли холодные ладони, сдавили — и в глазах прояснилось настолько, что стало видно озабоченное лицо мэтра. Озабоченное — но не злое и не испуганное! Может быть… может быть, Саймон все-таки…

— Вытрите кровь, Ревенгар, — произнес мэтр негромко, вложил в руку Айлин платок и обратился к остальным: — Смотрим внимательно, господа адепты, и запоминаем. Носовое кровотечение, головокружение, возможно, общий упадок сил — так выглядит отдача от слишком сильного заклинания, что нам только что продемонстрировала Ревенгар. Прекрасные Молоты, адептка, мои поздравления! Но в следующий раз берите меньше силы. Это касается всех, за отдачу такого уровня буду назначать дополнительные занятия.

Мэтр Бастельеро бросил взгляд на Айлин, и она торопливо приложила платок к носу. Белый батист набух, прямо на глазах становясь ярко-алым. Ой… как же теперь его вернуть? Наверное, сперва постирать? То есть, отдать в прачечную?..

Мэтр усмехнулся и подал ей руку, помогая подняться. Ох… ноги подкашивались, будто она долго болела простудой, как в детстве, а перед глазами летали мелкие белые мошки, и Айлин не сразу поняла, что на самом деле их не существует, это просто слабость. И… как вдруг захотелось есть!

— Благодарю, — тихо проговорила Айлин обеспокоенно глядящему на нее мэтру и уже хотела было спросить, что же с Саймоном! — но тут увидела его.

Живой — спасибо, спасибо, Претемнейшая и все Благие! — живой Саймон сидел на траве, сжав руками виски и слегка покачиваясь, а в отдалении, постепенно приближаясь, маячила зеленая мантия целителя.

Ох, какое же счастье, с Саймоном все будет хорошо! Правда… правда, теперь он точно не захочет с ней дружить… Ну и пусть, пусть! Главное, что он будет здоров!

Мэтр Бастельеро в несколько длинных летящих шагов подошел к Саймону и остановился рядом.

— Эддерли? Как вы себя чувствуете?..

— Н-неплохо, — сдавленно пробормотал Саймон, поднимая голову, и скривился, будто попробовал что-то горькое. Поймал взгляд Айлин и вдруг — она глазам не поверила! — улыбнулся. — Отличный удар получился, Ревенгар! Покажи потом, как ты это сделала, хорошо?

Глаза защипало, и Айлин изо всех сил заморгала, пытаясь удержать слезы облегчения, а потом торопливо закивала. Саймон, кажется, и правда не рассердился, и Дарра — она покосилась на вставшего рядом Аранвена — тоже!

Мэтр Бастельеро тоже одобрительно кивнул.

— Прекрасно, Эддерли. Сейчас вы отправитесь к целителям — Аранвен, окажите любезность, помогите отвести вашего друга в лазарет и немедленно возвращайтесь! — а мы пока подведем итоги… Адепт Морстен! — голос некроманта вдруг лязгнул так, словно два клинка столкнулись. Странно, что искры не посыпались! — Ваш щит совершенно неудовлетворителен! И как вы полагаете, почему?

Морстен бросил на мэтра затравленный взгляд из-под спутанной челки.

— Потому что… было не по правилам, мэтр Бастельеро! Я не знал, что она бросит два Молота, вы сказали — одно заклинание…

— Я сказал — одна атака, адепт Морстен, — поправил мэтр Бастельеро с ледяной любезностью. — Заклинаний могло быть хоть три, если бы Ревенгар бросила еще один Молот, к примеру, ногой… Причина, адепт Морстен, в том, что вы недооценили противника! Перед вами оказалась девочка-первокурсница, и вы сочли, что она не представляет никакой угрозы, из-за чего пострадал ваш напарник! Запомните, господа адепты, нельзя недооценивать противника! Сражаясь, всегда полагайте, что против вас как минимум равный, а лучше — превосходящий!

Мэтр Бастельеро отвернулся от совершенно раздавленного, пошедшего красными пятнами Морстена и кивнул подбежавшему целителю, очень молодому и незнакомому Айлин.

— Адепт Эддерли пострадал во время тренировки. Будьте любезны взглянуть.

Целитель молча кивнул и опустился на колени возле Саймона, безжалостно пачкая оттаявшей грязью зеленую мантию и штаны. Бесцеремонно приподнял его подбородок, заглянул в глаза, бормоча что-то про замечательные зрачки, другой рукой провел от горла Саймона по его груди и вниз… Потом повторил жест со стороны спины. Слегка нахмурился, но тут же смягчился лицом, и Айлин, затаившая дыхание, смогла выдохнуть и даже сглотнуть застрявший в горле ком вины.

— Ничего страшного, — вынес он наконец вердикт. — Внутренних кровотечений нет. Трещина в ключице и пара трещин в ребрах, так что юноше придется пройти к нам и подлечиться. Практические тренировки разрешаю через неделю. А еще лучше — после вакаций.

Дарра помог встать улыбающемуся Саймону, и они оба взглянули на Айлин: Дарра — снова ободряюще, как ей показалось, а Саймон… Саймон — с чистым незамутненным восторгом, будто она ему важную услугу оказала, а не почти сломала что-то! Трещины — это ведь наверняка тоже больно! «Вот и пойми этих юношей», — растерянно подумала Айлин.

Мэтр Бастельеро тем временем снова взглянул на адептов.

— Продолжаем, господа. Следующая пара! Первым нападает… адепт Сэвендиш? Да, прошу вас, щит — адепт Кэдоган…

Зеленый мэтр и Дарра, подхватив Саймона под руки, повели его в направлении крыла целителей, и Айлин перевела взгляд сначала на мэтра Бастельеро, а потом на азартно схватившихся Сэвендиша и Галлахера…

И только в самом конце занятия она поняла, что же казалось ей таким странным!

Сегодня на занятии было всего одиннадцать человек! Тихий юноша, всегда сидящий рядом с адептом Морстеном, как же его звали? Ага, адепт Донелли! — не явился на урок. Впервые за все время!

А мэтр Бастельеро не удивился и даже не рассердился.

Вот ведь странно!

Глава 2. Золотое и алое

Отвертеться от бала Грегору, разумеется, не удалось. Он и сам понимал, что первый бал мирного времени — это не только его праздник, что бы там ни говорил Малкольм, посвятивший триумф своему главнокомандующему, но прежде всего праздник всего Дорвенанта. Десять лет войны! Десять лет невозвратимых потерь, постоянного страха за близких, ставшего уже привычным горького привкуса неудач… Да, и раньше Дорвенант воевал, но еще никогда война не была столь невыносимо долгой, словно затяжная болезнь, измучившая и тело, и душу королевства.

И вот, наконец, мир заключен, можно распустить большую часть и так поредевшей за эти годы армии. Кто-то из офицеров уйдет в отставку, другие продолжат служить, но хотя бы смогут уходить в отпуска. Домой, к семьям, где уже подросли едва помнящие их дети… И страна хочет это праздновать! Люди истосковались по радости, они ждали мира и мечтали о нем, как мучительно холодной и голодной зимой ждали бы тепла, первых листьев и проснувшейся надежды на новую жизнь.

Все это Грегор понимал и готов был признать правоту Малкольма и необходимость праздника, который станет рубежом нового, послевоенного времени. Но ради Семерых, зачем королю понадобилось непременно тащить Грегора на пьедестал героя? Судя по славословиям придворных, лорд Бастельеро выиграл войну в одиночку, и только врожденная скромность помешала «герою-некроманту» перенести военные действия на территорию Фраганы, победным маршем дойти до Люрьезы, по пути разметав полки месьоров одним лишь суровым взглядом, и вернуться с фраганской короной… Хвастливый бред болтунов, понятия не имеющих, чего стоила победа!

Так что на бал он приехал не в самом дурном расположении духа, но и далеко не в приятном. Еще и парадный мундир надевать пришлось, а его Грегор терпеть не мог за вызывающую, почти крикливую яркость, несмотря на основной черный тон. Алое и золотое — гербовые цвета, с этим не поспоришь, но очень уж их много. Он же с детства привык, что единственный приличный костюм для некроманта — черно-фиолетовый. Ну, или черно-серебряный, если одеться, как подобает лорду Бастельеро. Все остальное — вульгаритэ, как говорят фраганцы.

Ничего, сегодня он наденет командорскую роскошь, Баргот ее дери, последний раз в жизни! Теперь пусть Райнгартен таскает эти дурацкие наплечники, о которых наверняка давно мечтал!