Огуречный бизнес попаданки - Ольга Иконникова
«Прости, что вынужден настаивать на твоем возвращении в столицу и прерывать ваше приятное предсвадебное путешествие, но этого требуют обстоятельства.
Дело в том, что не далее, как вчера, до меня дошли неприятные известия о том, что Терезия намерена возобновить давний территориальный спор относительно провинции Деланже. Не думаю, что есть необходимость напоминать тебе об этих претензиях — ты лучше, чем кто-либо другой, о них осведомлен.
Терезийцы уже много раз пытались оспорить принадлежность Деланже Арвитании, но дело всякий раз завершалось в нашу пользу. Теперь же будто бы у них появилось весомое доказательство того, что мой прадед Максимилиан Десятый всё-таки подписывал указ о передаче Деланжа Терезии.
И этим доказательством является не что иное, как письмо, написанное вашим прапрадедом своей жене, в котором он ясно указывает, что был свидетелем подписания этого указа».
Я снова прервал чтение. Это письмо хранилось у нас дома уже много десятилетий, и я даже представить себе не мог, чтобы кто-то, кроме самих Клермонов, знал о его содержании. Для нашей семьи это письмо имело особую ценность исключительно потому, что в нём говорилось о том, что Жерому Клермону был пожалован герцогский титул. Никто из нас и подумать не мог, что оно может быть использовано терезийцами в ущерб интересам Арвитании.
Это было всего лишь старое письмо, написанное дворянином своей супруге! Разве могло оно быть доказательством передачи Терезии огромной провинции?
«Так вот, мой мальчик! Мне сообщили, что это письмо попало в руки короля Терезии, и что его передал Его Величеству именно ты!»
И снова я отложил письмо в сторону, потому что мне стало трудно дышать. Кому могло понадобиться ссорить меня с его величеством? А ведь кто-то сделал это намеренно!
«Разумеется, я не поверил этому, Бернард! Но мне хотелось бы, чтобы ты лично подтвердил, что всё это — не более, чем злые наговоры. Если такового письма никогда не существовало, то мне достаточно будет в этом твоей клятвы. А если оно всё-таки есть, и оно по-прежнему в твоем поместье, то привези его в столицу, и я самолично его уничтожу. Надеюсь, ты понимаешь, что хранить такие письма неразумно?
Словом, жду тебя в Валье-де-Браво как можно скорей. Не забудь привезти в столицу письмо, если такое имеется. И будь осторожен, потому что это слишком ценный документ!»
Под текстом шла размашистая подпись его величества.
Я сложил письмо вчетверо и положил его во внутренний карман камзола.
Кому потребовалось затевать такую безумную игру? Кто вообще, кроме меня самого, мог знать о содержании этого письма?
Оно лежало в здешней библиотеке уже больше сотни лет. Как и множество других писем, давно уже покрытых слоем пыли. Да, именно это письмо лежало за стеклянными дверцами в самом массивном шкафу нашей библиотеки, где, помимо него, хранились ордена моих предков и ценные магические книги.
И оно по-прежнему находилось именно там! Я видел его буквально несколько дней назад, когда водил Жасмин по нашему особняку!
Я почти выбежал из кабинета и в коридоре едва не сбил с ног горничную, что несла постельное белье в сторону гостевых спален. А потом распахнул дверь библиотеки с такой силой, что она ударилась о стоявший неподалеку стол.
Шкаф был на том же месте, и его стеклянные дверцы были закрыты. Взгляд заскользил по полкам.
Овальный орден Доблести на зеленой бархатной подушечке. Усеянная бриллиантами звезда Ричарда Храброго, что получил Венсан Клермон за битву при Гальенго. Трактаты о стихийной магии, о которой до наших дней дошли лишь воспоминания.
В шкафу было всё, что и прежде. Кроме одного-единственного письма, что всегда лежало в серебряной шкатулке на средней полке. Теперь шкатулка была пуста!
Глава 34
Поместье Клермонов опустело за пару дней. Сначала в столицу отбыл сам герцог, а потом и его гости.
В деревне только и разговоров было, что об этом событии. Многие лишились ежедневного заработка от продажи молока, яиц, мяса и рыбы и весьма сокрушались по этому поводу. И хотя мадам Шабри расплатилась со всеми по счетам хозяина, но упущенные доходы компенсировать она, разумеется, не могла. Но она и сама была расстроена отъездом его светлости.
— Теперь-то уж он вряд ли приедет сюда до свадьбы, — вздыхала она, придя к нам на обед. — А может и после свадьбы не скоро соберется. Его невесте как будто бы не сильно тут понравилось. И ежели она, как и матушка его светлости, предпочтет вести дом в столице, то поместье снова придет в упадок.
— Жаль, — согласилась с ней и матушка Табита. — Ведь сколько денег было потрачено на приведение его в порядок.
— То-то и оно, — издала экономка еще более тяжкий вздох. — Оно нынче совсем как новое. И уж с каким вкусом всё было сделано, с каким шиком. Не стыдно было бы принять и самого короля. Да вы ведь, наверно, и не видали еще ничего! А приходите-ка вы завтра ко мне на чай! Я проведу вас и по дому, и по парку.
Мы с матушкой переглянулись, и я покачала головой:
— Нет уж, увольте. Его светлость запретил мне появляться на территории особняка.
— Так ведь это когда было? А теперь он уехал и не известно, когда появится снова. А из всех слуг в доме остались только самые старые, которые работали еще при прежнем хозяине. Те же, что приезжали с его светлостью из столицы, уже отбыли назад. А те, что были наняты здесь перед приездом гостей, уже рассчитаны.
— Тяжело вам будет содержать поместье в порядке, — посочувствовала ей Табита. — В прежние-то времена здесь бывало несколько десятков слуг.
— Ох, и не говори! — глаза мадам Шабри заблестели. — А уж как расстроен Мэнсфилд, словами не передать. Он-то, поди, думал, что его светлость позовет его в Валье-де-Браво. Но в столичном особняке у хозяина уже есть дворецкий, так что к чему ему другой?
— А отчего же его светлость отбыл в столицу так спешно? — Табита задала вопрос, который интересовал всех жителей деревни. — Мы думали, что он останется тут до праздников.
Мадам Шабри ответила не сразу. Должно быть, долго не могла решить, имеет ли она право говорить об этом с посторонними людьми. Но желание выговориться оказалось сильнее преданности хозяину. Да и моих племянников
