Валерия Чернованова - Проклятый дар. Наваждение

— Незабываемые места! — попыталась изобразить полный восторг. — Меня они потрясли![1]

— Это очевидно! — хмыкнул венгр и потерял ко мне интерес. Взгляд молодого человека стал задумчивым.

Снова воцарилось неловкое молчание. Вечер явно не клеился.

Алиса попыталась спасти положение. Повернулась к Даниэлю и промурлыкала по-английски:

— И как вам наш город?

Парень сразу ожил. Ответив на улыбку девушки такой же дружелюбной улыбкой и с трудом преодолев языковой барьер, произнес:

— Тихий и довольно милый. Правда, мы пока мало где бывали.

— Не беда, поможем это исправить, — вклинилась в диалог Изольда.

Бедолагу аж перекосило. Стало ясно, что ему ничего исправлять не хочется.

Не желая смущать Даниэля, беседу продолжили уже на английском. Я только диву давалась, как этим венграм удается так виртуозно «шпрехать» на всех языках. Ну, хоть бы малюсенький акцент, хоть бы парочка ошибок! Но нет! Они были безупречны. Идеальные иностранцы! На мой взгляд, даже чересчур идеальные. Этакие эталоны красоты, ума и всего остального.

По залу понеслась заунывная мелодия. Изольда не преминула воспользоваться моментом и поволокла слабо упирающегося Даниэля на танцплощадку. Стройная и высокая Иза и коренастый венгр, который был ниже ее на полголовы, составляли довольно колоритную пару.

Алиса поглядывала на оставшихся двух кавалеров. По большей части ее призывный взгляд был адресован Крису, но тот делал вид, что поглощен изучением зеркального шара, вертящегося на потолке и разливающего свой холодный свет на млеющих в танце людей.

Этери многозначительно кашлянул, пытаясь намекнуть, что кое-кто здесь явно лишний. А я просто сидела и задумчиво ковыряла зубочисткой последнюю выжившую оливку, покоящуюся на небольшой овальной тарелочке.

Как говорится, из двух зол выбирают меньшее. Мне не особо хотелось оставаться наедине с блондином, который без сомнения был во мне заинтересован (понять бы, чем я заслужила такое внимание), но еще меньше жаждала находиться в присутствии его сверх наглого дружка. Надеюсь, сегодняшним вечером наше с Кристианом знакомство закончится, и мы больше никогда не пересечемся.

Наконец до зеленоглазого дошло, что его ненавязчиво пытаются спровадить, и он, подхватившись, повел сияющую Алису к лестнице. Та шла за ним чуть ли не вприпрыжку, совершенно позабыв о тесной обуви и саднящих ступнях.

Ну просто вечер исполнения желаний! Жаль только, не моих.

И мы остались одни. Несчастная оливка к тому времени уже успела превратиться в неприглядное месиво, и не было смысла продолжать ее истязать. Я откинулась на подушки, заставила себя улыбнуться.

— Если хочешь, можем присоединиться к ним, — чувствуя мое смущение, предложил Этери.

— Никогда не умела попадать в ритм, — честно призналась я. — Единственное, что у меня выходит на ура, это наступать партнеру на ноги.

— Просто ты не с теми танцевала, — в глубине чистых, словно родниковая вода глаз появились искорки смеха.

Слава Богу, настаивать парень не стал. Похоже, ему и самому не хотелось срываться с насиженного места. Зато продолжить беседу о моей родне Этери был не прочь. И чего, спрашивается, прицепился?!

— Давно переехали в Россию?

— Около двадцати лет назад. Мама тогда была мною беременна. Рассказывала, что переезд дался ей нелегко.

— Из мегаполиса в маленький городишко. Да еще и в другую страну. Я бы так, наверное, не смог, — глубокомысленно произнес венгр.

— Мама всегда говорила, что ее угнетала суета Будапешта. Да и Виленск, хоть и крохотный, но замечательный город. Тихий, ухоженный. Вы еще в нашем парке не бывали. Настоящий рай на земле!

— Я бы не прочь, но кое-кто мне вчера популярно объяснил, что знакомить с городом не собирается, — шутя, пристыдил меня Этери и легонько хлопнул по носу.

Я невольно зарделась, а губы предательски растянулись в улыбке. Теперь уже искренней.

— И где бедному иностранцу найти подходящего экскурсовода? — тяжко вздыхал он.

— Ну, Алиса, думаю, будет не прочь попрактиковаться в этой профессии, — начала я рассматривать варианты. — Да и Изка с радостью согласится. Если ты, конечно, прихватишь с собой Даниэля. Она вам программу на месяц вперед распишет. Ей только предложи.

— Если бы хотел, то уже предложил бы. — Этери наклонился ко мне и еле слышно закончил: — Я выбрал кандидатуру, и другой мне не надо.

Вот упертый! И не отстанет же, пока не соглашусь. Но я ведь пообещала себе: впредь никаких отношений! Тем более с иностранцами. Воспоминания о Камиле еще жили во мне. Невольно я сопоставляла его с Этери, Даниэлем и этим Крисом. Спрашивала себя, а стоит ли вообще заводить какие-либо знакомства, которые, уверена, оборвутся так же внезапно, как и начались.

Попыталась покончить с щекотливой темой и проговорила:

— Надолго планируете здесь задержаться?

— Как справимся с заказом, — односложно пояснил венгр.

— А что за заказ?

— Работаю в частной фирме. Занимаюсь поиском пропавших вещей. — Этери старательно отводил взгляд и вообще, похоже, этот разговор был ему неприятен.

Он стремительно поднялся.

— Будешь еще Мартини?

Я рассеянно кивнула. Пообещав мигом обернуться, парень припустил к барной стойке, расположенной возле танцплощадки. А спустя пару мгновений надо мною нависла высокая тень, в которой при детальном рассмотрении я узнала Криса.

Венгр плюхнулся на диванчик и просипел:

— Уф, ну и духота! На сегодня с меня танцев довольно! Даже не просите, — давая понять, что он отсюда ни ногой и оставлять нас с Этери тет-а-тет больше не собирается.

Я промолчала. Подождала немного, уверенная, что следом за венгром явится и моя подруга, но та возвращаться не спешила.

— Где Алиса? — нарушила неуютную паузу.

— Увидела кролика и побежала за ним в Страну чудес.

Ну и как с таким разговаривать?!

— А если серьезно? — во мне начало нарастать раздражение.

Кристиан нехотя повернулся и лениво произнес:

— Пошла припудрить носик. Так это, кажется, у вас называется. — Потом о чем-то подумал и предположил: — А может, думаешь, я утащил ее в какой-нибудь темный закоулок (ты же считаешь меня злодеем), да там и бросил?

— А такой вариант возможен? — с иронией спросила я.

Венгр неопределенно пожал плечами, как бы говоря, что от него всякое можно ожидать. Затем вдруг придвинулся ко мне и, положив руку на обитую дерматином спинку дивана, так, что его пальцы как бы невзначай касались моего плеча, проронил: