Большое путешествие - Ева Шафран
— Слышно что-нибудь? — спросила Лана. Внутри снова начала подниматься волна тревоги.
— Нет, ничего, — ответил Валкар. — Буду ломать дверь, отойдите все подальше. И не забудьте закрыть уши.
— Назад! — рявкнул на стражника Крейган. Тот испуганно засеменил задом к началу лестницы, на которой стояли Габриель, Лана и Канарис. Приблизившись к ним, он с интересом стал разглядывать их лица. Те не обращали на него внимания, все взгляды были направлены на дверь камеры. Руфус повернулся и тоже посмотрел на неё. Что тот странный волшебник собирается делать?
— Закрой уши, — сказала ему девушка. Она была красивая, утончённая, с яркими умными глазами. Он послушался. В следующий миг волшебник сделал руками из воздуха зелёный шар света и кинул его в дверь камеры. Прогрохотал сильный взрыв, туннель заполнился пылью и землей. Руфус начал кашлять, во рту появился странный привкус, на зубах захрустели песчинки.
«Господь Всемогущий, что это было?» — ошарашено подумал паренёк. Его толкнули в спину, и он начал спускаться вниз по лестнице, погружаясь в пылевое облако.
— Керресия! — Лана зашагала к камере. — Канарис, давай же, мы идём вовнутрь.
Валкар первый перешагнул искорёженную дверь, расчистив вход от крупных камней.
— Нет, стойте, — твёрдо сказал он. Потом кивнул Канарису. — Сначала я всё проверю, потом войдёте.
— Валкар, — Лана решительно шагнула вперёд.
— Нет, — он преградил ей путь, затем нежно взял за плечи. — Сначала я. Подождите здесь.
— Хорошо, — Лана смотрела ему в глаза. Она понимала, почему он не хочет пускать её вовнутрь. Если Керресия лежит там мертвый…
— Моя умница, — Валкар постарался ободряюще улыбнуться ей. Затем нырнул в чёрный проход.
Элинир прошёл вглубь камеры — там никого не было. Валкар нахмурился и начал изучать помещение. Оно была больше тех, в которые поместили Лану и Габриеля, повернулся направо и увидел его.
«Господи…», — подумал Валкар и замер.
То, что он увидел, было тяжело переварить даже ему, несмотря на многие годы, которые он сам провел в безумстве и жестокости. Но в глубине души Валкар ощутил некое облегчение. Ему пришло в голову, что он не самое жестокое существо на свете, но он сразу же укорил себя за эту мысль. То, что они делали будучи под проклятьем, все равно не имеет оправдания. Элинир отмахнулся от мыслей и подошёл к вампиру. Он висел на стене вверх ногами. Одежда на нём превратилась в окровавленные лохмотья, которые почти невозможно было отличить от изрезанной кожи. Его ноги были привязаны серебряными цепями к толстым железным кольцам, вбитым в стену под самым потолком. Руки были раскинуты в стороны и привязаны такими же серебряными цепями к кольцам на стене по бокам от тела. Белые волосы на голове почти все были выдернуты, а те, что остались, свисали окровавленными клочьями. В руки, ноги и все тело были воткнуты железные гвозди, кое-где даже серебряные столовые приборы, видимо, в Гайльморе не было большого количества серебра для пыток вампиров. На шее в несколько оборотов была намотана серебряная цепь. Везде, где она касалась тела, кожа обуглилась до черноты. Лицо было почти не узнать от ран и крови.
«Что же эти изверги с тобой сделали? — Валкар нагнулся к нему поближе. — И это ведь всё из-за меня… все твои страдания».
Элинир на мгновение опустил голову на руку и вздохнул. Надо было собраться с силами и мыслями. Валкар был почти полностью уверен, что вампир уже мертв. Словно вспомнив о чём-то, он резко обернулся назад.
«Лана не должна этого видеть, лишь бы она не вошла».
Валкар протянул руку и пощупал пульс — его не было. Глубоко вздохнув, элинир поднялся на ноги, надо было снять тело. Потрогал серебряные цепи, те были прочные, но сам металл всё равно мягкий. Приложив усилие, Валкар оторвал их от колец сначала снизу, высвободив руки, затем сверху и подхватил ноги вампира. Затем аккуратно положил его на пол камеры. По комплекции Керресия был похож на него, может быть, немного более худой. Валкар начал выдергивать из его тела железные штыки, ножи, гвозди, — всё, что стражи Гайльмора в него навтыкали в своём угаре зверства. Затем он начал стаскивать серебряные цепи, сматывая их в клубок. Закончив, Валкар наклонился над грудью вампира и начал слушать сердце. Ничего. Тогда он превратил свою голову в голову волка и прислушался сильнее. В нос ударило множество разных запахов: кровь, пот, металл. Он поморщился и сосредоточился на слухе. Сердце не билось. Валкар поднял голову и сел рядом с телом, скрестив ноги. Он не знал, что теперь делать. Что он скажет Лане? Элинир протянул руку и провел по тому, что осталось от длинных серебряно-белых волос вампира.
— Спасибо тебе, Керресия, — тихо проговорил Валкар. — Я так и не познакомился с тобой, так и не узнал, кто помогал моей любимой Лане спасать меня. Для меня всё ещё остаётся загадкой, зачем ты так рисковал ради совершенно незнакомых тебе людей. Тебе ведь много лет, ты больше остальных должен был понимать, чем это всё может закончиться. Чем это может закончиться для тебя лично. Я не знаю, что тебе нужно было от Ланы, но теперь это уже не важно. Для меня было бы большой честью узнать тебя. — Валкар вздохнул. — Что я теперь скажу Лане? Ей нельзя видеть тебя в таком виде. Она же просто с ума сойдёт от горя и ужаса.
Валкар протянул руку к влажной стене и смочил её водой, которая по ней стекала тоненьким ручейком. Затем приложил ладонь к лицу вампира, чтобы хоть как-то стереть с него кровь, сделать его менее пугающим.
— Ммм… я бы тоже не хотел, чтобы Лана меня таким видела, — медленно проговорил вампир. Валкар вздрогнул и резко выпрямился.
— Ты жив? — элинир во все глаза смотрел на Керресия. — Твоё сердце не бьется.
— О… это ерунда, — глухо хмыкнул вампир, — я научился временно его останавливать. Я ведь вампир, мой организм работает иначе.
— Господи… Спасибо тебе, — Валкар облегчённо провёл руками по лицу. — Я рад, что ты жив, Керресия.
— Это ненадолго, — тихо сказал вампир, — как же больно… Можно мне увидеть Лану, пожалуйста?
Вампир смотрел на Валкара. Его серебряные глаза блестели от слёз, в них было столько же боли, сколько и железной несгибаемой воли.
— Ты сейчас так ужасно выглядишь, что даже я испугался, — проговорил Валкар.
— Умоляю тебя, — тихо прохрипел Керресия. По его коричневой от крови щеки медленно покатилась крупная кровавая слеза. — Умоляю… пожалуйста. Я должен увидеть её, тогда я смогу спокойно
