Мой инферно (СИ) - Соул Таня
— Тебя, — ответил, глядя ей в глаза. — Ты, Алиса Леденёва, ни разу не обычный человек. И знаешь, я даже не хочу сокрушаться об этом. В Среднем мире мне всё равно не нравилось.
Она замерла, переваривая услышанное. Воздух дрогнул, и по нему покатились волны её мыслей. Одна хуже другой.
«Я выиграла?» — спрашивала она себя без намёка на ликование. — «Я проиграла!» — кричала себе в ответ. — «О, я проиграла. Без него всё равно проиграла».
У неё на глазах навернулись слёзы.
— Это правда, что ты отправишься в Чистилище? — спросила она, стараясь не разрыдаться. — Если проиграешь пари.
Я пожал плечами. Откуда мне знать, какое для меня выберут наказание?
— Может, и в Чистилище. А может… — содрогнулся от мысли. Раньше лишь Чистилище внушало мне ужас. Но теперь я понимал, что для меня можно подобрать наказание и похуже. Теперь — можно.
— Но… — она запнулась, потом сделала вдох, набираясь смелости. Зря. Я уже успел услышать то, что она собиралась сказать. И мир поплыл у меня перед глазами.
— Не смей! — взревел, зажимая ей губы. — Не смей говорить, что проиграла пари! — приказал ей. — Слышишь? Кивни, если поняла.
Она неуверенно кивнула.
— Демоны — не люди. Нас не так просто убить. Да и зачем? А вот твоя доля страшнее.
Убедившись, что она справилась с порывом, я опустил ладонь.
— А что такого страшного меня ждёт, если проиграю?
— Забвение. Верхний мир, Нижний мир — всё это для тех, у кого осталась душа. Если отдашь её — исчезнешь.
— Исчезнуть — это больно?
Усмехнулся. Как будто боль страшнее вечного забытья.
— Хуже, чем больно. Это непоправимо.
— Но что делать, если я тоже люблю тебя? — её голос, такой близкий и понятный, прокатился далёким эхом. Гулом отдался в голове и откликнулся дикой болью. Виски сдавило, а глаза затянуло тёмной пеленой.
«Что делать, если я люблю тебя?» — повторял девичий голос. — «Люблю тебя…»
Пелену перед глазами озарила вспышка света. И в ней мелькнуло девичье лицо. Знакомое. И в то же время далёкое и чужое. Я знал её имя. Когда-то давно я знал её имя. Божана.
Виски сдавило сильнее. Я простонал от боли и понял, что сила выплёскивается наружу. Слишком много эмоций для демона.
— Что с тобой, Дэй? — Алиса коснулась моего лица, и новый приступ боли разорвал моё тело на лоскуты. Среди наполнившего голову шума слышались голоса и обрывки чьих-то фраз. И имя. Это имя. Божана. Глаза такие же голубые, как у Алисы. Улыбка такая же тёплая. Похожие движения. Бесстрашный взгляд. Алиса. Божана.
Девчонка отпрянула, и только тогда я понял, что вода в купальне начала нагреваться.
— Лара, — выдавил я, пытаясь выбраться из воды. — Я скажу Ларе, чтобы забрала тебя.
И плевать, что демонесса всё ещё на меня злилась. Я должен был уйти. И разобраться с этими множащимися голосами и воспоминаниями. Чужими? Моими?
* * *Алиса Леденёва
Дэй пошатнулся, хватаясь за голову, и исчез. Растворился в воздухе, оставляя меня одну. Неизвестно где. В мире, где не поднимается и не садится солнце. После всего, что было. После всего, что сказано. Оставил меня одну.
— Поделом тебе, — усмехнулась я. — Это было слишком красиво для правды.
Заботливый демон. Такое возможно только в сказках. Но со мной они не случаются. Подтянув ноги к груди, я обхватила их руками и упёрлась спиной в бортик купальни. Не хотелось даже двигаться.
У себя в мире я бы ждала рассвета, а здесь время будто замерло, внушая ничем не прерываемое страдание. Слёзы текли и падали в воду. А я всё сидела. Размышляя о нашей участи.
Лара появилась спустя неизвестно сколько времени и ахнула, увидев заплаканную меня в купальне.
— Совсем он, что ли! — ругнулась и кинулась вытаскивать меня из воды. — Вот же больной! Что у вас случилось?
— Не знаю, — пожала я плечами и ухватилась за Лару, чтобы не упасть. Ноги подкашивались от бессилия. — Не дал мне сказать, что я проиграла пари. А потом… исчез.
Лара вздохнула.
— Это в его стиле. Пошли. Переночуешь у меня.
— Но я… хочу к Дэю, — голос дрогнул. Разлука казалась чем-то настолько мучительным, что хотелось выть.
— Он сказал, что его какое-то время не будет. И велел не оставлять тебя одну. Под страхом смерти, — она натянуто улыбнулась, и в этой улыбке читалась злоба. Не на меня. На Дэя.
— Демоны не умирают, — ответила я машинально, вспомнив наш недавний разговор.
— В сущности нет. Но наше земное тело вполне смертно, — ответила Лара. — Нужно немало сил, чтобы воссоздать его вновь. А я, знаешь ли, в Преисподнюю возвращаться не стремлюсь, — она сморщила нос, будто учуяла нечто отвратительное.
— А он не сказал, куда ушёл? — спросила я, опираясь на Лару и направляясь к входу в одноэтажную виллу.
Лара молчала, и я оглянулась, чтобы увидеть её лицо. Демонесса хмурилась.
— Он не сказал? — повторила я вопрос.
— Нет, — она качнула головой, подкрепляя отрицание, но в этом жесте чувствовалась неискренность. Будто Лара не хотела говорить правду.
— Плевать. Всё это неважно, — я ввалилась в дом и, отпустив Лару, пошатываясь направилась в спальню, где остались мои вещи. Нужно было одеться. — Подарил мне своё имя. Сказал, что смогу призвать его в любое время.
Лара усмехнулась. Недобро.
— Реуса Асмодея? Ты сама наивность, девочка. Звать ты можешь его сколько угодно. Но придёт он, только если захочет сам.
— Он придёт, — прошептала я, но и сама начала сомневаться. Придёт ли он, если я позову? Захотелось попробовать, но было страшно, что он не откликнется. И даже хуже. Я знала, что так оно и будет. Сейчас, когда Дэй ушёл и оставил меня в одиночестве, он не захочет возвращаться по первому зову. Лжец. Какой же он лжец.
Пока переодевалась, старалась не смотреть на измятую постель. И на краснеющие на простыне капли крови. Старалась не думать о том, что происходило здесь несколько часов назад. Казалось, с тех пор прошла уже вечность.
— Что будешь делать, если он не вернётся? — спросила Лара, беря меня под руку и шагая в подёрнувшееся рябью пространство. Гостиная в Междумирье сменилась прихожей в лиловых тонах. У стены стоял выкрашенный в белый цвет гардероб с резными узорами и зеркалом в полный рост. Рядом — пуфик. На полу — светло-коричневая плитка и круглый мягкий коврик. Пахло духами и чистотой.
— А он не вернётся? — мой голос казался чужим. Не знаю, как вообще могла разговаривать.
— Я бы предположила, что нет, — ответила Лара. — Он проиграл и оставит тебе жизнь. Ты должна радоваться, а ты плачешь, — она стёрла мокрые дорожки слёз с моих щёк.
— У нас ещё два месяца. Даже больше, — прошептала я.
— И что в этом хорошего? — спросила Лара. — Чем ближе вы станете, тем вам будет больнее. Только ему не надо было исчезать, — и снова в её голосе послышалась злоба. — Если проиграл, то нужно признать поражение. А он делает только хуже.
— Да куда уж хуже?
Лара пожала плечами.
— Разувайся, — нагнулась, чтобы снять с меня туфли. — Сейчас поедим, попьём чаю и уложим тебя спать. А когда проснёшься, поймёшь, что не сдался тебе никакой Дэй. Ты же сама хотела выиграть.
— Но не выиграла. Разве это победа?
Демонесса вздохнула и поднялась, откидывая мои туфли в сторону.
— Послушай, — положила руки мне на плечи, — в жизни случается всякое. И порой кажется, что мир окончательно рухнул. Но даже это бывает обманчивым. Пока ты жива, ничего не кончилось. Пока ты жива, ещё можешь победить.
— Ты сказала, что он не вернётся.
— Это было предположение, — ответила она, поворачивая меня лицом к гостиной и направляя сквозь неё к кухне. Всё, мебель и интерьер, — витиевато-мягкое, женственное. В стиле Лары. — И всё-таки сначала успокоительный чай. Еда потом, — сделала она вывод. Усадила меня на стул и принялась хлопотать. Удивительно, но ей безумно шла хозяйственность. Я вполне могла представить её чьей-то женой.
— А какой он был? Тот мужчина, в которого ты влюбилась.
