Князь-дракон в магической академии - Евгения Пилёвина
— Вы… — она фыркнула. Эмилия опустила глаза; ей нечего было сказать. Далмат тоже молчал. Эмилия не видела его лица, но была уверена, он тоже стоит, остолбенев, и не может выдавить из себя и слова. Гарцин уже тоже не могла придумать для них ни одного обидного слова, потому что в глубине себя понимала, что рассказывать кому бы то ни было про то, что твой знакомый превращается в дракона, — плохая идея. Даже если своей подруге.
Гарцин от бессилия зашипела, стала ходить туда-сюда по гнезду, распинывая веточки и солому в стороны. Эмилия следила за ней взглядом.
— Гарцин, — попытался выдать что-то Далмат, но слова закончились, когда Гарцин злобно зыркнула на него. Эмилия обернулась; такого виноватого лица у Далмата давно не было. Он смешался от ее взгляда и втянул голову в плечи.
— Ты вообще молчи, — бросила Гарцин, когда Эмилия отвела от нее взгляд. — Ты все это время был драконом, и в тряпочку молчал!
— Конечно, твою мать, я молчал!
— Заткнись! — оскалилась Гарцин и шагнула к борту гнезда. — Ты халатно относишься к популяции драконов и вообще не заботишься о балансе!
— А ты халатно относишься к моей жизни! — Далмат шагнул ей навстречу. — Ты ни секунды не подумала, что если я раскроюсь, окажусь в опасности!
— В опасности только популяция драконов!
— В опасности ты, если не заткнешься!
Далмат сократил между ними расстояние и потянулся к шее Гарцин. Эмилия встала между ними, и Далмат выглянул из-за нее, выплевывая в Гарцин проклятия:
— Лучше бы я убил тебя тогда, ты бы не стремилась рассказать всем про драконов.
— Лучше бы сородичи порвали тебя в младенчестве!
Эмилия хлопнула Гарцин по лбу, и она отступила на шаг. Она встретила яростный взгляд Эмилии, и ее рот округлился; внезапно Гарцин осознала, что Эмилия никогда не была на ее стороне.
А затем Эмилия развернулась и так же хлопнула по лбу Далмата. Он удивленно икнул и смешался. Эмилия вздохнула и сжала кулаки. Она повернулась к Гарцин.
— Следи за языком, — прошипела Эмилия. — Существование драконов в опасности, и внезапное появление одного из них в человеческом теле снова вскроет преследования и гонения, и тогда их сила будет утеряна навсегда.
Затем она повернулась к Далмату:
— Если ты хоть пальцем ее тронешь, ты не выйдешь отсюда.
Она снова обернулась к Гарцин:
— Ты никому об этом не скажешь.
Она обернулась к Далмату:
— А ты перестанешь превращаться на людях в дракона. Ты меня чуть не убил!
Далмат смущенно пожал плечами. Он не стал оправдываться; он и правда ее поначалу не узнал.
— Почему ты вообще решил сюда заявиться? — Эмилия подбоченилась и оглядела его с ног до головы. Она смягчилась и коснулась его плеча. — И ты чего такой пришибленный?
Он мотнул головой. Далмат запрыгнул в гнездо и лег в кучку мха.
— Здесь же был дракон, — Далмат пожал плечами. — Искал.
— Нашел? — Эмилия села рядом с ним на колени. Далмат кивнул.
— Мертвой, — сказал он, и Гарцин тихо ахнула. — Она была ранена, и умерла далеко отсюда.
— Как ты понял, что это она?
— В окрестности нет других гнезд.
Далмат сжал голову ладонями и опустил взгляд. Его глаза были опустошенными, отчужденными. Гарцин села рядом с ним. Она тоже была подавленной и шокированной. Эмилия фыркнула и скрестила руки на груди. Она слишком серьезно относятся к жизни. Далмат — к балансу, а Гарцин — к драконам.
— Научишь меня? — спросила Гарцин. Далмат искривил бровь.
— Ты идиотка? — он не отнимал руки от головы. — Этому нельзя научить.
— У вашего народа точно есть какие-то духовные практики, — Гарцин выдержала его потемневший взгляд. Она вздохнула. — Я давно изучаю драконов. Мне можно доверить знания о твоем народе.
Далмат бросил короткий взгляд на Эмилию. Она посмотрела на него тоже. В этот раз они даже не переговорились взглядами; он не был напуган и не сомневался, он будто проверял, достаточно ли Эмилия уверена в Гарцин. Далмат скривился, будто спорил с самим собой.
— Если это твоя плата за молчание, — он, наконец, отнял руки от головы. — То завтра в это же время здесь.
— Договорились, — согласилась Гарцин. Купить ее молчание оказалось слишком просто.
12 Буря
Эмилия сладко потянулась, вытянув руки, и перевернулась на живот, обхватив подушку. Крепкие руки обняли ее и приподняли над кроватью; горячие губы коснулись ее спины и шеи.
— Доброе утро, Лия, — Далмат вдохнул запах ее волос и опустил на постель. — Ты сегодня долго.
— Я утомилась, — пробурчала Эмилия и приподнялась на локте. Она оглядела комнату; Далмат уже собрал книги, чтобы вернуть в библиотеку, начал складывать вещи. Часть вещей — мелочевка, безделушки, листы — лежали на уголке стола, чтобы остаться в наследство следующему старосте. — Во сколько уезжаешь?
— В четыре, — Далмат посмотрел на часы. Он сел на угол кровати и запустил пальцы в волосы Эмилии. Она сладко заурчала и положила голову ему на колени.
— Чем займешься, когда приедешь?
Далмат помолчал. Он подпер голову ладонью, не отводя глаз от ее лица. Эмилия нашла его взгляд.
— Устроюсь на работу. Пока в конвой, а там посмотрим.
— В конвое долго не проработаешь, — осторожно заметила Эмилия. Конвой все время оказывается в самых опасных местах, в том числе на разборках с террористами, и служащие сменяются чаще, чем в других сферах.
Далмат согласно кивнул и прикрыл глаза.
— Вообще я мечу в имперскую гвардию, — с гордостью проговорил Далмат, и Эмилия тихо фыркнула. — О, тоже думаешь, что служить империи — это смешно?
— Нет, — Эмилия поднялась с кровати и потянулась. — Я думаю, тебе очень пойдет имперская форма.
— Я, наконец, перестану выглядеть как плюшевый мишка?
Эмилия поймала его взгляд. Далмат облокотился на спинку кровати и осмотрел Эмилию с ног до головы. Она не стала прикрывать обнаженную округлую грудь и пухлые бедра. Она хорошо кушала и гордилась этим. А Далмат за несколько дней уже привык, что она гоняет по его комнате голая. Во всей этой ситуации оставалась только одна досадная мелочь, которая не давала ему покоя.
Далмат похлопал по коленке.
— Иди сюда, — позвал он Эмилию, и она послушно вернулась и грациозно опустилась ему на колено. Далмат приобнял ее и чуть подкинул на коленке. Тяжесть ее теплого тела приятно легла ему на грудь. Эмилия поцеловала его в щеку, и он коснулся губами ее лба. — Ну так когда ты там поговоришь с Кортезом?
Эмилия стушевалась; она
