Темная правда королевы - Дарья Юрьевна Быкова
— Арея…
— Принц Вейлери?
— Арея, я ни на секунду не сомневался в вас, что вы! Просто… Какие-то странные сны… Прошу, забудьте.
— Сны? — переспрашивает королева, чувствуя, как где-то в животе начинает расти ярость. Виир. Как посмел?! Что именно посмел? Вот ведь мерзавец! Если Вейлери видел…
— О, право, ерунда, моя королева, — отмахивается принц. — Не стоит вашего внимания.
Настаивать Арея не стала.
И зря.
Впрочем, это вряд ли бы что изменило.
ГЛАВА 15
Ночь. И снова сон. Каждая ночь теперь — встреча с ним. Мучительная. Но Арея, вот если совсем честно, не уверена, что смогла бы отказаться от этого, предложи ей кто-то разом всё прекратить… Впрочем, в этот раз она положила под подушку кинжал, и уснула, сжимая его рукоять.
Виир сидит за столом в её кабинете, и она совершенно некстати вспоминает, как писала ему приглашение. На бал, на который он так и не пришёл… Маг молчит. Смотрит на неё непроницаемо-чёрными глазами и молчит. Тьма дымкой струится по полу… старательно избегая саму Арею.
Ещё более некстати она вспоминает, что Виир осмеливается слать какие-то сны её жениху. Это, надо сказать, значительно уменьшает её чувство вины.
— Что тебе надо? — спрашивает она, усаживаясь на своё кресло. Кинжал держит за спиной.
— У меня был трудный год, королева, — цедит маг. — Из-за тебя, Арея. Как ты думаешь, что мне надо?
— Сдохнуть? — предлагает она. — У меня тоже был трудный год. Из-за тебя, Виир.
Как бы отвести взгляд и перестать пялиться? Красивый гад. Дыхание перехватывает. А главное, так смотрит, словно и у него тоже перехватывает. И ещё подкупает его наглость. Впрочем, нет, наглость — неправильное слово. Подкупает сила, благодаря которой он может позволить себе такую наглость. Уверенный в себе всегда красив, когда за ним реальная сила, а не иллюзии…
— Меньше слов, больше дела, королева, — усмехается маг.
Неужто на нож намекает? Но Арея, слабачка, не готова прирезать его даже во сне! Как? Если сердце заходится, безумное, и не только оно, а сколько ещё вопросов!
— Какого чёрта ты убил Колина на глазах у всех? — спрашивает она.
Мерзавец слегка дёргает бровью, и вот она уже вместо кресла сидит на полу у его ног. И встать не может.
А Виир втягивает воздух и глаза его становятся совсем страшными. И теперь холодными.
— От тебя несёт Светом, Арея. Теперь ты — подстилка Света? Ильташ не брезгует объедками Тьмы? Как и этот твой… жених?
Она молча смотрит на него. И что бы там ни прочитал в её взгляде Виир, но он рывком поднимает её вверх, теперь она смотрит на него сверху вниз, а кинжал упирается магу в шею.
— Давай, — говорит маг. — Закончи то, что не доделала год назад. Ты же за этим его принесла?
Арея зачарованно смотрит на место соприкосновения лезвия с кожей. Хочет отвести руку, но маг не даёт — жёсткие пальцы лежат поверх её пальцев на рукояти. Она отворачивается.
— Слабая, — говорит маг, вырывая кинжал и отбрасывая его. — Трусливая…
— Оскорбления тебя возбуждают? — огрызается Арея. — Меня — нет.
Наверное, неправильное слово, потому что маг поднимается, подхватывает её и усаживает на стол. На самый край. И сам стоит слишком близко, так что они соприкасаются слишком многим и слишком тесно…
— Ты заслужила каждое слово, — говорит он. И Арее кажется, что он сам себе отчаянно не хочет верить. Кажется, только лишь кажется.
— Нет, — говорит она. И оттого, что ей померещилось, что ему больно, добавляет: — Не каждое.
Виир молчит. Арея рассматривает его полурастёгнутую рубашку и подбородок, и поднимает глаза только когда он произносит, почти мирно:
— Какое нет?
— Догадайся сам! — огрызается она. И переходит в нападение: — И каким же надо быть идиотом, чтобы убить короля — короля! — на глазах у всех!
— Каким? — спрашивает маг. Тихо и почти мирно.
— Редкостным, — отзывается королева, кусая губы.
И вдруг — сама от себя никак не ожидала — плачет.
Виир подбирает слезинку пальцем.
— Ты предала меня, Арея.
— Ты сам меня подставил, Виир. Как я могла не подписать приговор?
— Плевать на приговор. Ты дала им свою кровь, Арея!
— Дала, — соглашается она. — Что они с тобой сделали?
— Они? Вы, Арея.
— Мы, — соглашается королева. — Тебе можно как-то… помочь?
Но Виир отстраняется. Отступает на шаг.
— Целый год тебе было всё равно, королева. Слишком поздно изображать заботу. Даже редкостный идиот и тот не поверит.
И сон уходит. А Арея, к своему стыду и ужасу, рыдает до самого утра.
Утром всё-таки берёт себя в руки… и ложится спать. Как бы там ни было, ей нужна ясная голова, да и показываться кому-либо на глаза заплаканной никак нельзя. А сон… Сон — лучшее лекарство. По крайней мере, так было всегда до недавнего времени. А если и будет во сне Виир… Плохо, если будет, потому что она уже начинает на это надеяться. Кажется, сны становятся наркотиком, от которого она не может отказаться. И не хочет отказываться. Увидеть его ещё раз… как от такого окажешься?
Но на этот раз ей снится самый обычный сон. Светлый, наполненный ожиданием чуда и любовью ко всему миру. Что-то из беззаботного детства — бескрайние луга, скачки без седла на белом в яблоках жеребце, прыжки в озеро с огромного камня, и удивительно вкусная запечёная в углях картошка… И только проснувшись, она понимает, что детство было чужое. Не было у неё ничего из этого. И такого ощущения любви ко всему миру никогда не было и нет. А жаль.
Следующая ночь застала Арею уже в пути. С небольшим отрядом лучших служителей Света, с Ильташем, с тремя телохранителями и даже придворным магом. По легенде королева совершала традиционный выезд, а то, что путь лежал к самым границам зоны Тьмы, никому знать не надо. Мало ли какими дорогами можно добираться до городов и деревень…
Ильташ хотел показать ей маршрут перед отправлением, но Арея отказалась. Если Виир может управлять её телом во сне, как знать, не может ли он читать мысли… или заставить её саму обо всём рассказать. Лучше не рисковать. Тем более раз Ильташ говорит, что Тьма Вииру сейчас не подчиняется, а значит, маг может и не узнать, что их маленький отряд вступил в зону Тьмы… По этой же причине Арея настояла на том, чтобы ехать по ночам,
