Рубин I - Даниэль Зеа Рэй
Рубин опустила глаза.
— То есть теперь ты веришь, что я — принцесса, — сделала вывод она.
— Поверь, считать тебя мошенницей было значительно проще. И я выбрал для себя более легкий путь.
— Как ты понял, куда я еду?
Ордерион взял ее за руку и погладил большим пальцем запястье. Метка на нем проявилась и тут же исчезла, снова становясь невидимой.
— Обманул… — с досадой пробурчала Рубин.
— С помощью нее я наблюдал за тобой. Я знаю, что ты расшифровала письмо королю от существа, но скрыла это от меня. А еще я знаю, почему ты так и не сдала в чистку сапоги…
Рубин судорожно вздохнула, пряча горечь поражения за плотно сжатыми губами.
— То есть ты догадался, что я собираюсь бежать.
— Признаюсь честно, я до последнего сомневался. Думал, тебе хватит ума не совершать глупости. Но увы, страх одолел твой разум.
Рубин со злостью толкнула Ордериона в плечо.
— Мог бы сразу меня остановить! — с обидой выпалила она. — Тогда бы мы не стояли сейчас здесь!
— Извини, принцесса, но я был так измотан, что проспал твой побег…
Рубин почувствовала свою вину. Она и не подумала о том, что там, на озере, Ордерион не спал всю ночь. А потом было путешествие до Гразоля, и снова он провел на ногах весь день. Да и передышку на заставе вряд ли можно было назвать «отдыхом».
— У тебя лицо в крови, — произнесла она, поднимая на него глаза.
Ордерион ничего не ответил. Молча отступил назад. Пошел к своей лошади. Достал из подсумка флягу и чистую белоснежную рубаху. «Когда только купить успел?» — подумала Рубин.
Ордерион намочил ткань и вернулся к ней. Поднес ее к лицу принцессы и начал оттирать с него засохшую кровь. Рубин во все глаза смотрела на Ордериона, а он будто этого не замечал.
Она перехватила его руку и повернула запястьем к своему лицу. Уставилась на метку. «Смотреть — не значит видеть» — возникла мысль в голове. Внимательно изучая рисунок, она нашла спрятанные и изогнутые буквы. «Мой» — было написано на его клейме.
— Ты не шутил, когда говорил, что хочешь жениться на мне? — она перевела взгляд с метки на его лицо.
— Нет, — он покачал головой.
— Даже будь я простолюдинкой?
— Я и собирался жениться на простолюдинке, — напомнил Ордерион. — Кто ж знал, что ты окажешься настоящей принцессой?
— Тогда мне нужно открыть тебе еще один секрет, — она поморщилась, думая об этом.
— Я слушаю.
— Атан не узаконил наш брак. Я проколола палец фрейлины, чтобы измазать простынь.
— Почему фрейлины, а не свой? — внезапно удивился Ордерион.
— Чтобы никто не заметил прокола на моей коже и не заподозрил подвоха.
— А Атан что, даже не понял, что жену девственности не лишил? — его голос стал похож на рык.
— Он прекрасно знал, что перепил и уснул. И мой подлог скрыл.
— Значит ты все еще дева, — озвучил Ордерион.
— Дева-блудница, — ответила она и поджала губы.
— Принцесса, повелительница силы маны, бессмертная, да еще и дева-блудница, — он провел пальцем по ее щеке. — Угораздило же меня связаться с тобой?
— Тут я вынуждена с тобой согласиться, — Рубин нахмурила брови. — Но ты, между прочим, тоже не подарок богов!
— Да ты молиться на меня должна! — хмыкнул он.
— Как-нибудь помолюсь, — пожала плечами она. — Когда-нибудь. Наверное… — добавила неопределенно.
Рубин выхватила рубашку из рук Ордериона и начала старательно стирать капли крови с его лица.
— Поцелуешь меня? — очень тихо спросил он.
— Нос свой «сними», тогда поцелую.
— Вот упрямая!
Он расстегнул ворот рубашки и коснулся знака на груди.
Марево появилось и исчезло. А перед Рубин появилось уже знакомое ей лицо. Теперь, даже когда оно пряталось за иллюзией со слишком длинным носом, Рубин все равно как будто видела его, настоящего.
Она встала на носочки и прикоснулась к его губам. Совсем невинно. Мурашки снова побежали по телу. Блудница внутри открыла глаза и спросила: «Разве так ты хочешь его поцеловать?»
Рубин отбросила грязную рубашку и обвила руками его шею, прижимаясь грудью к широкой груди. А затем распахнула губы и поцеловала так, как хотела.
Как оказалась на траве голой — помнила смутно. Раздевали они друг друга быстро, не на секунду не прерывая поцелуя. Рубин даже умудрилась распустить его волосы.
Аромат тела Ордериона, смешанный с запахом выделанной кожи и пота, возбуждал так сильно, что Рубин бесстыдно терлась о принца, желая пропитаться этой смесью насквозь. Она подозревала, что и сама пахнет далеко не лилиями, но казалось, что Ордериону тоже это нравится.
Он водил языком по коже ее шеи и целовал ключицы. Он посасывал ее грудь, сжимая ее горячей-живой и холодной-каменной ладонями. А Рубин всхлипывала, наслаждаясь этой вызывающей сценой и запуская пальцы в его волосы.
Ордерион нашел складки под ее грудью и с особым пристрастием обследовал и их. Живот, пупок, бедра, ягодицы… Он терзал их пальцами и губами, и даже попытался совсем к причинному месту припасть, но Рубин не позволила.
Ордерион спорить не стал и быстро вернулся к ее груди. Все-таки манила она его не хуже всего остального.
Когда терпеть стало совсем невмоготу, Рубин настойчиво обхватила Ордериона бедрами и начала тереться о (боги его побери!) чересчур большой орган. С размером Ордериона ей, очевидно, не повезло, но Рубин идти из-за этого на попятную даже не собиралась. Не беда! Его фаворитки справлялись — и она справится!
Ордерион, заметив ее настойчивость, завел руку и стал бесцеремонно гладить лоно. Казалось, что его пальцы просто утонули во влаге…
— Будет немного больно, — предупредил он.
— Я знаю! — выпалила Рубин чересчур громко.
— Не бойся, — прошептал Ордерион ей на ухо. — Я не стану спешить.
«Лучше поторопись!» — кричал ее голос внутри.
Рубин почувствовала, как он начинает плавно заполнять ее. Остановился. Принцесса напряглась, но Ордерион нашел ее губы и стал целовать, отвлекая от всяких неприятных мыслей.
Толчок — и Рубин вся сжалась, хмурясь от боли.
