Возвращение невесты принца (СИ) - Колоскова Галина

— Маги на землю не могут, но про наших медиумов на Ийтории ничего не было сказано.— Марина радостно потирала руки.— А значит…

— Всё, что не запрещено — разрешено.— Без всякого воодушевления закончила фразу не верящая в хороший исход для себя Анна.

— Именно так! — неизвестно чему улыбалась мать будущей королевы.

Она распахнула один из шкафов, внимательно осмотрела содержимое его полок и снова захлопнула, пообещав:

— Дождёмся ночи и моего сна. К утру буду знать, что с нами произошло и какую придётся заплатить цену!

— А что делать сейчас?— Пессимизм будущую принцессу не отпускал

— Молчать и никому ничего не говорить.

Иванова старшая направилась в проход между нескольких комнат покоев, но была остановлена на пороге гневным возгласом дочери:

— Врать?

Окрылённой домохозяйке пришлось вернуться для вразумлений:

— Нет, временно скрывать правду.— Она выставила два пальца перед лицом, добавив.— Не надо путать два этих понятия.

И попыталась снова выйти в коридор

— Не думала, что ты можешь быть такой.— Усмехнулась Анна глядя на осторожно крадущуюся мать.

— Да чтоб тебя!— Теперь уже ворчала Марина, делая несколько шагов назад.— Всё в этом мире когда-то происходит впервые!

— Надеюсь, что перевоплощение не оттолкнёт от нас принца и его окружение.— Талдычила о своём невеста наследника престола.

Марина вернулась в зал и плюхнулась в кресло, бросив взгляд на противоположную стену.

— Убеждена в этом на сто процентов. — Она поднялась и подошла к одному из высоких окон.— Кажется, будет дождь, звезд на небе не видно.

— Почему?

Продолжала гундеть Нюта. Наслаждаясь жалостью к себе, не замечая, что твориться вокруг. Да и чем ей было заняться в ожиданье Матиса.

Тяжёлые капли дождя ударили по стеклу, скребясь, словно кошка когтями, крошечными градинками. Марина почувствовала, как тёплый ночной воздух сменился холодной влажностью.

— Принц тебя любит.— Продолжала она успокаивать дочь на автомате, обдумывая что-то своё.

— Считаешь? — Анна пожала худенькими плечами. Сколько раз она задавала себе этот вопрос, но так и не пришла к однозначному ответу. Если наследник престола её и любил, то какой— то странной любовью. — А я вот не до конца в этом уверена.

— Не думаю, а знаю совершенно точно. — Рубанула по воздуху рукой домохозяйка. — Ильта сказала.

— Вот уж кто врать не станет.— Рассмеялась Аня.

— Не станет. — Оборвала её мать.— Слишком ты дорога, раз ради жизни малышки подруги ведьма нарушила кучу запретов.

Она решительно направилась в коридор, заглядывая в одну за другой полутёмные комнаты.

— Дай Бог…— с надеждой в голосе прошептала Анна, признавая возможность разрыва с Матисом и осознав, насколько сильно любит его.

— Бог и дал!— Отвечала мать, точно зная о чём говорит.

Она набросила на оголенные плечи девочки расшитый узорами плед из плотного хлопка.

— Смотри, что нашла.— И тут же без перехода продолжила, указав пальцем вверх.— Он поможет нам справиться с бардаком, полученным в результате необдуманного поступка колдуньи.

Глава семьи укуталась в другое, более тёмное покрывало, продолжая рассуждать о том в кого свято верила.

— Ты опять слышишь голос?— Попробовала иронизировать невеста принца.

— Да, но другой, чем во время смерча. И с каждым часом отчётливее.— Она закрыла глаза, держа указательный палец у уха.— Вот опять,— она разомкнула веки, с раздражением проговорив,— разобрать слова никак не могу. — И поинтересовалась.— А ты разве не слышишь?

— Голос Бога ли?

Анна ушла от прямого ответа, давая Марине пищу для размышлений.

— Дьяволу я недоступна, меня охраняют мама с прабабушкой. Они бы предупредили.— Она смотрела в глаза чужой родной дочери, готовясь сказать то, от чего самой становилось страшно.–Помнишь приказ Матиса: никого не впускать в эти комнаты?

— Да.— Удивилась Анна, с какой болью мать уточнила слова принца.

— А теперь я попрошу и надеюсь, просьбу мою выполнишь.

— Конечно,— без промедлений ответила она, поинтересовавшись, — какую?

— Не впускай до утра Андрея.— На одном дыхание выдала домохозяйка.

Глава 12.1

— Почему?— округлила глаза будущая принцесса.— Что такого он мог натворить? В чём ты его обвиняешь?— Она смотрела в лицо матери не мигая, потрясённая даже возможностью озвучить подобное.— Мам ты в своём уме? Всегда говорила, что нас на Земле всего двое с одинаковой кровью…

Марина качала головой, слушая упрёки дочери. Она выставила ладонь вперёд, желая остановить поток обвинений, громко выдохнула и вновь попросила:

— Просто сделай так! Объясню потом. Пока даже говорить боюсь, чтоб не обидеть его напраслиной.— Она с мольбой смотрела на дочь, и той не оставалось ничего, кроме как пообещать:

— Хорошо, не впушу, но надеюсь, что причины веские.

— Более чем.–Мать тяжело вздохнула, обвела взглядом просторную комнату и попыталась перевести разговор, чувствуя, что ещё минута и расплачется, не выдержав боли сверлящей мозг.

Она поднялась из кресла и, сделав несколько шагов по толстому ворсу ковра, предложила:

— Давай осмотримся хорошенько, может, найдём вино. Раз тебе больше не нужно принимать лекарство— расслабимся. Мне сейчас это просто необходимо!

— Не откажусь. А я-то думаю, что ты искала в ящиках?— Рассмеялась Аня, так же желая прекратить неприятный разговор и поддержать самого родного на этом свете человека.

Она вскинула левую руку, поставив ладонь вертикально стене и повторила нашёптываемые ей кем-то слова, в отличии от матери, легко справившись с их переводом. Деревянная дверь, вмонтированная прямо в стену, на которую Марина даже не обращала внимание, открылась, обнажив содержимое глубокого короба. Анна подошла к винному ящику и достала одну из покрытых пылью бутылок, лежащих на решётчатых стеллажах.

–Первый бонус от того, что становимся ведьмами!— Она протёрла пожелтевшую в коричневых пятнах этикетку рукой, а прочитав название «Romanee— Conti Grand Cru»

перевела взгляд на дату изготовления и удивлённо присвистнула.— День победы над фашизмом отметим с тобой сейчас! Вино как раз его года изготовления.

Два прозрачных стеклянных бокала, а не кубки, находились рядом, на самой нижней полке из тёмного дерева. Будущая королева улыбалась, покручивая в руке тонкую скрипящую чистотой ножку.

— А жених-то мой настоящий эстет –любитель дорогих французских вин, наверное, ещё и гурман. Жаль, что мало общались с ним на Земле. Думаю, там он мог бы намного раньше меня удивить и сразить наповал при желании.

Она тяжело вздохнула и с сожалением протянула:

— И были бы мы при этом на равных! Обожаю мужчин в дорогих костюмах и белых рубашках. Ну, да хватит о грустном.— Она порылась в глубоком ящичке, наполовину заполненном пустыми пробками, и обнаружила нож — Сомелье.— Вот, есть чем открыть.— Аня подбросила  тяжёлый складной резак с деревянной ручкой.— Видела, как орудуют им бармены, должен быть очень удобным, иначе, зачем он принцу?

Она представила, как Матис открывает вино: вставляя и вкручивая со скрипом длинными пальцами в узкое горлышко штопор. Напряжённые крепкие мышцы натягивают рукава рубашки, делая её слегка тесной, растягивая петли с пуговками на волосатой мощной груди. С булькающим звуком наливает тёмно-бордовую жидкость в высокий бокал. Даёт ему немного постоять, чтоб «подышало» и нюхает, втягивая густой аромат широко раздутыми ноздрями. Улыбается, довольный услышанным. И не спеша пробует на вкус, полоща во рту первый глоток, перекатывая волну, обволакивающую терпкой мягкостью дёсны и нёбо от щеки к щеке. Желваки гуляют по скулам, но не от гнева, а удовольствия. Глоток плавным комом проходит по широкому горлу. Он опять улыбается, довольный полученными ощущениями вкуса и холодом, а затем теплом, исходящим из пищевода, разносящимся по животу и венам. Красная капля застыла на чётко очерченных губах, он слизывает её треугольным кончиком языка…