Поцелуй судьбы - Виктория Миш
Недовольно пропыхтев, я согласилась. Дима снова замельтешил руками. С завистью я смотрела на то, как он колдует. Лена как под гипнозом убрала ногу, спустилась и села на стул, положив на колени руки.
Ювелирная работа. Мда… Вот же мне не повезло наткнуться именно на него. Да, в его руках была сосредоточена немалая сила — я и половины его значений не понимала.
Почему не Йона и не Эдгар? Почему меня ждал здесь этот полу маньячный тип?
— Значения составляла бабушка, так что не волнуйся, они правильные, — по-своему растолковал мое замешательство Дима, — Начинай.
Значения давались с трудом. Я честно старалась и крутила пальцами в разные стороны до боли в суставах. Первые два распались золотыми искрами, вторые два значения заалели и потухли, будто искорки огня. Через пять значений я вошла во вкус и примерно уже представляла, что нужно делать.
Пальцы порхали и сжимали друг друга, выворачивались, касались и отталкивались. Никогда не думала, что занятие магией может быть настолько материально осязаемым.
Скрипнула дверь и на кухню вошел Игорь.
— А вот и пиво! — ни капельки не удивился он, поставив на стол пакет, — Как успехи?
— Не отвлекайся, — скомандовал Дима и взмахнул рукой, демонстрируя пальцы наготове, — Судьба твоей подруги в моих руках.
— Ты!… — я повернулась за помощью к Игорю в надежде, что тот поймет — творится неладное, даже глазами показала ему на Диму, мол, вмешайся. Без толку. Тогда я нахмурилась и жестко сказала Диме: — Не смей трогать Лену!
— Ну, я ее муж. Могу и потрогать, если захочется, — усмехнулся Игорь.
Я чуть не испортила всю работу. Вовремя одернул Дима, иначе пришлось бы начинать всё сначала.
До глубины души меня поразило равнодушие Игоря. Как он может так спокойно рисковать женой? Или тоже находится под действием чар?
Нет, я присмотрелась к нему и увидела абсолютно чистый и ясный взгляд. Игорь не под гипнозом. Нет, его четкие движения и то, как он открыл банку с пивом, говорили сами за себя.
Он стал другим. Или был другим, а я не замечала? Где тот пухляш-подкаблучник, которым помыкала моя подруга? Где недалекий парень-строитель, зарабатывающий копейки?
Изменилась его осанка. Изменился голос и даже поворот головы.
Он неторопливо отхлебнул пива, поморщился. Срыгнул и вальяжно опустился на стул. Как король, наблюдающий за представлением, которое устраивают слуги.
— Замин, пора! — сказал Дима, и они заколдовали одновременно.
Их значения присоединились к моим. Мир взорвался вокруг разноцветными искрами заклинаний. Они действовали слаженно, синхронно и очень умело. И я бы залюбовалась, кабы из ниоткуда не опустилась на нас черная, искрящаяся всполохами тьмы, дыра.
Она поглотила нас и на секунду я потеряла счет времени и осознание себя. Нас как бы всосало внутрь этой невероятной силы, а потом я очнулась совсем в другом месте. Связанная и лежащая на полу…
Глава 23
Эдгар
Несколько дней я провалялся дома, в своей квартире. Мысль о том, чтобы вернуться в родовое гнездо и проверить мать, я отмел почти сразу. Чувство вины и стыда грызли меня неимоверно. Я не мог помочь ей, не мог обеспечить безопасность. Какой я сын?
Правильно, бестолковый.
Написал сообщение Насте, спросил, как идут дела. Марк Анатольевич обещал разобраться, кто травит мою мать, провести полное расследование с привлечением опергруппы. Мне, разумеется, никто о ходе дела не докладывал — складывалось ощущение, что шеф вычеркнул меня из своей жизни.
Или теперь я хотел хотя бы через Настю выяснить, что они накопали. Ведь должны что-то были накопать!
«Приду сегодня вечером» — ответила смской Настя, и, удовлетворенно вздохнув, я в очередной раз пролистал список контактов. Палец дрогнул на имени Марго, но усилием воли я пролистнул дальше.
Школьные приятели, сокурсники…
К кому еще кроме Марка Анатольевича и Игоря с Настей могу я обратиться за помощью? Увы, список был небольшим. Жизнь не подбросила мне верных друзей, как и не подбросила лютых врагов.
Я был в серединке людских отношений, нейтралитетом. Распределителем их сил. Мне в радость была только работа, и теперь, оставшись без нее, я чувствовал себя неполноценным.
Предложение Марго вернуть силы как никогда искушало.
Я пролистал все учебники, что остались со времен учебы. Алфавит значений не содержал руководства по восполнению силы. Официальных данных по этому вопросу не было, и я понимаю, почему. Раньше никто не пробовал отнимать силу у распределителя — это казалось неимоверной глупостью. Зачем мараться и выдумывать, когда можно убить?
Так и происходило: если распределитель погибал, то погибал полностью, и сила растворялась в окружающем пространстве вместе с душой.
Что такое душа и куда она отправляется — это уже следующий вопрос, на который тоже не было официальных ответов. Закон реинкарнации частично отвечал и даже давал объяснения этому феномену, но сторонники других учений постоянно вмешивались и приводили контрдоводы.
Эх, я отвлекся.
Запульнув очередной справочник на диван, я растянулся в любимом кресле.
Как хочется курить! Сил нет!…
Со мной же произошел чудовищно незаурядный случай, и информации ни в одном справочнике по нему не было. Стоило смириться и научиться, как жить дальше, но пальцы дрожали.
Вечер принес с собой ливень и Настю. Отряхивая намокшие рыжие волосы, он стянула джинсовую куртку и бросила ее прямо на пол в прихожей. Вслед полетели промокшие кеды и кепка.
— Настя, что случилось? — я так удивился ее поведению, что забыл предложить ей тапочки.
Всегда аккуратная и подтянутая, педантично относящаяся к своим и чужим вещам, сейчас она готова была ломать и крушить.
И в этом была и моя вина…
— А ведь ты так и не помог! — босиком, оставляя мокрый след на полу, она прошла в ванную и вымыла руки, — Не знаю, прощу я тебе когда-нибудь или нет. Но ты должен знать: я очень зла! Очень!
Подтверждая справедливость ее обвинений, я склонил голову.
— Прости. Знаешь, когда ты просила… Так всё завертелось!…
— Да знаю-знаю, — отмахнулась она, вытирая лицо полотенцем, — Всё понимаю. Психология была моим хобби, так что можешь не объяснять. Когда у тебя была сила, были другие проблемы. Всё навалилось разом, и девушка твоя нежданная, и мать, и пропажа родовых артефактов… Понимаю я всё. Какое тебе, в сущности, дело до меня и Игоря? Второстепенное…
Она говорила спокойно и холодно, без эмоций, как настоящий доктор. Зачитывала мне свой приговор.
— Эд, я всё понимаю, но не могу перестать злиться, потому что для меня моя жизнь и жизнь Игоря важнее
