Маска свахи (СИ) - Ола Рапас
В западных полуразрушенных холлах было темно, сыро и гуляли сквозняки. Чтобы окончательно не заплутать в лабиринте каменных коридоров, я наколдовала маленькую светящуюся сферу. Она застыла на кончиках моих пальцев и освящала мне путь.
Это в таких-то условиях Рия собиралась держать своих женихов? Уверена, через неделю этот список сократился бы как минимум вдове.
Спустя двадцать минут скитаний я так никого и не встретила. Зато сама дважды чуть не нарвалась на охранные печати и исчерпала все свои скудные магические запасы.
Сфера сначала уменьшилась в размерах, затем потускнела, а вскоре и вовсе исчезла.
Аллаево пламя, и не позвать же! Вдруг услышит кто-то еще? Тогда уж точно возникнет много вопросов. И как мне его найти?
Догадка пришла ко мне позже, чем следовало. Черт возьми, Лисса, ты же служительница Александрии! Твоя способность находить утраченное, это то, ради чего Мидеус в принципе притащил тебя сюда.
Что ж, пора было прислушаться к советам брата Маркса и начать думать и вести себя как жрица.
Поэтому я остановилась в кромешной темноте, перестав напрягать свое зрение и слух. Я полностью погрузилась в себя и отдалась молитве. Обычно, я была лишь посредницей между прихожанами и водной девой, однако сейчас я сама выступала в роли просящей.
И Александрия ответила мне. Во тьме я увидела путеводную нить, тонкую, мерцающую голубым, и пошла по следу.
Обогнула крыло, спустилась по лестнице вниз. Несмелым шагом преодолевая хитросплетения подземелья, в котором очутилась, я наконец увидела в темноте белую рубашку герцога, обтягивающую его широкие плечи.
— Толлас, стой! — я коснулась пальцами его плеча.
Тот среагировал мгновенно. Он развернулся и бросился вперед, выставив руку. Локтем он надавил на мое горло, прижав к стене.
Мои зрачки расширились, а ладони вспотели. Он приблизил ко мне свое лицо, щуря глаза.
— Лисса? Какого… ты меня напугала, — облегченно выдохнул он, убирая руку с моей шеи, но отходить не собирался.
Я хотела возмутиться и спросить, на кой черт он вообще приплелся в подземелье заброшенной части замка, но Мидеус остановил меня, приложив свой палец к моим губам. Затем он склонился и прошептал мне на ухо:
— Мы здесь не одни.
Мое сердце забилось быстрее, пульс участился.
В этой темноте есть кто-то еще?
— Давай убираться отсюда, — снова прошептал он.
Я молча кивнула, и мы, тихо ступая, поспешили удалиться из этого неприятного жуткого места, не заметив в полумраке поблескивающие лезвие ножа и темный силуэт, притаившийся неподалеку.
Глава 8
Загадки — это лучше, чем полное отсутствие ответов.
Роджер Желязны.
Прошлым вечером я добралась до своих покоев уже за полночь, поэтому едва ли успела бы проснуться вовремя к королевскому завтраку, если бы не Ролла, бесцеремонно отдернувшая темные шторы, и не растолкавшая меня.
Накануне я была изрядно измотана и перенервничала. Настолько, что забыла отчитать Мидеуса за опрометчивый поступок. Подобное поведение не было для него привычным, потому не факт, что мне выдался бы еще хоть один шанс ткнуть его в это носом. Но я была спокойна и абсолютна уверена в том, что леди Шейда возьмет воспитательные работы на себя.
Я вяло побрела к шкафу, оглядывая свой гардероб, а Ролла пролистывала платья на вешалках, словно страницы в книге. Мой выбор остановился на прямом платье цвета индиго, открывавшем мою грудь чуть больше, чем я привыкла.
Я собрала свои темно-каштановые волосы в пучок, в который Ролла вставила серебряную заколку в виде медузы, чьи хрустальные щупальца тянулись вниз и позвякивали у моей шеи.
Служанка нежно потрогала украшения пальцами, а затем попросила наложить мне макияж. Откровенно говоря, я была удивлена такому рвению.
— Я подружилась с одной девочкой, она тоже из прислуги. Она — то и научила меня. Я долго практиковалась, думаю, меня хорошо получается.
— Только не переусердствуй, — произнесла я, стараясь скрыть тревогу.
Но на удивление, Ролла удачно справилась с этой задачей. На мои веки легли едва заметные тени, делавшие мои глаза выразительнее, щеточкой она распушила мои ресницы, а губы заиграли яркими красками.
Никогда прежде я сама не смотрела на себя так. Я не уделяла времени своему внешнему виду больше, чем этого требовали приличия и никогда не думала, что к собственному отражению можно испытывать хоть какие-то чувства.
Я уже не была худощавой малолетней лохудрой с бледной кожей и впалыми щеками. Или же служанкой, потупившей взгляд, с темными кругами под глазами. Как постепенно стирался и образ деревенской помещицы, размашистыми шагом выхаживающей по пыли и грязи.
Теперь же, глядя на себя в зеркало, в моем новом облике я увидела статную молодую женщину. Приятную и привлекательную. Ничуть не уступающую другим придворным дамам. Мои глаза не были больше похожи на глаза ощетинившейся бунтарки, обиженной и затравленной, вынужденной выгрызать зубами свое место под солнцем. Нет, теперь в моем взгляде была ясность и цепкость… возможно даже капелька хитрости и мудрости.
Теперь мне хотелось большего, чем просто сохранить крышу над своей головой, сытно питаться и спать в теплой постели. У меня появились и
