Хозяйка приюта магических существ 2 - Лира Алая

А теперь я мало того, что вышел без спроса и разрешения, так еще и собирался отправиться к Божественному древу в неположенное время. Я знал, что никакой опасности в прогулках ночью нет: небеса — самое безопасное место для божеств. Но запрет почему-то существовал. Шажок, второй, третий...

Ничего страшного не случилось.

Как странно. Я так мало знал Ксора, но почему-то боялся нарушить его наставления. Боялся заметить тот же разочарованный взгляд, которым Ксор не единожды награждал Эбера после проступков.

Я все еще колебался, стоя недалеко от ворот, когда услышал голос старшего брата Эбера. И понял, что нужно решаться. И решился: опрометью бросился в густые кусты. Лучше всего держаться в тени растений, пока я буду добираться до божественного сада: заметь меня взрослые, то за шкирку оттащат в особняк Ксора. Пусть я и мало кого знал из божеств, зато они прекрасно знали меня в лицо.

Пока я добрался до центральной улицы, где божества собирались вместе, стемнело. Я лишь взглянул — и замер от восторга: теплый желто-оранжевый свет разливался, освещая полутемную улицу. Отовсюду доносился смех и звуки сталкивающихся чашек. Хоть я и торопился, но остановился на минуту, чтобы посмотреть на происходящее.

Странно. Зачем наливать что-то из огромной бутылки в такие маленькие кружечки? Нюхать каждый раз, словно там было что-то испорченное, а после сталкиваться с соседом по столу этими чашками и выпивать. Это игра такая?

Я не заметил, как подобрался совсем близко к божествам, играющим в эту странную игру, а потому взрыв хохота удивил меня. Я резко дернулся, споткнулся о ветку и упал. Наивные надежды, что меня не заметит, разлетелись вместе с вопросом:

— Эй, кто там?

Я поступил так, как поступил бы любой ребенок на моем месте: рванул подальше, искренне надеясь, что успею скрыться. Почему-то стало страшно, что догонят и вернут обратно в дом Ксора. Конечно, кроме Эбера, ко мне все относились хорошо, но... Но я не хотел, чтобы все думали обо мне как о плохом божестве, нарушающем правила небес. Эберу даже не придется выдумывать какие-то каверзы, тут я буду сам виноват, он окажется полностью прав насчет меня! А это худшее, что можно было бы испытать.

Поэтому я бежал со всех ног, не обращая внимания на окружающую обстановку, из-за чего чуть не уткнулся пару раз носом в землю. Но топот сзади не утихал, наоборот, приближался. Глупо, да? Считать, что взрослые и сильные божества не поймают какого-то ребенка.

— Глупец! — моим мыслям вторил голос. — Стой же ты! Никто тебе ничего не сделает! Стой!

Разумеется, я даже не подумал остановиться. Зато меня остановили. Схватили прямо за ворот и... приподняли? Иначе почему под ногами пустота? Я посмотрел вниз и едва не вскрикнул: обрыв! Внизу, конечно, не людские земли, а всего лишь небесные тропы, но если бы я упал, то легко бы не отделался: ни летать, ни защищаться от удара о землю я не умел, а простиравшиеся облака навряд ли как-то смягчат мое падение.

— Ах ты ж маленький засранец! Чуть успел! — зло сказал тот, кто держал меня за шкирку, как Ксор когда-то держал непослушных божественных тигрят-хранителей. — И зачем убегал?! Умереть хотел?!

Меня встряхнули так, что аж в голове зашумело.

— Не хочу, но, кажется, умру, — заметил я, краем глаза пытаясь рассмотреть своего спасителя, несмотря на мельтешение.

— Поранился?

Меня тут же резко перевернули, от чего тошнота подступила к горлу, и я смог только заметить, что поймавший меня бог был настоящей громадиной.

— Не надо меня так трясти, — попросил я, с трудом сдерживаясь.

— Как так? — не понял мужчина, а после встряхнув еще раз, спросил: — Вот так?

И меня этот человек глупцом называл?! Ответить я уже не смог, потому что меня вытошнило сегодняшним плотным ужином прямо на это огромное божество. Собственно, так и мы и познакомились с Рефорном.

— Ой, прости, — растерянно сказал он, не испытывая ни капли злости, после чего в глазах мелькнуло удивление: — Ты же Хэй, да? А я Рефорн.

Я ничего об этом божестве не слышал. Но то, что он узнал меня, объяснимо: Ксор с самого начала рассказал мне все об особенностях моего рождения, из-за которого меня знали многие божества.

— Да, — ответил я тихо.

Чувствовал я себя отлично — мое тело восстановилось моментально, но как себя вести, когда меня поймали, не знал. Рефорн на удивление осторожно поставил меня на землю, после чего внимательно осмотрел и вздохнул:

— Вроде не поранился. И что ты тут делаешь так поздно? Разве можно?..

— Нельзя, — ответил я и с вызовом посмотрел на Рефорна. — Но мне надо.

— Что тебе надо? — спросил Рефорн.

— К Божественному древу.

— Вот как... — Рефорн задумчиво покачал головой.

Я напрягся, ожидая, что меня сейчас схватят и потащат к дому Ксора. Опустил голову, не в силах смириться со своей неудачей. И с глупостью тоже: зачем я так близко подошел к главной улице? Я ведь не любопытство удовлетворять вышел!

— Что ж, пойдем, — сказал Рефорн, беря меня за руку. — Провожу тебя к твоему Божественному древу, а то вдруг снова испугаешься, дашь деру и свалишься в обрыв. Кстати, а испугался ты чего?

Я сообразил довольно быстро, что не стоит рассказывать историю моего побега. Судя по реакции Рефорна, он либо не знал, что детям запрещено гулять по улицам небес после вечерних облаков, либо считал, что этот пункт ко мне не относится. 

— Тебя испугался, — соврал я.

Рефорн, конечно, казался огромным. Если бы четыре меня встали на головы друг друга и вытянулись в полный рост, то едва получилось бы дотянуться до макушки. И в ширину больше Ксора — сплошные мускулы. Кустистые и чуть нахмуренные брови придавали суровости, но весь грозный вид моего спасителя трещал по швам, стоило только взглянуть в теплые обеспокоенные глаза. На меня редко так смотрели.

И от этого стало стыдно за вранье. Ладони вспотели, а щеки запылали. Моя первая ложь получилась на диво убогой, я даже сам от себя не ожидал. И мысленно восхитился Эбером: он умудрялся врать так правдоподобно, что со стороны все им сказанное казалось правдой. Как же он так делал-то?..

Я ждал, что Рефорн разозлиться, спросит об истинной причине, но тот потрепал меня по макушке:

— Но сейчас же не боишься? Точно не боишься! Не стоит так смущаться. Бояться — это нормально. Но я безобидный, честное слово! Хотя ты не должен верить, если тебе кто-то говорит, что он безобидный, потому что так иногда говорят лжецы, которые задумали что-то нехорошее. Ну, это обычно. Я-то не лжец. Эй, я же тебя точно не пугаю?

Почему это божество... такое глупое? Но никакого раздражения не было, меня разбирал смех, причем такой, что пришлось сжать губы покрепче, чтобы сдержать себя. Я уже научился немного разбираться в чужих чувствах, поэтому понимал, что все слова Рефорна вызваны растерянностью и непониманием, что со мной делать. Я взглянул на испуганного моим поведением мужчину, и у меня задрожали губы от непонятного веселья. Маленькое несовершеннолетнее божество умудрилось поставить в тупик такого здоровяка!

— Ты... только не плачь, хорошо? Если я тебя пугаю, давай я позову кого-нибудь, кто тебя не пугает? Кого позвать? Ксора? Сафера? Эбера?

Второй раз за сегодня испытал стыд: как моя ложь привела к таким последствиям? Стоп. Мой новый знакомый выглядел взрослым, но это совсем не значит, что он такой же взрослый, как Ксор. Может, он совсем юный? По виду-то не разберешь! 

— Не пугаешь, — сказал я, от чего лицо мужчины чуть просветлело, поэтому я попробовал закрепить эффект: — Ты хороший.

Кажется. Последнее я не стал говорить. Ксор мне советовал иногда хвалить других, потому что это приятно. Я даже Эбера как-то назвал неплохи, но потом добавил слово «кажется»,