Дар для старшего принца, или монстрик для чудовища (СИ) - Акс Селена

Уснула я на груди у Ардела, цепляясь за него. Если для этих дворян это что-то в норме вещей, то для меня это дикость. Мужчина молчал. Он ничего не говорил, я иногда всхлипывала, но он был рядом. С одной стороны, мне было не по себе, в такие моменты я предпочитаю находиться одной. Однако, его нахождение рядом в эту минуту… дарило что-то тёплое, горячее в душе.

Проснулась я одна. Заботливо укутанная в одеяло. Проснулась, посмотрела сонно на палатку изнутри и уснула снова. Просто сон был уж очень интересный и милый, и пусть я уже его не верну, я просто увижу еще один яркий сон…

Видеть никого, из тех, кто радовался экзекуции над мишкой, не было неижелания, ни настроения. Хотелось отсидеться в шатре, лишь бы не видеть этих мерзких…

Видеть их не хотелось. От слова, совсем. Поэтому, уточнив у Юники, что стояла немного грустной, куда подевался мой жених, услышав ответ о том, что отбыл утром, не поняла куда он там отбыл, но величественно кивнула, мол, хорошо, я знала, но тебя проверить хотела, и притянув ближе чай, уселась за книгу.

Пару раз, несколько аристократок порывались напроситься на встречу, но видеть мне было их противно. Поэтому я отклоняла, даже не думая придумывать причину. Безосновательно. Я как-то думала о том, что мне может понадобиться их поддержка? Ещё чего! Может воспротивься кто-либо, я бы и не рыпалась, но. Но это ужасно. Они стояли и просто наслаждались зрелищем. Такие мне точно не нужны.

В наш с Арделом чёрный шатер пытался зайти даже сам король, но ему так же как и другим было отказано в визите. В голове всё еще слышался задиристый смех, когда он поджигал бедного топтыгу. Было не по себе. Стоило только вспомнить, как в горле застыл комок, а меня мутило. Ещё и низ живота болел.

Вышла я ближе к вечеру, когда услышала протяжный гул рога. От шатра я отошла недалеко. Стояла скрестив руки на груди, смотря на происходящее как… Ардел. Холодно и с надменностью. До того момента, пока не заметила самого голубоглазого.

Ардел, выискав глазами меня, направил Асбранда в мою сторону. Ничего не говоря, он легко спрыгнул с вороного. Его одежды были в крови. Темно-фиолетовая, засохшая, да и пахло от него… не лучшим образом, но именно он был моей надеждой.

Окинув меня взглядом, мужчина ухмыльнулся. А я ждала. Чего угодно. Простого привет. Этого его неожиданного поцелуя, ну или хотя бы того, что он подвинет меня в сторону и направиться в шатёр. Но он не спешил делать не то ни другое. Было очень неловко.

Помимо него, в лагерь вернулось ещё парочка мужчин. С чем они приехали, я понятия не имею. Сегодняшняя ночь была последней в этом лесу. Завтра утром мы начнём собираться и сможем наконец уехать.

— Дай ему имя, — послышалось хриплое, а мужчина осторожно раскрыл лацканы камзола.

— Это…

Глава тридцать девятая. — Так что нужно для их ухода? — Они уже уходят?

— Это…

— Да, — тихо ответил он, — та самая горящая курица. Наши первые подопытные.

— Подопытные? — не понимая спросила я, осторожно принимая на ладони полуголого полуобщипанного птенца.

— Мы же должны тренироваться на ком-то до рождения детей, — и это прозвучало столь небрежно, что у меня рот раскрылся. Так же осторожно он доставал второго птенца, — это мальчик и девочка.

— А… как ты это понял?

— Магией, — птенца разместил рядом с первым, — обеспечим им должный уход. Иди в шатёр.

И я послушно пошла. Туда, куда послали. Так же, как и Бизмунд совсем недавно, с благоговением прижимала двух птенцов к груди. Они были чуть больше ладони. Я наплевала на мнение общества своего мира, теперь и этого, поэтому на попытки заговорить со мной, пока я возвращалась, или восхваление с удивлением и попытками протянуть руки к моим малышам были встречены холодным:

— Потянете руку, протянете ноги.

Они безжалостно смотрели на то, как умирает бедный потапыч, своих малышей же, я, трогать и обижать не позволю. А их папочка убивать будет не глядя. Это я знала точно.

Нужна ли им клетка? Специальная поилка, какой-то особый корм? Что там ещё попугаям покупают? Кольца, в которых они будут сидеть, какие-то лесенки… Думаю, это нужно уточнять у Ардела.

Птенцы, лежали в моих ладонях, попискивая. Перьев не было. Был пушок. Белый и красный у одного, жёлтый и красный у другого. Выглядели они… не совсем приглядно. Ну… как и все птенцы, наверное. Но что я могла отметить, это их красивые глаза. Отливающие золотом. А вот белки были черными. Это было так красиво невероятно и завораживающн…

— Прикажи собирать личные вещи, — глубокий голос послышался ну очень близко. Вздрогнула от неожиданности.

— Уедем сегодня?

— Да. Собери необходимое, остальное соберут мои люди.

— Конечно, — улыбнулась я, дыша через раз, — но сначала, будь добр. Искупайся. Я не хочу показаться грубой, но мы договорились обговаривать это сразу.

Мужчина закатил глаза, заходя в ту комнату, где я по утрам принимала ванную. Ардел предпочитал принимать её вечером.

— Сделай гнездо из ткани и помести туда птенцов. Потом неси их ко мне. — послышалось бескомпромиссное из «ванной».

В этот раз глаза закатывала уже я. Положив малышей на кровать, как и «советовали» сделала им небольшое гнездо из своих панталонов. Из чего ж ещё? Аккуратно перенесла сонных птенцов в «гнездо» и понесла к Арделу.

Помедлив немного, посмотрела на двух птенчиков. Столь беззащитные. Маленькие… Я никогда не сюсюкаюсь с людьми. Но вот с животными… это другое. Не знаю, что стало с их настоящими родителями, но… я не хотела думать о том, что Ардел их убил. Не хотела…

Сделав шаг, уже рассматривала Ардела, что отмокал в чане. Вода была прозрачной и ничего не скрывала, поэтому в воду я старалась не смотреть. Замерла на пороге, смотря прямо его в расслабленное лицо. Мокрые волосы лежали на его груди, красиво так. Словно у модели на фотосессии.

— Пары огненных куриц, бросают птенцов после недели как они вылупились. В их мире выживает сильнейший. — не открывая глаз начал Ардел, — Они с обожанием относятся к паре. Умер один, себя убьет второй. Их любовь — самая крепкая и красивая. Самец авантажно ухаживает за самкой. Защищает, помогает, утоляет любое птичьи желания. Она отвечает ему любовью и лаской. Но они наплевательски относятся к потомству. Иногда воспринимают как соперников. Им не интересно, оставят ли они что-либо после себя. Главное, что они любят друг друга. Живут друг для друга.

— Отличные родители… — как гора с плеч. Он не убивал их….

— И не говори, — пробормотал мужчина, открывая глаза, — Чего стоишь? Садись, вон табурет.

— Он вроде занят… — с сомнением посмотрела на заваленный чистыми вещами табурет.

— Возьми вещи в руки, потом подашь, — мужчина скупо улыбнулся, прикрывая глаза на миг.

Цокнув, действительно села на табурет, переложив белую, что очень удивило, рубашку-сорочку и темно-серые штаны, домашние такие. Выбор цветов очень удивлял… Будь это всё черным, я бы даже бровью не повела…. Но… Вот прям удивил… Сильно.

— Что нужно будет для их ухода? — поинтересовалась я, поглаживая то одного по головке, то другого. Потому что ласку должны получить оба.

— Уо-о… Они уже куда-то уходят? — хмыкнул мужчина, улыбаясь. Я тоже не смогла сдержать улыбки.

— Вероятно в лучшую жизнь, где я их мама. Я серьёзно. Что нам понадобится для их содержания? Какая-то клетка?

— Огнеупорная, — кивнул мужчина, меняя позу в ванной. А тело то у него красивое. Длинное и подкаченное. Такое эстетичное… Ум-м…

— С этим обращаться к Бизмунду, — кивнула я, ставя мысленно галочку.

— Не стоит волноваться по этому поводу. Всё нужное будет у них завтра ближе к обеду. Клетка будет стоять в моих комнатах.

— А почему в твоих? — сразу возмутилась я, опираясь спиной о деревянную ширму.

— Рано или поздно ты тоже там окажешься. Даже жить будешь, — серьёзно ответил мужчина, смотря мне прямо в глаза. Какие настойчивые него намёки… Неловко отвела глаза, пряча улыбку.