Полюбить Дракона (СИ) - Фрес Константин

Андреас насмешливо фыркнул и огляделся кругом в поисках поддержки. Но его окружала лишь охрана Эвана, и на их каменных лицах Андреас не увидел ни тени эмоций.

— Сначала сам стань князем, — насмешливо ответил Эван, — а потом размышляй, что князю пристало, а что нет. Запомни, червь: только твоя омела спасает тебя от того, чтобы я тут же кинулся на тебя и растерзал. Ее аромат усыпляет мою ярость и делает меня великодушным. Поэтому я позволю тебе приблизиться еще на три шага к моему трону, встать прямо перед ступеньками и как следует принюхаться. Надеюсь, твоего ущербного обоняния хватит…

Эван коротко кивнул головой, и охрана в бряцающих металлических кольчугах и доспехах расступилась, пуская Звездного ближе к трону.

— Ну? — поглаживая живот Дианы. Трепещущей от страха, протянул Эван. — Смелее! Подойди ближе и принюхайся!

— Что я должен почувствовать? — трусливо отозвался Андреас, несмело, бочком, шагнув к трону.

Эван тихо рассмеялся, обняв крепче прильнувшую к нему девушку.

— То, что вот уже два дня чувствую я, — ответил он. — Созревшую, как прозрачная желтая слива на солнце, самку. Полную ароматного сока, сладкую, как только что сорванный с ветки плод… Никаких наследников, говоришь? Она уже понесла. Я уже слышу, как мой плод зреет в ней и греется в ее теле. Я еще удивился, как легко у нее это вышло. Обычно с Ирментрудами все не так; немного не дозрела, остыла в море — и все, наследников не жди. Обрастет чешуей, и придется выпустить в море. Только деньги зря потратишь. А эта, — ладонь Эвана чуть сжала животик девушки, — вся насквозь теплая, живая. У нее кровь горячая, а не как морская вода — холодная и жидкая. Она молода, здорова и плодовита. Так что драконица она, нет — это не важно, — глаза Эвана смеялись. — Я должен тебе спасибо сказать, за то, что ты раздобыл мне эту женщину. Идеальную женщину, — он снова страстно стиснул обмякшее тело Дианы. — У нас ведь таких нет. И достать такую из чужого мира я никогда бы не смог, — Эван хищно усмехнулся, зарокотал глубоко и грозно, как гром в небесах. — Путешествовать среди миров я не умею. А ты… ты сделало мне такой подарок! Это будет подороже омелы. За это я даже не убью тебя. И, может быть, позову на свою свадьбу — посмотреть издалека, как эта женщина будет хороша в свадебном наряде.

— Что?.. — машинально произнес Андреас, отступая. — Свадьба?.. Как?..

Эван не блефовал.

Стоило Звездному подойти ближе, как в ноздри ему ударил прекрасный, тонкий аромат, исходящий от Дианы. Драконья кровь прорастала в ней, даря ее телу аромат экзотических цветов. Девушка действительно была беременна.

— Я возьму ее в княгини, — жестоко и безапелляционно произнес Эван. — Тем более, после твоих слов. Говоришь, никогда не обрастет чешуей?

— Но она не дракон! — прошептал Андреас, потрясенный, отступая дальше, чтобы не чуять волшебного аромата и не видеть прекрасную женщину в руках соперника. — Она не дракон! Что за плод от тебя зреет в ее теле?! Ущербный, увечный, слабый?! Урод?!

— Сильный и крепкий, — отрезал Эван. — Оказывается, в паре достаточно и одного дракона, чтобы потомки тоже были драконами. Я чувствую, как он ликует, радуясь полученной жизни. Счастье и ярость текут в нем поровну. Даже такой крохотный, он пробует то, что у тебя не выйдет никогда — он расправляет крылья.

Андреас почувствовал, как ад разверзается у него под ногами и самые гадкие демоны хохочут над ним. Щеки его заалели от адского пламени стыда, что облизнул Андреаса с ног до головы, и от досады Звездный едва не сошел с ума. Он ведь уже праздновал победу. Уже предвкушал мучения девушки, ее крики и слезы. И так жестоко был обманут в своих гнусных надеждах...

А самое интересное — это реакция Итана, который снова пожертвовал звездой.

Никакого результата в обмен на очередную его жертву.

В ярости Итан становится извращенным чудовищем.

Он может каленым железом выбить все звезды, что отдал Андреасу, на его спине…

— Она не может быть княгиней! — прошипел Андреас, корчась, словно тавро Итана уже вминается в его мясо, во взлохмаченную ударами плети кровавую кожу.

Эван снова усмехнулся и встал, удерживая Диану на руках. Подчеркивая ее статус — будущая княгиня, будущая мать княжеских детей.

— Издали, — разжав твердые губы, произнес Эван. — Я позволю тебе издали посмотреть на мою свадьбу.

— Не-е-ет!

Пестрым шелковым клубком из темного угла, где пряталась и подслушивала, выскользнула Ирина и кинулась к Эвану, но каменнолицая охрана не пустила ее близко к князю, и женщина, рыдая и вопя от злости, размазывая по лицу слезы, повисла на перекрещенных перед нею копьях.

— Ты не можешь на ней жениться, ты мой! — орала она, яростно грызя острыми драконьими зубами крепкое древко. Дерево крошилось с хрустом, глаза драконицы горели жутким желтым огнем, словно огни в преисподней, и Эван, чуть обернувшись к ней, лишь бросил одно слово:

— Могу.

— Я не позволю, — рычала и выла Ирина, острым клыком выводя белые борозды на древке, вымещая на нем свою ярость. Глаза ее налились кровью, казалось, что еще миг — и она забьется в припадке.

Эван обернулся к Андреасу.

— Эту забирай, если хочешь, — насмешливо произнес он, кивнув в сторону беснующейся женщины. — Кажется, она тебе нравилась? Нужна была? Она истинная самка дракона, все то, чего в этой женщине нет. Но и она, — слова Эвана стали холодны, остры и безжалостны, — не нарожает от тебя драконов.

**

— Так это правда? Ты действительно не драконица?

Отчего Эван выбрал именно этот зал для выяснения отношений?

Далеко над головой — звездная ночь, заглядывающая в зал через многочисленные отверстия в каменном потолке грота, пролизанные за много лет морской водой.

Синяя-синяя апрельская ночь, крупные звезды, и тонкая кисея ветра…Белые лучи пронизывают грот насквозь, пляшут белоснежными бликами на воде, и Диане кажется, что все это сон. Сон о тропическом нежном море.

Она никогда не была на море. В той, далекой, прошлой жизни — не была. Не видела так близко белого песка и светлых звезд, не слышала морского прибоя, не вдыхала ароматов цветущих тропических цветов. Не жила в этой красоте…

Сейчас, в сказочном дворце Эвана, она может побывать на любом море. Посмотреть в прозрачные волны тропического и вдохнуть резкий запах холодных северных…

…И зачем именно сейчас, когда Эван узнал об обмане, он ей показал, как это бывает красиво и волшебно?!

Диана чувствует, что готова разрыдаться. Почему все хорошее кончается, едва успев начаться?

— Так это правда?

Эван стоит на белоснежном песке, который кажется мириадами мелких звезд, рассыпанных по берегу. Его длинные шелковые одежды чуть треплет ветер, край длинного халата намок в набегающей волне и кажется черным.

Эван невероятно красив сейчас, темноволосый, светлоглазый. Его серые глаза сияют ярче звезд, и губы очень спокойны. Его могли бы выдать руки, беспокойны пальцы, сжимающиеся и разжимающиеся, но он их спрятал за спину, и Диана не может понять, что от него ждать.

— Да, — тихо, слабее шепота ветра, произнесла она, опустив голову. — Все, что он сказал — правда. Я… я из другого мира. Там… там, где я жила, я любила его. Но недолго; он предал меня.

— И почему же ты мне не рассказала об этом?

В голосе Эвана слышится любопытство; не злое, действительно не злое, но Диана не верит. Она помнит слова Лео о том, что Эван ревнив. Она чувствует, как бурлит вокруг дракона закипевший воздух, когда его разум воспламеняется от коротенького слова «любила», а глаза вспыхивают золотым светом и чешуя под кожей рдеет, как угли.

— Я же пыталась! — вскрикивает девушка, поднимая умоляющий взгляд и делая шаг вперед. — Вспомни — я пыталась! Сразу, как только ты привез меня сюда! Перед тем, как… как ты взял меня — я хотела тебе объяснить…

Эван делает шаг назад, разрывая между ними расстояние, отнимая у Дианы отвоеванное крохотное пространство, и девушка бессильно роняет руки. Она чувствует, как его разум касается ее разума, властно перелистывая ее воспоминания, с подозрением отыскивает хоть крупицу лжи.