Единственная для принца. Книга 2 (СИ) - Агатова Анна

    И бережно придержав запрокинутую голову Валери, тихонько спросила:

    - Девка, что болит? Где? Ты ранена?

    Та только покачала головой, даже кривиться перестала.

    - Цела, - прошептала, едва разлепив запекшиеся губы. Нижняя была разбита и раздулась от ссадины, что протянулась на пол-лица. Глаза так и не открыла.

    - Цукканы протухлые! – тут же шепотом продолжила Нюся причитать, но Люся зыркнула на неё так, что та подавилась шепотом и даже прикрыла рот ладонью, но взгляд вернула, такой же злобный и негодующий.

    - Избили… едва не убили… а так… ничего плохого, - едва проговорила Валери каркающим голосом.

    - А чья кровь на тебе, девка? – так же тихо спросила Люся, пристально рассматривая потеки и брызги на лице, руках и лохмотьях, в которые превратилась одежда хозяйки.

    - Бандита застрелил… один господин… случайно… Тот меня как раз у… уби… вать хотел, - едва проговорила Валери, болезненно сглотнула, снова оперлась головой о стену и заплакала.

    Сначала по неподвижному лицу покатись слезинки, одна за другой. А затем затряслись плечи, и Валери качнулась вперёд, закрыв лицо руками.

    И невысокая Нюся, и более крупная Люся качнулись к своей Валечке, но поняв, что она просто плачет, переглянулись.

    И каждая занялась своим делом. Люся метнулась к полочке с посудой, где у неё хранились травы и баночки с мазями, а Нюся принялась ругать Валери, поглаживая её по голове, поправляя растрепавшуюся черную косу и выбившиеся из неё пряди:

    - Дура-девка! Говорила же я тебе, не ходи в лес! А ты упёрлась, как дитятко, - он один мне силы даёть! Глупая! Ой, ой, ой! Бедняга ты, бедняга-а-а! А какой же ишак, бесплодие на весь его род, убивцем твоим стать захотел? Чегой от тебя-то хотел?

    Люся вернулась с влажной тряпицей и пахучей мазью, и стала протирать раны, лицо, плечи, руки Валери, смывая чужую кровь, заставляя бедняжку поднять голову, внимательно рассматривая все её синяки и ссадины, смазывая, проверяя, не сломана ли где кость, нет ли других повреждений.

    - Денег хотел, чего ж ещё, - глухо проговорила Валери.

    Нюся всплеснула руками и затянула новое:

    - Оставил тебе твой-то наследство! Гадина, да что б ему никогда в Царство Плодородия не пройти! И детей, и долгов – всё на тебя перевесил! Бедняженька ты моя!

    Маленькая старушка прижимала ладони к щекам и жалостно качала головой, а потом опять свернула в своих завываниях в другую сторону:

    - Глупая, ой глупая! И в лес попёрлася! Знала же, что опасно! А всё туда же! Небось, не впервой бандиты с тебя долги-то спрашивають за непутёвого твоего…    

Столпившиеся вверху, возле лестницы, девочки стояли неподвижно, наблюдали эту картину как завороженные: не шевелясь, с широко открытыми глазами, молча. И только самая младшая на животе сползала по лестнице. Глаза её были крепко зажмурены, она судорожно и тихо всхлипывала, содрогаясь от этих всхлипов всем тельцем, но не останавливалась, продолжая двигаться вниз. И только когда добралась до пола, открыла глаза и побежала к матери, громко топая тяжёлыми ботинками. Уткнулась в её колени лицом и затряслась крупно от плача. Но даже плакала она без единого звука.

    Валери глянула на неё и сморщилась как от боли. С мукой взглянула на Нюсю. Но та разошлась и не замечала просьбы в её взгляде, понося пропавшего мужа Валери и её саму, легкомысленную и несерьёзную.

    - Да замолчи ты уже, старуха! – снова прикрикнула на неё Люся. – Не вишь, и без тебя плохо!

    Валери опять болезненно сморщилась, только теперь повернув лицо к Люсе. Но наставница молодых мастериц также не заметила жалобного взгляда. Её волненье о здоровье её драгоценной Валечки, когда-то вернувшей ей жизнь, выплеснулось на крикливую бабу Нюсю, с которой они, две старухи в одном доме, вечно ругались и ссорились.

    - Чего ты к Валечке пристаёшь? Сама, что ль, лучше? Молчала бы уже!

    - А я и не буду молчать! Не для того я столько лет маялась, чтобы теперя молчать!

    Валери опустила глаза и бездумно гладила гладко причёсанную головку младшей дочери, её тоненькие, но тугие косички. Та успокаивалась, чувствуя родное тепло, и всхлипы становились реже. Нюся и Люся со вкусом продолжали ругаться, уже забыв о причинах, не обращая внимания на девочек, что стояли наверху узкой, плохо освещенной лестницы, на саму Валери, на малышку, уткнувшуюся ей в колени.

    Когда Вира совсем успокоилась, Валери наклонилась к ней, что-то прошептала на ушко и пересадила на лавку рядом. Ещё несколько раз погладила её по голове, улыбнулась вымученно и встала. Медленно прошла к дальней двери в углу этого большого помещения, служившего одновременно и передней, и столовой, и учебной комнатой для детей, и закрыла за собой дверь.

    Этот тихий стук произвёл чудесное действие, и спор двух старух вмиг потерял запал. Наступила тишина. Стало слышно, как тихонько переговариваются девочки на верху лестницы да шмыгает носом малышка Вира, переводящая удивлённый взгляд с Нюси на Люсю и обратно.

    - Ну мы и дуры, - тихо проговорила Люся, глядя на закрытую дверь комнатушки, которая считалась кабинетом Валери и для всех абсолютно была запретной.

    Нюся стояла, горестно прикрыв рот ладошкой, и тоже смотрела на дверь.

    - Ой, и дуры, - поддержала она вечную свою соперницу. – Главное, что жива ведь наша Валечка…

    Люся в ответ только тяжело вздохнула и пошла к своему малолетнему войску.

***

    Принц вернулся во дворец порталом, построенным впопыхах магом.

    Несколько дней после этого хмурый и раздраженный принц изливал всё своё недовольство на военных чинов различного ранга. Да так, что даже замковая челядь притихла. Все слуги ходили, казалось, крадучись и, вжимая голову в плечи, перешептывались: «Реджи бушует! Это что-то страшное!»

    Почему страшное, было непонятно: на самом деле принц вёл себя ни на йоту суровее, чем обычно. Да, ещё не отойдя от впечатлений лесного события, он шагал по кабинету туда и сюда и ероша волосы возмущенно бормотал:

    - У нас дыра! В безопасности дыра!

    Зорий, опершись бедром о стол принца, следил за ним глазами, но молчал.

    - Где министры? Где генералы? – восклицал принц, приглаживая волосы, и посмотрел на советника так требовательно, что тот не выдержал:

    - Что, друг мой?

    - Ты понимаешь, Зорий, какая у нас дыра в безопасноти?

    Суземский вздохнул в ответ и тихо пробормотал:

    - Ну хоть что-то у нас в безопасности!

    - Зорий! – воскликнул даже не грозно, а как-то беспомощно Дамиан. – Не время для шуток!

    Суземский виновато опустил глаза.

    - Да, мой реджи!

    - Нам нужно быстро найти эту девчонку! Она не могла далеко спрятаться в чужом городе, где никого не знала, в чужой стране! Боюсь теперь опоздать…

    Суземский сокрушенно покачал головой.

    - Друг мой, да не нервничай ты! Сейчас наведешь порядок в безопасности, - подавил улыбку, потому что время действительно было не подходящим для шуток, - и примемся за нашу магическую толстуху. Обещаю, мы её хоть на какую-то информацию, хоть на намёк, да разговорим. Друг мой, всё наладится, верь мне!

    Дамиан тяжело выдохнул, положил руку на плечо советника и устало скривился.

    - Спасибо, Зорий.

    - По вашему приказанию явились!.. – в дверях толпились все вызванные чины.

    ***

    Дамиан перетряхнул всю безопасность, а верхушку внутренних вооруженных сил и вовсе разжаловал. Кого просто понизил, а с кем и распрощался. Дня через полтора Суземский зашел к реджи в кабинет.

    - Дамиан, ты помнишь – нам в Акдемию нужно, мы договаривались. У нас масса поводов побывать там. А уж причина…

    Принц согласно кивнул.

    Они решительно шли коридорами дворца к конюшням, по пути обрастая отрядом охраны, магом и «бандой» Суземского. Сегодня что-то должно определиться!