Конфидент (СИ) - "Майский День"

— Рассказывайте! — потребовала она и слушала очень внимательно, не перебивая и не уточняя.

— Кто бы мог подумать! — протянула задумчиво. — Знала, что Жеранский сволочь, но теперь события начали разворачиваться запредельно.

Она докурила сигарету и аккуратно втоптала бычок в сырую почву.

— На Германа полагаться нельзя, он и нашим, и вашим. Если Андрей выживет, сам разберётся. Столица далеко, но маг он не их последних. Контактов его я, к сожалению, не знаю, мы этим не делимся.

— Главное, чтобы выжил! — сказал Матильда. — Если этот мудак профессор узнает, что облажался, придёт добить.

Эльфрида задумалась, машинально теребя отделку блузки, потом внимательно поглядела на подруг:

— Раз вы всё равно сейчас в бегах, почему бы не подежурить в больнице? Сами окажетесь неплохо укрыты и за Андреем присмотрите. Говорите, он без сознания? Хотя бы пока в себя не придёт.

— Да кто нас туда пустит не на минуту, а как своих?

— Это не проблема. Я позвоню знакомому врачу, он оформит вам пропуск.

Кира поглядела на Матильду, поймала ответный взгляд. Предложение Эльфриды если не решало проблемы, то давало шанс на передышку. Одно дело палить из пистолета на безлюдных просторах, другое в больнице, где полно людей и камер наблюдения. Пока Гарев спит после наркоза, его легко придушить подушкой, видели уже, что зайти может каждый, а две девушки в полном сознании поднимут крик.

— Звоните!

Переговоры не заняли много времени, как видно, знакомый был очень хороший, потому пообещал не только пропустить «племянниц» к «дяде», но и снабдить их больничной униформой. Хотя не исключено, что понимал свою выгоду. Постоянный уход помогал раненому выжить и не портить статистику по клинике, да и предотвращал возможность криминала, что тоже шло на пользу отделению.

Подруги сразу отправились обратно, заскочив только за едой в ближайший магазин. Казалось, стоит промедлить и как раз в этот момент проберётся к беспомощному будущему союзнику коварный враг, но ничего трагического, к счастью, не случилось.

Гарев всё так же лежал без сознания, тихо дышал. Знакомый Эльфриды окинул девушек рассеянным взглядом, но с разговорами не полез, лишь кивнул. Кушетку и пару стульев для себя они приволокли в палату без разрешения. Впрочем, никто слова против не сказал. Форма делала их своими. Медсёстры и санитарки, может быть, и думали что-то по этому поводу, но мнение своё держали при себе. Одна из них объяснила коротко, как надо следить за больным и приборами, в каком случае звать на помощь. Из реплик, которыми обменивался между собой персонал, Кира сделала вывод, что затянувшийся сон раненого ненормален. Он уже должен был очнуться от наркоза, однако состояние его не менялось к лучшему или худшему.

Кира не испытывала уверенности, что поступает правильно, всё же рискнула отчасти прояснить ситуацию для персонала. Отозвала врача в сторонку и объяснила, что раненый — маг, значит, в какой-то степени способен контролировать своё состояние и, если нет непосредственной угрозы жизни, его, вполне вероятно, лучше не тревожить.

— Вот и Эля тоже самое говорит. Собственно говоря, я рад, что вы две тут появились. Остерегаюсь я вашего брата: возьмёт и спалит спросонья мне всё отделение, подумав, что плохое, а увидит знакомое лицо, так и дело миром обойдётся.

Доктор усмехнулся, показывая несерьёзность заявленных страхов, но Кира решила, на всякий случай, не упоминать, что Гарев их не знает.

— Как ухаживать за ним, вам объяснили, ничего сложного здесь нет. Сёстры думают, что вы из полиции, потому приставать с расспросами не станут.

— А полиция им интересовалась?

— Велели позвонить, когда раненый придёт в себя. Более ничем пока себя не проявили. Ну да спохватятся: ни району, ни городу лишний висяк не нужен. Хотя, стреляли-то в спину, он может и не знать — кто. Пока разберутся, кому проводить беседу, человек уже пойдёт на выписку.

Матильда, слушавшая разговор возле приоткрытой двери, затащила Киру в палату, едва врач ушёл.

— Вот и хорошо! Теперь у нас есть фора. Наверняка они быстро допрут, что фрукт приезжий и догадаются проверить гостиницы. Вычислят, а нам бы успеть переговорить с ним раньше всех прочих хотельцев.

— Мы для него — чужие непонятные девчонки, захочет ли вообще иметь с нами дело? — вздохнула Кира.

— Мы его спасли! — веско заявила Матильда. — Кроме того, он нас знает, тебя так точно знать должен. Эльфрида же сказала, что интересовался происшествием, наверняка видел твоё фото.

— Да, личное дело мог посмотреть, пожалуй, с этого и начал. Извини, я туплю последнее время. Всё время пытаюсь понять суть всего, что вокруг творится, разбудить в себе спящие способности, вязну в этом как в киселе и туго соображаю в реале.

— Вот и займись плотно главной задачей, а за прочим я послежу. На то мы и товарки. Ложись на кушетку, если это поможет сосредоточиться и ни о чём постороннем не думай. С мужиком я одна справлюсь. Валяется себе и не кукарекает, да с ним любой справится.

Кира машинально улыбнулась, спорить не стала. Матильда рассудила правильно. Если поймут какие конкретно поступки или возможности так разъярили Жеранского, сообразят, как с ним бороться. Пока же брели сквозь туман неведения и искали подмогу, чтобы не затеряться в неизвестности окончательно.

Итак, пробуждение смерти, частичной или общей. Дар редкий и коварный, поскольку самого обладателя способен утащить на ту сторону. Кира знала об этом из лекций, хотя подробно не вникала. Никого он не испугает до потери пульса, особенно мага, способного противостоять, а то и заблокировать чужой потенциал. Нет, не то. Она зря топчется на месте. Много событий произошли одновременно и потому слились в один массив. Было же другое. Голос. «Найди его». Кого или что? Медальон. Вроде бы он здесь, хотя и неощутим, а ничего сверхъестественного не происходит. Что она делает неправильно или не делает совсем? Додумать Кира не успела. Матильда окликнула, вытаскивая из безнадёжного кошмара непонимания. Заслышав тревожные интонации в голосе подруги, Кира вскочила с кушетки, шагнула к двери и увидела человека, идущего по больничному коридору.

Глава 17 Деманд

Подруга представила его чуть ли не спасителем человечества, и Деманд онемел от смущения, не слишком хорошо разумея, какие деяния ставятся в заслуги. Краска бросилась ему в лицо уже потом, когда жадный внимательный взгляд неизвестного пока юноши обшарил неказистую и пыльную после дороги фигуру и вновь недоумённо вернулся к Медлен.

— Прости, я чего-то не понимаю?

— Все не понимают! — торжественно ответила Медлен. — И в этом наше спасение. Сейчас мы отмоемся, перекусим и обсудим всё, что следует. Разговор предстоит обстоятельный, негоже вести его на бегу.

— Медлен!

— Потом братец! Я тут дело делаю, между прочим, самое малое, скачу по горам и долам, выуживаю полезных нашему дому людей, раз документов добыть не удалось, так что дай мне возможность привести себя в порядок и поесть, а потом допрашивай.

Она ушла за перегородку, оттуда зазвучали два женских голоса, хотя слов было не разобрать, потом послышался плеск воды. Юноша нервно прошёлся по комнате, но вспомнил хозяйские обязанности и предложил гостю стул. Деманд опустился на него неуверенно, предварительно дождавшись, пока сядет его высокородный собеседник. Молодой человек, вероятно был местным графом или только претендовал на титул, поскольку жил стеснённо и искал возможности возвыситься. Зная примерно, как неточны бывают правила наследования и запутаны завещания, Деманд не удивился бедственному положению нового знакомого.

— Вы с Медлен брат и сестра? — спросил он робко чисто для того, чтобы нарушить напряжённое молчание.

Юношу простой вопрос привёл в чувство, напомнив о необходимости соблюдать приличия.

— Простите. Я Эрих Лауд, сын графа Свера. Старший сын и законный наследник, чьи права оспорил и присвоил сводный брат. Медлен — моя кузина. Завещание отца исчезло, а суд решил дело не в мою пользу.