Ночь золотой саламандры (СИ) - Пожарская Анна

Сальма набрала в грудь воздуха. Надо попробовать если не произнести, то хотя бы вызвать заклинание. Ладиру требуется время, чтобы сбежать! И она даст его сыну, даже если это будет последнее дело в жизни. Закрыла глаза и привычно погрузилась мыслями в морскую бездну. Теплую, родную и приветливую.

Самым простым приемом была магическая петля. Сальма, будто маленькая черепаха, выгребающая лапками против течения, стала нагнетать растворенную вокруг силу. Петля появится сама, как только чародейка соберет достаточно. Хлюп-хлюп-хлюп, – перекатывалась вода под воображаемыми лапками. Ох… – разочарованно отвечала магия. Течение ускорялось, и перебирать лапками становилось все труднее. Вода вокруг остывала с каждым новым движением, а после и вовсе стала походить на шершавый полировочный камень с редкими, но способными перерезать плоть иглами. Сальма не собиралась сдаваться: шевелила лапками, пока один из шипов больно не воткнулся в шею. Крикнула бы, если могла. Еще успела напомнить себе, что все в воображении, не по-настоящему, и снова погрузилась в непроглядную тьму.

– Вот ты и попался! – донеслось как из-под земли, но Сальма уже и подумать ничего не смогла.

Олаф снова посмотрел на огромный изумрудный кристалл. Даже в тусклом свете магических фонарей камень ярко сверкал всеми гранями, одним своим видом напоминая о запечатанном внутри могуществе. Словно море в прохладный погожий день: вроде безобидно, но если нырнуть, можно сгинуть навсегда.

Чародей покачал головой и приложился к принесенной с собой бутылке. Терпкая жидкость приятно пощекотала горло, и Олаф недовольно хмыкнул. Уже уговорил одну такую за ужином, но привычная легкость отчего-то не приходила. В голове постоянно крутились то отцовские планы, то озабоченное лицо Сальмарис, то сосредоточенная мордашка Ладира. И если Ладир и Сальма вызывали скорее желание спрятаться от всего мира и засесть играть в «Витражи», то отцовские намерения с каждым глотком настораживали все больше. Нет, они и раньше не казались безупречными, но сейчас, когда с магией острова Черных песков прояснилось, сомнений только прибавилось.

Южные предгорья много лет с разным успехом воевали с соседями. Горы и окрестности хранили нескончаемые богатства, и многим хотелось присвоить их себе. Отец мечтал о спокойной жизни, но ему не везло, за его правление никогда не было больше трех мирных лет. То ли одержанные победы были неубедительными, то ли соседи слишком настойчивыми. А в позапрошлом году его магические советники нашли легенды про кристалл острова Черных песков, и король зацепился за них как за последнюю возможность. В книгах говорилось: с помощью магии острова можно создать бессмертную армию, надо только заставить кристалл поделиться силой. Желая одолеть соседей раз и навсегда, отец заключил сделку с Олафом: тот помогает с магией, а взамен король объявляет его наследником. Бастард согласился не раздумывая, грезил о власти с самого детства, но лишь когда прибыл на остров, понял, что предстоит.

Сейчас руку готов был дать на отсечение: чтобы заполучить нужные свойства, придется выдавить всю магию острова. Лишить его жителей какой-то части, а скорее всего, и жизни. Маленький остров взамен на долгожданный мир на материке. Не самый честный, но вполне приемлемый размен. Если бы не одно но…

Олаф снова приложился к бутылке и усмехнулся: в нос ударил запах вишни. Привычный для такого букета, но чересчур сильный для второй бутылки. Похоже, завтра от похмелья будет болеть голова. Вздохнул и снова посмотрел на кристалл. Тот будто обжег насмешливой зеленью. Правителей всегда отличало умение мыслить, не привязываясь к частностям, и бастарду, если он, конечно, хочет стать королем, пора научиться и этому.

Чародей отставил бутылку и подошел ближе к кристаллу. Завтра с утра опробует какое-нибудь простенькое заклинание, выяснит, создал ли достаточно прочную связь с хозяйкой острова и ее магией. Прикрыл глаза и прикусил губу. Если потребуется, он готов работать над укреплением магического эффекта дополнительно. Сколь угодно долго. Пока его нежная Сальмарис отвечает взаимностью.

Вернулся к бутылке и сделал два больших глотка. Подумает, как поступить, завтра, а сейчас не мешало бы немного поспать. Нетвердой походкой направился к двери. Улыбнулся, с радостью отмечая, что мир вокруг начал медленную пляску. Наконец-то выпивка дала хоть какой-то эффект!

Глава семнадцатая. Дипломатический тупик

Сальма открыла глаза от яркого света. Поморгала, ослепленная заглядывающими в окно солнечными лучами, и нахмурилась, припоминая прошлые события. Села на кровати и потерла лицо. Тело ломило как после хорошей драки. Мышцы ныли, а любое движение отзывалось резкой болью. Огляделась и прикусила губу: знакомая гостевая спальня замка выглядела холодной и чужой. Порадовалась, что магическая защита не пустила чужаков в родное крыло. Снова посмотрела в окно, и сердце застучало голодным дятлом. Солнце слишком высоко. Сколько она лежит здесь? Что с ее мальчиком?

Поднялась на ноги и нетвердыми шагами направилась к стулу с лежащим там платьем. Мгновение колебалась, позвать ли служанку, но потом решила обойтись своими силами. Лишним людям не стоит знать о пробуждении госпожи. Возможно, еще удастся прогуляться по замку незамеченной и выяснить обстановку. Взяла платье и принялась облачаться.

Шнуровка корсажа поддавалась плохо, все-таки наряды госпожи острова Черных песков не подразумевали самостоятельности. Сальма ругалась на скользящий в неловких руках льняной шпагат, пыхтела и изо всех сил боролась с желанием вернуться в кровать. Слабость раздражала. Разум требовал бурной деятельности и ответов на множество вопросов, а тело едва передвигалось с места на место. Чародейка пообещала себе выпить специальный бодрящий отвар, как только доберется до кабинета, но это не помогло. Вернуться в кровать хотелось по-прежнему. Шевелиться заставляли только мысли о сыне: Сальме как воздух требовалось убедиться, что с Ладиром все в порядке.

Наконец-то победила корсаж, нырнула ногами в туфли и открыла дверь в коридор. За порогом ее ожидала прикорнувшая на невесть откуда взявшемся стуле служанка. Сальма мысленно выругалась и попыталась ретироваться. Не успела. Девушка встрепенулась схваченной за хвост рыбкой и уставилась на госпожу.

– Принести завтрак? – поинтересовалась с приторной улыбкой.

Сальма передернула плечами: кругом один предатели!

– В кабинет! – приказала она. Как бы там ни было, она еще здесь хозяйка. – И передайте коменданту Контару, я жду его у себя как можно скорее. Все понятно?

– Да, – девушка склонила голову. Ее лицо пошло красными пятнами. Сальма ухмыльнулась. Боишься, сладкая? Правильно делаешь, у госпожи отличная память.

– Сколько я провела в забытьи?

– Два дня, госпожа…

– Отлично, – выдохнула Сальма. – Не медлите ни с завтраком, ни с комендантом.

Развернулась и как могла бодро потопала в кабинет. Там, в темном шкафу у окна, припрятан придающий силы отвар, надо только добрести.

Сердце стучало громче с каждым шагом. Сальма прекрасно понимала: Ладир вряд ли пострадает, по крайней мере пока Димар и компания не выставили ей условия, но легче от этого не становилось. Беспокойство за сына безжалостной крысой грызло душу. Им бы жилось куда легче, будь он обычным мальчиком. Увы! Проклятье дало Ладиру слишком много самостоятельности, а ей, горе-матери, и в голову не приходило, что свобода может выйти сыну боком.

В мрачном кабинете знакомо пахло маслом. Привычная обстановка привела в чувство, напоминая: если Сальма намерена победить, ей нужно сохранить хладнокровие. Чародейка хлебнула отвара и позвонила, чтобы позвать секретаря. Молодой человек появился не сразу. Видимо, не ожидал, что госпожа так рьяно возьмется за дела. Сальма уже вовсю мерила шагами комнату, когда он постучался в кабинет.

– Записывайте! – без лишних предисловий приказала она, стоило двери затвориться за визитером. Прекрасно знала: так их не слышно из коридора и можно обсуждать что угодно. – И постарайтесь ничего не забыть.