Реванш для принца (СИ) - Вознесенская Дарья

В глазах брюнета было странное выражение — удивление, смешанное с чем-то еще. Он замер, будто прислушиваясь к происходящему внутри себя, а потом развернулся и довольно резво пошел в свою спальню. А я с ужасом осознала, как моя последняя реплика могла прозвучать со стороны.

— Эрвин, постойте! — бросилась за ним и поняла, что еще и невольно выдала себя. Мужчина замер, неловко покачнулся, но оборачиваться не стал, — Простите, я узнала ваше имя, хотя нет, я не за то извиняюсь. Вы не совсем верно поняли меня, я вовсе не имела в виду…

Железные Лорд, чуть скрипнув всем телом, снова двинулся вперед и захлопнул дверь перед моим носом.

Скотина бессердечная! — подумала я довольно непоследовательно. — Ну не хочет слышать ничего — и не надо!

— Оставь его, — твердо сказал возникший рядом принц.

— А ты как будто все это специально затеял, — прорычала ему в лицо, разворачиваясь, — Вот тебе зачем? В чем необходимость… ковыряться в чужих внутренностях? А еще утверждал, что я тебе симпатична.

— Я не врал, — со Златана уже давно слезла маска легкомысленного балагура, — Но я и не лгал в своей готовности отступить — было бы ради чего.

— Прости? — аж замерла.

— Ты уедешь — и никому ничего не останется, не так ли? Ведь все твои действия направлены на то, чтобы избавиться от нас и этого мира — где уж тут место большему.

- Но… я никогда этого не скрывала, — растерялась, — Разве можно обвинить меня в том, что я хочу убраться из непонятного и недружелюбного окружения?

— Вот именно, "непонятного, недружелюбного". И мнения ты своего не меняешь, и замечать вокруг ничего не хочешь.

— Пусть так, но это мое право, — проговорила тихо, — И я не пыталась нарочито стать нужной для тебя или Эрвина.

— В этом и не было необходимости, — Златан отвернулся. — Достаточно было просто оставаться собой.

Он в несколько шагов достиг двери своей спальни и тоже закрыл её с другой стороны. А я осталась стоять, потирая занывшие виски и только теперь осознав, что у этой сцены был еще один свидетель.

Леон отошел в сторону — из вежливости, полагаю — но теперь повернул ко мне голову.

— Что вы поняли? — спросила устало.

— То, что вы не из Волша, понял давно, — он пожал плечами, будто для него это не было чем-то удивительным, — Да и прочее было для меня… несомненным.

— И? Вам тоже есть что сказать по этому поводу? Может я вас тоже обольстила и у вас теперь… страдания из-за того пути, что я выбрала? — уточнила раздраженно.

— Может быть, — совершенно спокойно ответил Леон и в его глазах мелькнуло странное выражение, будто он хотел и дальше объясниться… и не стал, — Вот только у меня по сравнению с ними никогда и не было шансов.

Теперь уже вышла прочь я, не выдержав пристальноо взгляда.

Не в спальню. Подальше из этой гостиной, находиться в которой не было сил. И, стискивая руки, принялась мерить шагами длинный коридор, прошлась вдоль галереи с головокружительным видом, пнула ни в чем не повинную стену… Вот как так, а? Почему все настолько странно обернулось?

— Что именно? — буркнул паучок, с которым мы давненько не разговаривали.

— Ты ведь не все время спал, — вздохнула.

— Но вряд ли чем-то могу помочь в человеческих чувствах, — сказал он примирительно, — В них столько сомнений, метаний и странностей, что даже самый хитросплетенный артефакт покажется ерундой.

— Мне казалось, что сомнений у меня как раз и нет, — прикусила губу. — Конечно, они мне симпатичны! Во всех смыслах. И не только потому, что спасают меня с завидной регулярностью. И пусть Леон закрыт и подозрителен, а Златан только-только начал избавляться от инфантильности, я считаю их замечательными и привлекательными мужчинами.

— А Железного Лорда?

Я промолчала.

Железный Лорд… как ни странно он воплощал в себе все то, что я хотела видеть в мужчине, просто не подозревала об этом. Спокойствие, иронию, уверенность в себе… и способность защитить тебя и вытащить из любой задницы. Но ведь не могу я ради этого отказаться от возвращения домой?!

А что дома? — шепнул тоненький голос в моей голове, и это был отнюдь не паучок.

Я подавила неуместные воспоминания о том, что у меня не осталось ни парня, ни жилья, ни работы, ни друзей. Родители и то, наверняка, меня уже отплакали… Но здесь-то у меня тоже ничего не было. И в Волше я уж точно не понимала, какое место я могу занять — и как это сделать.

А может стоит попробовать узнать и понять? — снова возник голосок, которому я приказала заткнуться.

В конце концов я же не декабристка какая-нибудь, чтобы в огонь, Сибирь и вообще неизвестно куда… А самое главное, ради чего? Что мне вообще предложили?

За поворотом мелькнуло алое зарево, и я заглянула туда.

Странноватое место.

На полу были разведены костры, по краям стояла пара столов — ели они здесь, что ли? — а вместо люстры… Когда один из мужчин, проходя мимо, с неприятным хохотом кинул наверх обглоданную кость, я задрала голову и замерла, растерявшись.

Посреди огромной комнаты, больше напоминающей пещеру, висела клетка, в которой кто-то был… кто-то маленький. Ребенок?

Сердце зашлось от ужаса, потому что даже при неярком освещении факелов выглядел он ужасно…

— Фей! — спросила я шепотом. — Разве в рудных горах держат детей в качестве невольников?

— Не слышал о таком.

— А чтобы в столь отвратительных условиях?

— Вряд ли…

— Проверь его, пожалуйста, — сказала твердо, и паучок быстро быстро пополз сначала по стене, а потом по одной из цепей, удерживающих клеть.

Я же моментально позабыла собственные горести. А уж когда паучок вернулся и заявил, что это мальчик, ему не больше десяти, и он, скорее всего, без сознания, немедленно вернулась в предоставленные нам покои. И принялась колотить в запертые двери — пусть в иное время предаются переживаниям по поводу моей жестокости по отношению к ним, но сейчас важнее было другое.

Я взволнованно пересказала увиденное и объявила в конце:

— Мы должны помочь малышу!

Но мои спутники только переглянулись, даже не пытаясь сдвинуться с места, а потом Златан медленно произнес:

— Лесана… у всех в Волше свои обычаи и своя справедливость. Мы не будем во что-либо вмешиваться, если дело не касается кого-то из нас. Он — чужак, и мы не знаем причин, почему он там.

— А чем я отличаюсь, а? Ведь я тоже … чужачка, — скривилась, понимая, что давно уже не хочу быть этим людям чужой. — Мне же вы помогали. И пусть среди причин для помощи справедливость была далеко не на первом месте, но каждый из вас немного подвинул свои принципы так или иначе!

— Рудные горы жестоки насколько это нужно, а не ради забавы, — проскрипел Лорд, не глядя на меня, — Попытка защитить мальчика может быть воспринято как слабость или, того хуже, как желание унизить местных хозяев…

— И тем не менее мы должны её предпринять! Мне сегодня поставили в укор, — сказала почти со злостью, — что я не принимаю и не желаю понять этот мир… Так вот, может вы мне покажете, что он готов меняться?

— Вы не спасете всех… — начал Леон, и я тут же повернулась к нему.

— Я не собираюсь спасать всех. Я хочу спасти хотя бы того, с кем меня столкнул мой Золотой путь. Потому что справедливость — это не революция, а даже один шанс для проявления доброго сердца!

— Хорошо, — это сказал Лорд, — я посмотрю, что можно сделать.

— Я с тобой, — вскинулся принц, и они покинули гостиную. А я осталась ждать, под неодобрительным взглядом Леона.

— Что не так? — спросила его раздраженно.

— Из-за своей прихоти вы можете подвергнуть серьезной опасности нас всех.

— Из-за чужой прихоти я оказалась в этом мире, из-за прихоти Лорда мы в принципе отправились по опасному пути, из-за вашей прихоти вместо спокойного путешествия на поезде вынуждены преодолевать множество сложностей… И вас — я уверена почему-то — тоже привела сюда чья-то прихоть. Так может не стоит осуждать меня?

Он поджал губы и кивнул.