Зов крови.Познать себя (СИ) - Ведуница Ирина

— Кстати, Свет, а где ты научился так здорово драться? Я была просто поражена твоим умением, если честно.

— Не поверишь, но в армии. Для таких, как мы — есть специальное подразделение. Так вот учат там не хуже, чем в спецназе: ножевой бой, рукопашный, обращение с огнестрельным оружием, марш-броски, рейды на выживание и многое другое. В общем, было где умения и опыта набраться.

— Потрясающе! Да ты у меня просто сокровищем оказался, с какой стороны не глянь. Моя пре-е-е-елесть…

— Твоя… только твоя. Даже не сомневайся! — улыбнувшись невероятно нежной улыбкой, Свет чмокнул меня в кончик носа и опустил на землю, делая шаг назад. — Беги домой, синичка, и возвращайся. Я подожду тебя на площадке.

— Хорошо, — наклонившись, подняла с земли сиротливо лежащую книгу и нетвердой походкой пошла кромкой леса в направлении деревни. Идти обратно через тренировочное поле не хотелось, на меня внезапно нахлынуло смущение из-за нашего столь откровенного поведения.

Но не стыд — стыдиться тут было нечего, — мы женаты по их законам. А молодоженам позволено многое. Но все равно, становиться объектом понимающих взглядов или даже соленых шуточек не хотелось совершенно. На душе было легко и радостно, а на губах моих прочно обосновалась абсолютно счастливая улыбка!

Дорога к дому и обратно много времени не заняла. Оставив на столе книгу, я завернула в плащ большое полотенце, сменную праздничную одежду, мыльные принадлежности и пару пирожков, сунутых мне в руки Тарной, когда я пробегала мимо нее.

Судя по всему, обед сегодня отменился по техническим причинам — все берегли силы и аппетит для вечернего празднования. Вот и подкреплялись на ходу, кто чем мог в процессе подготовки и ожидания.

Вернувшись на тренировочное поле, я не стала сразу показываться Светозару на глаза. Вместо этого, словно робкая школьница спряталась за широким стволом деревом, чтобы понаблюдать за любимым издалека.

Он как раз демонстрировал в спарринге с молодым оборотнем, один из приемов, на практике показывая, как элементы ножевого боя можно эффективно совмещать с рукопашным. А я стояла и млела от какого-то невероятного, абсолютного счастья, голодным взглядом водя по широким плечам, мускулистым рукам, подтянутому торсу, узким бедрам, стройным ногам. И казался мой оборотень сейчас самым прекрасным на свете!

Понимаю, что до объективности мне в тот момент было далеко, но не отметить то, что Свет почти на полголовы выше остальных оборотней, было бы несправедливо. Местные мужчины были более крепкими и коренастыми: чуть ниже ростом, чуть плотнее сложены, не так привлекательны. Хотя была в них своя, особенная красота и гармония. Но то, что они не совсем люди, вся же было заметно с первого взгляда.

Светозар на их фоне смотрелся просто красавчиком, словно сошедшим со страниц модного глянцевого журнала.

Хотя, нет — не правда это. Не было в моем оборотне этакой слащавости или нарочитости, коей зачастую грешат популярные нынче мачо. Он был естественен, уверен в себе, мужественен… и очень красив!

От его улыбки у меня кружилась голова и хотелось петь, смеяться, обнять весь мир. Светлое, прекрасное, но такое глупое и неосмотрительное чувство. Любовь. Ко мне она пришла в таком обличье и было бы черной неблагодарностью жаловаться или сетовать на судьбу.

Я же счастливица! И пусть Свет пока еще меня не любит, но от его нежности, страсти, внимания и заботы становится так тепло-тепло на душе, что забываешь совершенно обо всем. Ведь есть женщины, которые никогда не испытывали подобного чувства, даже вроде бы, выходя замуж по любви. Что потом происходит с такими парами, которые соединяя судьбы по взаимному согласию, со временем теряют друг к другу интерес, оставаясь вместе лишь в силу привычки и из боязни каких-то перемен?

Я не знаю.

Но, почему-то в нашем случае, я верила, что подобного не случится. Потому что объединила нас не страсть или одиночество. И пусть судьбы свои мы связали под давлением обстоятельств, но ни мой, ни Света характер это не изменила. А ведь нас тянуло друг к другу и раньше. Обряд всего лишь ускорил события и дал нам возможность без страха и самообмана взглянуть на то, как мы друг к другу относимся. И, кажется, это хорошее начало. А как там дальше сложится — будет зависеть только от нас.

Я не боялась признаться себе в своих чувствах, не боялась выражать их в присутствии Светозара, хоть ни разу, так и не призналась ему, как сильно я успела его полюбить. Вроде и немного времени прошло с нашего первого знакомства, но иногда случаются в жизни события, которые заставляют нас пересмотреть свое отношение к некоторым вещам, сдувают шелуху наносного и надуманного, обнажая истинную суть людей, отношений, событий.

Но вся моя смелость имела под собой одно важное и незыблемое основание — доверие. Глубокое, интуитивное, почти безоглядное. Я доверяла Светозару, и произошло это не только потому, что он пришел мне на помощь в трудный момент — совсем нет. Просто изначально чувствовались в нем несвойственные уже большинству людей прямота, честность, порядочность, надежность.

Он не из тех, кто насмешничает за спиной или может ответить на искренность грубостью. Я тянулась к нему инстинктивно, сама не понимая этого. И именно поэтому так обижали меня его несправедливые нападки, так ранили. А он, оказывается, сам метался, сходя с ума то от ревности, то от злости на самого себя. ЧуднО.

Но стоило наконец-то признаться в симпатии друг к другу, как словно рухнула какая-то невидимая стена, позволив нам открыто и без утайки выражать свои истинные чувства. Мы не говорили громких слов, не клялись в вечной любви, но то, что зародилось между нами в ночь Ритуала, казалось мне чем-то много большим. Тем — что переживет не только все радости, печали и невзгоды, но и нас самих. Как бы странно это для меня самой не звучало.

Задумавшись, я почти перестала следить за происходящим на поле, лишь рассеянно отметив, что партнеров у Света заметно прибавилось. Теперь уже трое юношей пытались доказать свою смелость и ловкость, иномирному сородичу, нападая одновременно.

Но вдруг поединок закончился испуганным вскриком одного из них и спокойным, едва различимым ответом Светозара. Посмотрев на происходящее уже более осмысленным взглядом, я заметила на груди любимого косой алый росчерк, тут же набухший кровью, стекающий неровными дорожками вниз.

Тихо охнув, я широко раскрыла глаза и привалилась плечом к дереву. Сверток, выпавший из вмиг ослабевших рук, упал на землю, глухим стуком возвращая меня к реальности. Вне себя от волнения я рванулась вперед, путаясь в длинной юбке и не слишком умело придерживая ее руками.

Голос как будто отнялся, зато на глаза навернулись слезы, застилая взгляд и скатываясь по щекам горячими солеными каплями. Это было сродни безумию, панике, кошмару. Никогда не думала, что способно столь сильно испугаться за кого-то. Ведь, по сути, для такого поведения не было особых причин: рана не смертельная, особого волнения среди оборотней тоже не заметно, разве что молодняк ощутимо струхнул. Но мне казалось, что у меня вот-вот отнимут что-то дорогое и совершенно бесценное. Кого-то, чья одна единственная капля крови дороже мне, чем все богатства любого из миров.

Не помню уже, как добежала до места поединка, как растолкала сгрудившихся рядом оборотней и бросилась к Светозару. Но лишь оказавшись в его крепких, надежных объятиях, наконец-то поверила, что повода для паники нет.

А любимый потрясенный моим неожиданным поведением, лишь крепко прижимал к себе, убаюкивая словно ребенка и растерянно шепча что-то успокаивающее на ухо.

— Софья, Софьюшка… Синичка моя ненаглядная. Ну, что ты, а? Чего испугалась, милая? Это всего лишь царапина, посмотри. Да на мне такие ранки заживают совсем быстро. Видишь, даже кровь почти остановилась уже. Не плачь, хорошая моя. Не надо.

Но меня было уже не остановить. От облегчения я теперь уже ревела в полный голос, судорожно цепляясь за любимого, уткнувшись носом ему в плечо и громко, отчаянно всхлипывая. Что могут подумать окружающие, о такой непредсказуемой женской истерике меня не волновало совершенно. Меня вообще не волновало ничего, кроме осознания того, что теперь все хорошо. На этот раз опять пронесло, не случилась беда, обошла стороной. А ведь придись удар чуть выше и будь он чуть сильнее — так легко Свет бы уже не отделался.