Королевский отбор (СИ) - "Lita Wolf"

— Уверена, тебе ещё повезёт, — подбодрила её я.

Рита отрешённо кивнула.

— Спасибо, что выслушала, — она сжала мою руку. — Ты домой идёшь?

— Не-а, — я мотнула головой. — Прогуляюсь ещё немного перед сном.

— Как знаешь, — Рита поднялась со скамейки. — Не забывай, что здесь бродит маньяк.

— Не переживай, я бдительная девочка.

Рита пошла во дворец, а я к пруду. Гридиан там, наверное, уже заждался.

Я не протопала и полпути, как вновь услышала голоса: мужской и женский. Раздавались они из беседки, но не из той, где общались Гридиан с Оксаной. Тут была ещё одна, поменьше.

Остановилась как вкопанная, узнав голос Браймона.

Нет, реально маньяк! И с кем он там на сей раз?

Напрягла до предела слух.

Кажется, это Мазерата. Да, точно, она. Хм... Полина, я, Рита, Мазерата. И это только те, о которых я знаю или подозреваю. Надо спросить-таки Гридиана, что это за эксперименты.

Стараясь шагать бесшумно, направилась к пруду.

Гридиан честно дожидался меня на скамейке. Сидел, закинув ногу на ногу. Голову он подпёр рукой, поставив локоть на спинку скамейки.

— Всё в порядке? — осведомился он.

— Да, я поговорила с Ритой, она успокоилась...

— Вот и хорошо, — заключил король, не дав мне спросить про Браймона. — Возвращаясь к нашему разговору — почему всё-таки вы поставили именно эту песню? Вы знали, что она моя любимая? — взгляд Гридиана как будто просочился внутрь меня.

— Нет, — я помотала головой. — Откуда? Я даже не подозревала, что вы земной музыкой увлекаетесь. А уж тяжёлой — тем более. Просто я обожаю W.A.S.P. Обожаю вокал Блэки. А эта песня у него практически единственная подходящая под медленный танец.

Король улыбнулся — вроде бы удовлетворённо.

Самое время спросить о наболевшем.

— Гридиан, скажите, какую роль в отборе невест играет Браймон? — я внимательно посмотрела на него.

Король вновь одарил меня проникающим в душу взглядом.

— Скоро узнаете, — произнёс он с улыбкой.

Вот как! Впрочем, если это то, о чём я подозреваю, то логично, что он не говорит. Ладно, подождём несколько дней, периодически заталкивая любопытство обратно в шкурку, из которой оно будет норовить выпрыгнуть.

— Мы вроде бы о музыке говорили, — вернулся к прерванной теме король.

Часа полтора мы обсуждали любимые группы. Оказывается, Ника подсадила на металл не только Даннэра, но и Гридиана, поэтому его любовь к песне «The Idol» не была случайной. А что касается приверженности короля к отдельно взятым группам, то тут мы с ним во многом пересекались.

В итоге в покои я пришла уже за полночь.

В свете луны увидела Оксану, которая сверлила меня испытующим и далеко не самым довольным взглядом.

Что ж, теперь её очередь помаяться в сомнениях, почему я так поздно вернулась.

Следующий день можно было смело заносить в историю. Мы нарисовали и утвердили проект!

Крови, правда, при этом выпили друг у друга столько, что вампиры позавидовали бы.

Двигал нами, по большей части, страх провалить конкурс. Едва возникала какая-либо стычка, Рита напоминала, что уже меньше, чем через три дня нам нужно будет сдавать работу заказчику. Вообще, если б не она, мы вряд ли бы пришли к соглашению. Элгарская оппозиция вела себя нахраписто и с пеной у рта пыталась отстаивать свои коллективные идеи. То-то у них вчера ночью пробивался свет из-под двери — оказывается, там вовсю строились планы, по масштабам сравнимые с наполеоновскими.

Оксана вела себя на удивление спокойно, лишь иногда делая резкие выпады, да и то, по большей части, в ответ на капризы элгарок.

Юмина запаслась поистине ангельским терпением. За великолепный рисунок, созданный в столь нечеловеческих условиях она уже сейчас могла бы повесить себе гамак и три дня лежать в нём, наблюдая, как мы сажаем цветочки и раскладываем камушки. По крайней мере, я бы на её месте так и сделала.

Итак, ровно в час дня по элгарскому времени проект был единогласно утверждён. К работе решили приступить не откладывая.

Первым делом отметили колышками контур прудика и приказали работникам копать котлован.

Рядом мы запланировали живописную горку, с которой в прудик по ступеням будет стекать вода — её магическую подачу в резервуар на вершине Ника пообещала обеспечить.

Затем, пока Рита с Эльдис составляли список расходных материалов, мы занялись разметкой дорожек и клумб. Не обошлось без скандала — втыкая колышки с двух сторон в одну и ту же будущую дорожку, Оксана с Мазератой столкнулись пятыми точками и тут же принялись выяснять отношения уже стоя друг к другу лицом. Вокруг них сразу образовалась толпа. Кое-как разрулили конфликт.

Ближе к вечеру каменщики наконец приступили к выкладыванию дорожек. А мы побрели на ужин. Работы впереди непочатый край, но первый шаг мы сделали!

Браймон оторвался от обнажённой груди Наймари и резко выпрямился на скамейке:

— Кажется, сюда идут.

Девушка испуганно ахнула, прикрываясь.

Браймон торопливо помог ей затянуть шнуровку на платье и выбежал из беседки.

Помчался, не разбирая дороги.

Нет, его никто не преследовал. Да и кого бы вообще занесло на ночь глядя в самую глухую часть парка. Но нужно было как-то прерваться и найти повод для стремительного ухода.

Остановившись шагов через сто или двести, он в ярости врезал кулаком по стволу ближайшего дерева.

Проклятая работа! Мужчина ненавидел её всеми фибрами души.

Он никогда не был ловеласом. У него и женщин-то не было — за исключением тех, что продают свою «любовь» за деньги. Однако на скромное жалование продавца в книжной лавке особо не разгуляешься.

Да и не о платных утехах ему мечталось одинокими ночами. Но несчастливая звезда, под которой он появился на свет — другие бастардам и не светят — не оставила шансов на иное.

Повзрослев, Браймон не раз задумывался: как вообще вышло так, что он родился? Ведь маги всё чётко контролируют, у них не бывает случайных зачатий. И королю бастард определённо не был нужен.

Мать как-то обурила венценосного любовника в надежде на щедрые бонусы за ребенка? Если так, она капитально просчиталась. Единственным «бонусом» оказался приказ уехать из столицы в удаленную провинцию. Это когда Браймону было шесть.

А на восьмилетие папаша поздравил ещё одним подарком: велел надеть маску, полностью закрывавшую лицо, и никогда не снимать её — разве что дома, при задёрнутых занавесях и запертых дверях.

Официальная версия — мальчик пострадал на пожаре. А между строк читалось, что он живёт, лишь пока его не рассекретили.

Браймон никогда не видел отца живьём, только его портреты. Но этого было достаточно, чтобы понимать: внешность — его приговор. Уж слишком он походил на короля. Да и не только на него — Даннэр тоже родился практически копией отца.

Поэтому Браймон носил маску не только по приказу — ведь прежний король погиб вместе с женой пять лет назад — но и просто из страха за свою жизнь.

Девушки в его сторону, понятное дело, даже не смотрели — кому нужен урод с ожогами вместо лица. Лишь жрицы любви соглашались обслужить, не заглядывая под маску.

Но всё-таки это была жизнь. Он обожал книги, запоем читал их, когда не было покупателей. И охотно обсуждал прочитанное с посетителями лавки, советовал им, что приобрести.

Всё изменилось в одночасье около года назад.

Браймон чуть не умер, когда в его лавку зашёл Даннэр. Реально подкосились ноги, он даже помнил, как схватился за полку стеллажа, чтобы не упасть.

Наверное, вполне нормально разволноваться, увидев в роли посетителя самого принца. Но, к сожалению, Даннэр с ходу отличил волнение от дикого страха и заинтересовался столь странной реакцией на своё появление. Он впился в незадачливого продавца взглядом столь пристальным, что, казалось, видел его насквозь в самом прямом смысле этого слова.

А потом потребовал:

— Сними маску!