Не скучайте, ваше величество! (СИ) - Лебедева Ива

Глава 42

Слава всем богам, кажется, Берта пошутила. Во всяком случае, интерес диснеевского капитана пока не шел дальше вежливых расспросов о погоде и настроении, когда он лично привез мешки с бобами в наш будущий шоколадный цех. И мне вообще показалось, что парню больше любопытно, что мы такое собираемся делать с прорвой «аптекарского» сырья.

А я была рассеянна. В последние дни у меня все время перед глазами стояло растерянное лицо Лиу и то, как за его спиной какая-то вражина проклятая медленно поднимает арбалет.

Это было мучительно. Потому что по ночам он мне тоже снился, и уже как-то совсем неприлично. А днем я за него боялась.

Потому что не дура, уже сопоставила все, понятно стало, кто такие солнца Юнрена. И примерно даже догадалась, куда улетела прорва магии из прабабушкиного дневника, а может, и из меня, что сон на два года дольше длился, чем мы рассчитывали.

Оставалось только раскрыть уши и слушать сплетни. И вот они не успокаивали, потому что весь город только и трещал, как старшее солнце решило не просто в порту порядок навести, но еще и Ракушки тряхнуть, а то совсем оборзели, уже чуть ли не на улицах девиц хватают.

И вот последний подвиг, по всеобщему мнению, одним покушением не закончится. Наверняка бедное молодое солнце постараются убрать, потому что уж больно высокие покровители у Ракушек и слишком большие деньги там крутятся, а кроме денег — еще и возможность потешить самые грязные фантазии сильных мира сего.

Умом я понимала, что все равно ничем толком не смогу помочь. И самое правильное — сидеть тихо, копить деньги и присматривать корабль до колоний. Потому что, чую, после явления «небесного посланника» с моим лицом недолго осталось ждать, пока Картахелию решат навестить лично их светлости. И вообще непонятно, кто хуже и опаснее для Лиу и остальных миньонов — мафиози из Ракушек или герцоги, которые поймут, что принцесса жива и правило первого вассала никто не отменял. Да, Раймон не сможет убить Лиу, но есть еще и Джейнс. И есть остальные мальчишки.

Умные мысли, правильные мысли. Ага.

Только вот почему они никак не могут заглушить голос в голове, который мечется в черепной коробке, как коза Королева на привязи, когда видит, что Крон несет жгут подсоленного сена к кормушке?

Этот голос интересный такой, сволочь… и громкий. И еще немного — я его послушаю. Брошу все и пойду в центр города к резиденции солнц, чтобы… чтобы откуда-нибудь из переулка подглядеть, все ли с ними в порядке. А что? Выходят или, там, выезжают же они из резиденции по делам? Вот и посмотрю… издалека.

Навязчивое желание так меня достало, что я на полном серьезе, глядя в жернов, измельчающий какао-бобы, стала представлять себе, в каком именно переулке лучше всего спрятаться, как одеться, чтобы выглядеть незаметно, и на каком расстоянии мне будет точно понятно, что с Лиу и остальными все в порядке.

Очнулась, только когда весь мешок, засыпанный в воронку, с тихим шелестом осел в бадью для порошка, а в голове немного прояснилось от мысли: сейчас я тут намозгую маскировку, полезу осуществлять задуманное и как раз попадусь на глаза тем, кто наверняка теперь бдительно выискивает странности вокруг солнц. Примут за наемного убийцу, а там дальше доказывай, что ты беспокоилась.

А докажешь — еще хуже ведь будет.

Короче говоря, почти две недели я с собой справлялась. Сжала зубы и отрывалась во сне: черт с ним, если этот засранец мне снится в таком назойливо неприличном виде — сам виноват. Я женщина взрослая… в смысле — половозрелая. Насиловать не буду, но хоть зацелую так, чтобы на ногах не стоял.

Временно помогло — после таких снов я днем ходила как сомнамбула в шоколаде, мечтательно улыбалась и попыток сбежать с производства на поиски реального миньона не предпринимала.

А потом почему-то этот сексуально озабоченный анабиоз перестал действовать. Вот вроде все хорошо — на улице сезон дождей, крокодил, в смысле кальмар, не ловится, не растет кокос, а мы с голоду не помираем, даже то, что на пирсах, наконец, тоже наступил мертвый сезон, не страшно: жирка поднакопили за лето, плюс мое жалованье в цеху, где полным ходом готовится первая партия ореховых трюфелей на продажу — пробная разошлась в качестве рекламной акции по своим и уже вызвала ажиотаж в узких кругах.

Крышу мы перекрыли, Крон постарался на славу, утепляя дом, устроил водоотводы от стен, чтобы они не сырели, наплел из тростника циновок, так что даже земляной пол больше не холодил пятки. Учил Яня плотничать — поскольку шторма временно разогнали пацанскую артель по домам, наш хозяйственный братец решил, что самое время обзавестись мебелью и заодно воспитательным приемом под названием «шоб не шлендрал попусту, а то или штаны порвет, или синяков насобирает. Дело такое, пацанячье… а одежа и сапоги у нас не казенные, по лужам валять».

Девицы мои тоже без дела не сидели, я сшила им кривобокеньких кукол с глазами из деревянных пуговиц и волосами из распущенной половой тряпки — так восторгу не было предела. Теперь они самостоятельно обеспечивали «детям» гардероб из обрезков на зависть всем окрестным ровесницам и тоже были полностью счастливы.

Идиллия. Полная. С запахом орехов, ванили и шоколада.

Кто бы мне сказал, какой лысой брюквы меня из этой идиллии таки понесло в центр города шляться по мокрым переулкам?

Спасительница нашлась, брюкву мне… во все места. Ну не идиотка? Полная же. А что делать? С каждым днем напряжение становилось сильнее, в груди словно ворочался тяжелый горячий булыжник, который рос как на дрожжах. А вдруг это то же самое предчувствие, что накрыло меня тогда, во время первого покушения?

Эта мысль меня добила. Единственное, на что хватило мозгов, — переодеться. Ну да, ну да. Опять в парня — да просто потому, что так удобнее затеряться на фоне серых мокрых стен, и драпать в случае чего в штанах сильно сподручнее, чем в юбке.

Сначала я просто прогулялась в центре — несмотря на дождь, здесь было по-прежнему людно, работали лавки, трактиры, на одной из площадей обнаружился театр. В толпе было спокойнее; даже не нацепи я картуз Яня и не умотайся шарфом по самые брови, все равно никто не обратил бы внимания на еще одного зеваку.

Но меня беспокоило то, что за все время моих прогулок — а я все же не удержалась и побывала там дважды, причем в такое время, когда богатые и сильные города сего обычно разъезжают с вечерними визитами, — я так и не видела, чтобы из особняка, принадлежащего теперь солнцам, выехал кто-то из близнецов. А еще я слушала разговоры и из них узнала, что не только мне так «повезло». Близнецов давно не видели окрестные лавочники и завсегдатаи двух таверн, торговки цветами и прочие постоянные обитатели центра.

Запоздало дошло: а так ли хорошо я защитила своего миньона тогда на пирсе? Вдруг в него все же попали, он там лежит умирает, а для широкой общественности развернута масштабная дезинформация?!

Глава 43

— Сестра, с тобой все хорошо? — однажды утром спросил встревоженный Крон.

— Да вроде, — рассеянно отозвалась я, пальцами разбирая спутавшуюся за ночь косу. — А почему ты спрашиваешь?

— Ну… — Названый братец посмотрел на меня очень внимательно, потом оглянулся на отчего-то притихших детей. — Ты разговариваешь сама с собой, уходишь на работу и возвращаешься оттуда уставшей и несчастной, а еще вот.

Тут Крон коварно вытащил из-за спины до зеркального блеска начищенный бронзовый поднос, который как-то купил у старьевщика в непотребно исковерканном состоянии и неведомым мне способом привел в порядок.

Настолько привел, что теперь мое отражение глядело на меня из полированной бронзы и моргало. Ровная поверхность почти не искажала линий, но от этого не было легче. Потому что там отражалась не я, а какое-то замученное привидение с обветренными губами и безумным взглядом ввалившихся глаз, оттененных темными кругами. Как есть панда из концлагеря.