Истинная мама (СИ) - Шугар Мия

Марк вёл в танце легко, будто играючи, вокруг перетаптывались ещё несколько пар, и Еся позволила себе выдохнуть.

— Ты как? — Строжин чуть наклонился вперёд, чтобы его вопрос не услышал никто из посторонних.

— Нормально.

— Я чувствую — ты волнуешься. Не нужно, всё в порядке.

— Я знаю. Просто не привычно.

Мелодия закончилась и Марк снова склонился, поддерживающе улыбаясь.

— Видишь, это совсем не сложно.

Еся и сама заулыбалась. А вечер-то совсем не плох.

Марк галантно взял Есению за руку и развернул лицом к столу, намереваясь проводить девушку к её месту. В этот момент и раздался потрясённый всхлип бабушки, схватившейся за сердце.

— Маша?! Толя?!

Есения просто приросла к месту, окаменев и забыв сделать вдох. Возле калитки стояла, напряжённо улыбаясь и прижимая к груди букет цветов, нарядно одетая мама, а за её спиной маячила грузная фигура постаревшего и обрюзгшего отчима.

****

— С днём рождения, мама! У вас тут праздник… Гостей столько.. — Маша, сопровождаемая мужем, подошла к Людмиле Степановне, вручила букет и бумажный пакет с подарком, немного помедлила и повернулась к Есе. — Здравствуй, дочка.

Еся дёрнулась, как от удара, и отступила назад, неосознанно прижимаясь спиной к груди Марка. Тяжёлая мужская рука уверенно легла ей на талию и прижала ещё крепче. В другое время Есения бы не позволила такой фривольности по отношению к себе, но сейчас даже не заметила, что её, фактически, обнимают. Наоборот, присутствие Марка придавало уверенности и, хоть немного, но успокаивало.

— Зин, подержи цветы, — бабушка сунула обёрнутый хрустящей прозрачной плёнкой букет соседке, и засуетилась, поднимая гостей. — Машенька, хорошо, что приехали, хорошо. Вот сюда садитесь… Зин, ты куда? Цветы в воду ставить? Захвати в кухонном буфете чистые приборы.

— Ма… - встревоженный Ивэн неуверенно протянул руки к Есе, и от девушки не укрылся быстрый обмен взглядами между мамой и отчимом.

— Пойдём, — Марк потянул Есю к столу, отодвинул стул и помог ей сесть.

Постепенно атмосфера вернулась к прежней, расслабленно-праздничной. Бабушкины подруги хорошо знали и помнили Марию, и теперь торопились выпытать все новости: как живёт, где работает, почему так долго не навещала мать.

Мария на вопросы отвечала живо и с охотой, перемежая речь шутками и смешками, потому с того края стола, где она сидела постоянно раздавались взрывы смеха. Антон не отставал, и, выпив пару "штрафных", уже вовсю гоготал с соседом, обсуждая рыбалку, в частности удачную поклёвку "красногубок" и "черноглазок".

В общем веселье не принимали участия только Еся, Марк, Гор и Ивэн. Мужчины о чём-то тихо беседовали, не обращая внимания на царивший вокруг гвалт, а Ивэн жался к Есе и встревоженно заглядывал в глаза, пытаясь понять причину её подавленного состояния. Да ещё бабушка, сохраняя на лице вежливое приветливое выражение по отношению к гостям, нет-нет, да и поглядывала с участием на внучку.

Отсидев приличные двадцать минут, Есения кивнула бабушке на задремавшего Ивэна, поднялась с ним на руках и пошла к дому. Мальчика давно пора было укладывать спать.

Он настолько устал, что заснул ещё до того, как Еся его полностью раздела. Она только и успела стянуть с него носки и джинсовые шорты. Футболку трогать не стала, чтобы лишний раз не тревожить вымотанного ребёнка.

Выйдя из спальни и тихо прикрыв за собой дверь, Еся наткнулась на мать. Мария стояла в пустом тёмном коридоре и, трогательно сложив руки лодочкой на груди, пыталась заглянуть в спальню, где на широкой панцирной кровати вольготно раскинулся Ивэн.

Плотно закрыв дверь, Еся вскинула голову, прямо посмотрела матери в глаза, и тоже сложила руки, но в другом жесте, защитном — крест-накрест.

— Такой славный малыш, — мама указала глазами на резное полотно двери, выкрашенное белой масляной краской. — Сколько ему?

— Чуть больше года, — Еся протиснулась мимо перегородившей проход мамы, прошла в большую комнату — залу, и остановилась в центре. Убегать от собственной матери она не собиралась, а вот послушать, что она скажет после стольких лет тишины, стоило. Может попытается извиниться и вернуть хотя бы видимость добрых отношений?

— Большой уже… — мама неуверенно остановилась в дверях, осматриваясь по сторонам и избегая взгляда Еси. — Надо же… Ничего не изменилось.

— Ты не навещала бабушку все эти годы?

Мама ещё больше занервничала и уставилась себе под ноги.

— Ну почему… Приезжала я… Ещё тогда, в первый год.

Есе всё поняла без дальнейших объяснений. Скорее всего, бабушка устроила скандал и мать, поджав хвост, умчалась по месту прописки. Выходит, они так разругались, что маме понадобилось семь лет на зализывание ран. Теперь вот явилась и делает вид, что всё прекрасно. Отличная позиция, но поговорить всё же придётся.

Мать словно услышала Есины мысли.

— А ты тоже в гости? Или так и живёшь с бабушкой?

— В гости.

— Ясно… - мать замялась. — А ты с мужем, или как?

— Или как.

Мама вздохнула и, внезапно, повысила голос:

— Есь, ну сколько можно? Я ведь пытаюсь по-хорошему! Думаешь, мне сейчас легко? Я же нашла в себе силы простить и попытаться отпустить прошлое! Но, пока ты не перестанешь изображать ледяную королеву, ничего у нас не получится!

— Что? — Еся оторопело посмотрела на мать. — О чём ты? Ты меня простила? Не просветишь — за что?

Мама распахнула объятия и шагнула навстречу Есе.

— Дочь, давай всё забудем и начнём сначала? А? Я же всё понимаю, правда… Ты была подростком, гормоны играют, мальчики начинают привлекать… А рядом взрослый привлекательный мужчина.

— Ты что несёшь?! — Есиному возмущению не было предела. Все эти годы мать действительно считала, что дочь претендовала на её лысеющего мачо?

— Еся, доченька, я же говорю — всё в прошлом! Мы много говорили с Толиком, обсуждали сложившуюся ситуацию. И поверь мне — он тоже уже давно не обижается. Сегодня день рождения бабушки, прошу, давай ради неё оставим в прошлом наши размолвки?

Мать подходила всё ближе и будто не замечала состояния Еси — девушку трясло от обиды и ярости.

— Не подходи ко мне, — прошипела Еся, чувствуя, как перед глазами появляется мутная пелена.

— Еся… — разочарованно прошептала мама и опять молитвенно сложила руки на груди.

— У вас всё в порядке? — в комнату заглянул Марк и быстро обвёл взглядом присутствующих, ненадолго задержавшись на искажённом злостью лице Еси. — Ивэн плачет.

Еся моргнула несколько раз, прогоняя багровую муть, и кинулась в спальню, где действительно заходился плачем проснувшийся ребёнок.

— Ох ты ж, батюшки! А мы и не слышали, — запричитала мама, но Еся резко захлопнула перед ней дверь, чуть не ударив по лицу.

Ивэн вскоре успокоился, а Еся всё сидела с ним на кровати, мерно раскачиваясь и напевая монотонный мотив.

— Еся, мы с Гором уходим, — Марк зашёл в спальню, сжимая в руках пакет с угощением. Бабушка никогда не отпускала гостей без гостинца. — Ты в порядке?

— Не совсем… Гости уже расходятся?

— Да. Кстати, твоя мама вполне вжилась в роль хозяйки и организовывает всех на совместный пикник. Говорит, что приехала на две недели.

Еся чуть не застонала от отчаяния. За что ей всё это? Терпеть родственницу две недели? Да у неё всего пара недель отдыха и осталась. Находиться с "мамулей" в свете открывшихся обстоятельств в одном доме невозможно.

Ивэн опять всхлипнул во сне и крепче ухватился за Есину одежду. Бедный малыш… Нелегко ему придётся с его врождённой чувствительностью к эмоциональному фону окружающих. Внезапно Есю озарило и она подняла голову, с надеждой смотря на Строжина.

— Марк… А можно мне у тебя переночевать?

Глава 22

— Спасибо. Всё было очень вкусно, — Марк и Гор поднялись из-за стола, одаривая смущённую Есю комплиментами, немного побеседовали, стоя в дверях, да и разошлись каждый по своим делам.