Наречённая. Книга 1 (СИ) - Богатова Властелина

— Как только мне донесли, что нойраны в скалах, собрал людей и ринулся к очагу,

— услышала рядом из общего гула незнакомый голос. Такой зрелый, тяжелый, он как гром докатился до меня.

Я повернулась в сторону откуда звучал он.

Взгляд сразу остановился на Мааре — его я узнаю даже по тени. Страж стоял спиной, плечи сокрыты плащом до самой земли, правая рука лежала расслабленно на рукояти меча. Ремарт видимо почувствовал мой взгляд на себе, обернулся. В груди что-то дрогнуло от пронзительных черных глаз. Волна силы, ринувшая от Ремарта ударила меня, едва не сбив с ног. Я забыла, как дышать, выдерживая его тяжелый тягучий взгляд — он не был довольным моим самоволием. В одну секунду я вспомнила ночное совокупление. Волнение подкатило к горлу подрывая уверенность, а к щекам прихлынул жар, но не от стыда, а раздражения. Я выше подняла подбородок, посмотрев на стража прямо. Однако, интуиция все же заставила меня попятиться и вернуться обратно за полог, но — поздно. Мужчина, с которым Ремарт разговаривал, заметил меня, чуть накренился, выглядывая из-за высокой фигуры Маар, обратив в мою сторону пристальный взгляд. Но, когда его колючий взор застыл на мне, лицо незнакомца немного изменилось — одна девушка среди двадцати лойонов заинтересует любого. Мужчина намного старше Ремарта. Если Маар был молодой опасный хищник, то незнакомец напоминал матерого волка. Лицо с тяжелым подбородком настолько светлое, что казалось лучи солнца никогда не касались его кожи. Волевые плотно сжатые тонкие губы в обрамлении светлой щетины, выдавали в нем человека сурового. Одет намного богаче остальных, видно — главный. От того как он на меня теперь смотрел, сердце заколотилось чаще.

— Кто это? — поинтересовался он у Маара.

Ремарт повернулся обратно к собеседнику.

4_3 Maap

Maap сжал зубы. Как не вовремя она появилась. Он ведь не позволял выходить без его приказа. Хорошо, что хватило мозгов вернуться в шатер. Грув ван Фоглат с интересом смотрел все в ее сторону, а Маару хотелось перегрызть ему глотку.

— Выкупил у одного корчмаря. Теперь моя собственность, — соврал, надеясь что Грув не сразу догадается, кем Истана является. Не то чтобы этого опасался, не хотелось лишних слухов и вопросов.

Фоглас с сомнением фыркнул.

— Ты не изменяешь себе Ремарт, даже в таком опасном и пустынном месте находишь истинных красавиц.

С Фоглатом, Маару приходилось сталкиваться на общих сборах его сиятельства. Мениэр был частым гостем Навриима, как и его отец, а у того — его отец. И это не прошло бесследно. Теперь он полноправный хозяин Энрейда, не побрезговал целой крепостью и землями в придачу, пусть даже в таком опасном и суровом месте как граница Излома. Его войны сновали по ущельям еще надеясь найти среды скал нойранов. Намеревался урвать хоть что-то, хоть какой-то кусок славы, а потом преподнести всем с гордо поднятой головой как свои заслуги. Но напрасно они тратят время — лойоны Маара подчистили все. Угрозы больше нет, и это может видеть только Маар. Ван Ремарт и тут успел опередить Грува, хотя ему никогда не дотянуться до него. Тот пусть и не показывал своего раздражения, что все уже подчищено, напуская маску сурового предводителя, а глазах блуждали холодные огоньки неприязни.

— Ну что-ж раз все обошлось, смею предложить вам посетить Энрейд. Вы верно уставшие, и уже давно в пути. Отказов не принимаю, — учтиво улыбнулся.

Вот этого Маар и не желал больше всего, но было бы слишком подозрительным отказываться и игнорировать приглашение, а потом, встать на отдых где-то неподалеку. Наверное, в другой Маар согласился бы стразу, но только не сейчас, когда за плечами у него ассáру. Маар поймал эту мысль за хвост — в какой же это миг, его выбор зависит от этой невыносимой гордячки? Скверно. Очень плохо, но это так.

— Хорошо, — согласился Ремарт, давая знак Шеду, который неподалеку разговаривал с Фолком и остальными лойонами. Ко всему нужно было решать что- то с Донатом. Тащить его за собой слишком обременительно для всего отряда. И тут Маару пришлось признать, что вовсе не по этой причине он хочет избавиться от этого сосунка оставив в Энрейде. Каждый лойон был на счету, а Донат — страж. Один страж заменяет десять лойонов. Маар готов был спустить хоть в само пекло, лишь бы ассáру больше к нему не приближалась. Достаточно того, что она касалась его ночью.

Маар разойдясь с Фоглатом, вернулся в шатер, все внутри него кипело, хотя день только начинался. Он дал знак охране, чтобы внутрь не смел никто войти.

Истану Ремарт нашел у прогоревшего очага. Девушка неподвижно сидела, сложив руки на коленях. Как ни странно, ассáру пребывала в спокойствии, не вылила тот же миг на исгара ядовитую смесь своей ненависти, которую он привык испытывать каждый раз, как только к ней приближался.

4_4 Maap

Желание, всплеснулось в Мааре так бурно и рьяно, что потемнело в глазах. В голове обрывки воспоминаний, как горячо брал ее ночью, белые обнаженные, покатые бедра ассáру, тонкая талия, сжатая его ладонями, тихие стоны. Остро хотелось еще, под носом у ван Фоглата, на глаза которому показалась она. Что угодно, лишь бы утвердиться в своих правах на нее.

— Что с Донатом? — спросила едва он вошел.

Маара фыркнул, хищно сузив глаза — его передернуло от злости. Ассáру решила вновь его позлить? Видно слишком мягко он обошелся с ней ночью. Но мысли эти резко вышибло. Маар вперился в лицо Итсаны, дурея от аромата источающее ее лона. Вишневые мягкие губы так ярко выделявшиеся на бледном лице, так упруго сомкнутые, усугубили все, поднимали в исгаре волны возбуждения. До свинцовой тяжести в паху и тумана в голове. Гнев внутри него рос в равной пропорции с голодом.

Истана, ничего не понимая, вытянулась и напрягла плечи.

Он вновь опустил взгляд на ее губы. Член в штанах дрогнул, вожделея скорее оказаться внутри ее теплого маленького ротика. Однажды ассáру уже касалась робко его губами, и Маар мгновенно кончил. И теперь, от одного представления, как эти упругие сладкие губы огладят его член, его пошатнуло, от окатившего с головы до ног волны жара. Желание распалялось, как жерло вулкана и его он уже не мог заглушить. Да и зачем? Разве не из-за этого, рискуя своей жизнью и жизнью своих воинов, оставил ей жизнь? Чтобы трахать без остановки, так почему он должен сдерживаться, когда так остро, до звона в яйцах, хочет ее?

Истана будто ощутила его намерение. Увидела во взгляде. Маленькая лгунью умеет считывать его потребности? Напряженно сжала пальчики в кулачки — паника разрасталась в ней с той же скоростью, что и возбуждение Маара, стылым озером.

Маар прислушался. За тонкими стенками голоса лойонов, у входа двое воинов и они не пропустят никого — Маар ведь отдал приказ. У них еще есть время, впрочем

— подождут. Не в его правилах следовать стае, стая идет за ним. Исгáр шагнул к ассáру, скидывая на ходу плащ.

Истана мгновенно вскинулась, но бежать некуда. Она непонимающе-беспомощно и сердито уставилась на него. Маар хотел почувствовать ее всю, взять грубо и окунуться в этот бездонный прохладный источник и в то же время такой обжигающий, беспощадный, испробовать сладость и одновременно горечь ее наслаждения, который попробовав на вкус однажды, захотел еще. Он оглядел ее всю: она было уже собрана в путь, и волосы спрятаны.

4_5 Maap

Accápy быстро и судорожно облизала губы, ожидая неизбежного. Возбуждение ударило адской силой. Член налился кровью и уже пульсировал до рези, заглушая рассудок. Исгáр взбушевал в нем снося все преграды. Едва Ремарт испробовал ассáру, как ему хотелось ее снова. Еще острее, еще одержимее. И нужно просто утолить этот голод, иначе он рехнется, иначе ему просто сорвет крышу пока они доберутся до места.

Истана замерла в ожидании, ее напряжение нарастало как снежный ком, все тяжелее, стягивая Маара путами, невольно пытаясь его остановить, потянуть вниз, задавить, но эти путы тут же сгорали и осыпались пеплом его собственным вожделением. Ремарт приблизился. Истана дышала рвано и быстро. Он обхватил ее плечи, и толкнул на шкуры, сорвал с рук перчатки и меховую шапку головы Истаны. Запустил пальцы в шелк волос, но они туго скручены, он не стал их расплетать — слишком долго, насладиться этим потом. Хорошо, что еще не одел броню — Ремарт легко распустил ремень на своем поясе.