Нянька из другого мира (СИ) - Соловьева Елена
В одну из ночей, когда ветер буйствовал особенно сильно, Слава долго не могла уснуть. Неясная тревога не давала ей сомкнуть глаз, хотя давно перевалило за полночь. Устав от тщетных попыток приманить дрему, она решила пройтись, а заодно проверить подопечных — вдруг девочки испугались сильного ветра и тоже не спят.
Возле спальни близняшек она замерла. Тихие всхлипы, доносившиеся из-за двери, встревожили няню не на шутку. Никогда прежде девочки не плакали ночами.
Дверь оказалась незапертой. Слава легко открыла ее и бесшумно вошла в спальню. Она полагала, будто это Карина, самая впечатлительная и чувствительная. Но плакала Карла. Свернувшись калачиком и прижимая к себе подушку, она тихо всхлипывала, чтобы не разбудить сестру. Ее узкая спинка то и дело вздрагивала.
— Эй… — Слава осторожно присела на ее кровать и коснулась растрепавшихся волос. — Что такое? Могу я тебе помочь?
— Лучше уйди, — послышался слабый ответ. — Не хочу, чтобы ты видела, как я плачу. Ты сама говорила, что мы должны быть сильными и выносливыми. А я… я…
Слава улыбнулась в темноту, успокаивающе провела ладонью по детской спине, боясь, что Карла оттолкнет. Но та лежала смирно и, кажется, стала понемногу расслабляться.
— Плакать не стыдно, — тихо, но четко проговорила Слава. — Даже сильным девочкам. И мужчинам.
— Мужчины не плачут, — заявила Карла, шмыгнув носом.
— Неправда, они плачут. Они плачут гораздо страшнее — без слез.
— Как это ― без слез?
— Сердцем, — вздохнула Слава. Прикрыла глаза, предаваясь таким далеким, но все еще четким воспоминаниям. — Только сердцем…
То ли тембр голоса Славы, то ли ее слова, но что-то заставило Карлу на время опустить стену, которой она отгородилась, и поделиться своей грустью.
— Когда вижу во снах маму, то не хочу просыпаться, — шепотом проговорила она. — Хочу остаться там, вместе с ней.
— Она все еще с тобой, — с полной уверенностью произнесла Слава. — В твоем сердце. Все, кто дороги нам, не уходят без следа. Они всегда рядом с нами, поддерживают и оберегают.
— Папа тоже так говорит, — кивнула Карла. — Но все это глупости. И вообще, что ты знаешь о смерти? Ты же никого не теряла.
Слава снова улыбнулась, но улыбка эта вышла горькой. В горле застряли слезы, но она нашла силы продолжить разговор:
— Мои родители погибли в аварии, когда я была такой же, как сейчас Делия. Бабушка, воспитавшая меня, умерла, когда мне стукнуло шестнадцать. Наверное, я и пошла в армию, чтобы забыться. Отрешиться от всего мира. А там… там меня окружала смерть. Врагов, друзей. Этих смертей было так много, что я потеряла им счет. Но не привыкла, как многие думают, не очерствела. Не смирилась с потерями. Я начала понимать по-другому. Научилась слышать тишину.
— Тишину?..
Карла размазала по лицу слезы и, приподнявшись, заглянула няне в лицо.
— Да, — подтвердила та. — Закрой глаза. Положи руку на сердце, вот так. И прислушайся… Дыши ровно и не отвлекайся ни на что. Вспоминай только радостные дни, когда любимые были с тобой рядом. Ты слышишь их смех? Чувствуешь дыхание на своей щеке — легкое-легкое, как прикосновение лепестка полевой ромашки.
Спина Карлы перестала вздрагивать. Впервые поверив няне на слово, она сосредоточилась на ощущениях, и после нескольких минут молчания воскликнула:
— Я слышу! — она раскрыла глаза и улыбнулась. Прижала ладони к горящим щекам. — Я действительно почувствовала ее рядом.
На своей кровати заворочалась Карина и что-то пробормотала во сне. Слава прижала к губам указательный палец, призывая к молчанию. Карла улыбнулась и, кивнув, закуталась в одеяло.
Этой ночью ее больше не тревожили сны. Больше она не хотела остаться ни в одном из них навсегда.
Глава 46
Утром Карла проснулась бодрой и отдохнувшей. Ни за завтраком, ни позднее, когда Слава провожала старших девочек в школу, она ни словом не обмолвилась о прошлой ночи. Слава с удовольствием ей подыграла, понимая, насколько важно сохранить этот секрет. Даже от Карины. Карла привыкла быть самой сильной из их дуэта, самой отважной и непоколебимой. Ей не хотелось признаваться в слабости, хотя Слава и не считала, что это было именно ее проявление. Всем нам иногда необходимо выплеснуть эмоции. Слезы — одно из самых доступных, практически безотказных средств. Главное, чтобы они вовремя высыхали.
Следуя заведенному порядку, весь день Слава провела с Дэлией, а вечером они поехали забирать Карлу и Карину. Из ворот школы они выбежали радостные. В карете девочки рассматривали что-то и периодически хихикали. Обернувшись, Слава заметила, как опасно блеснуло лезвие.
— Что это там у вас? — поинтересовалась она, присматриваясь. — Где вы взяли этот кинжал?
— Мы с Севом поменялись, — беспечно отмахнулась Карла.
Если они думали, что няня так просто отстанет, то сильно ошиблись. В ее мире детям не разрешалось носить в школу оружие. И она сильно сомневалась, что это дозволено маленьким магам Гротеции.
— И что же ты отдала Севу взамен? — поинтересовалась Слава.
— Трындюлей, — беспечно сообщила Карла.
От неожиданности Слава едва не потеряла управление каретой: слишком сильно дернула поводья, и драконы, возмущенно фыркнув, взбрыкнули.
— Тебе не кажется, что, гхм… — Слава прокашлялась, потому как резкие слова застряли в горле. Уже по привычке она сосчитала до трех, успокаиваясь и подбирая нужное выражение. — Не кажется, что обмен был неравноценным?
— Ничуть, — вступилась за сестру Карина. — Сев отобрал у Мари ее любимую куклу и хотел отрезать ей голову.
— Я вмешалась, — призналась Карла. — Он хотел бросить в меня фаерболом, но я увернулась. Предварительно бросила заклинание, на несколько минут лишающее магии, а после отработала на Севе «Ката-дори», захват за плечо. Тот, что мы вчера с тобой учили. Ты бы видела, как прифигел этот зазнайка. Уверена, он больше не полезет к девчонкам.
— По крайней мере, пока мы рядом, — не без некоторого самодовольства добавила Карина.
Слава почувствовала гордость за своих девочек. Они не только хорошо усвоили уроки, но и без раздумий бросились на защиту слабого. Это ли не доказательство того, что она все делает правильно?
Впрочем, нашлись те, кто имел иное мнение на этот счет.
Не успели девочки и их няня вернуться в замок, как по всем коридорам пронеслось раскатистое эхо. Это прилетел дракон Виетко — небольшое пернатое существо, умеющее запоминать послания и доставлять их адресатам. Усевшись на подоконник в кабинете магистра, он громким басом протрубил о своем прилете, немало испугав слуг. Дракон, точнее тот, кто его отправил, желал немедленно передать сообщение дону Дрэго лично.
— Все, что вы хотели сказать магистру, можете смело передать мне! — с налетом пафоса сообщил прибывший на зов капеллан.
Виетко приосанился, крякнул и невозможно писклявым, с истерическими нотками голосом проговорил голосом доньи Рейны, матери Сева — мальчика, принесшего в школу кинжал:
— Ваши дочери должны немедленно принести извинение моему сыну! Как они могли выставить его на всеобщее посмешище?! Карина и Карла — это не девочки, это исчадия ада. Их просто необходимо!..
Того, что, по мнению доньи Рейны, необходимо сделать с Кариной и Карлой, никто не узнал.
— Отставить! — гаркнула Слава так громко, что даже капеллан приосанился. Она же пригладила взъерошенный хохолок испуганного дракона и добавила уже мягче: — Лети-ка ты обратно, дружок. И скажи своей отправительнице, что если ее сын еще раз принесет в школу оружие или решит обидеть кого-то из детей, она будет иметь дело лично со мной. А также то, что дон Дрэго непременно узнает о происшествии, как только вернется домой.
Совершенно по-человечески кивнув, дракон улетел. А по лицам Карины и Карлы, застывшим в дверях отцовского кабинета, расплылись улыбки. Их точно не накажут, няня не даст в обиду. А отец наверняка примет их сторону, ведь они не специально задирались, а помогали другой школьнице.
