Ф. Каст - Проклятие Неферет
Мой плащ с капюшоном спрятал единственную нескромную часть моего наряда — жемчуг Элис Вейлор. Я намеренно надела колье в ту ночь. Эта идея пришла ко мне, когда я сидела в саду и ждала, когда же мое тело исцелится.
Дом Ночи — школа, но не совсем обычная. Занятия проводятся только в ночное время. Ученики, наши учителя и наставники, жрицы и воины спят днем в безопасности за толстыми мраморными стенами, которые черпают силу из ночи, луны и Богини, которая царит над всеми нами.
Корделия объяснила мне, что меня освободят от занятий до тех пор, пока мое тело полностью не исцелится, и тогда я присоединюсь к другим недолеткам и погружусь в увлекательную учебу, которая будет длиться четыре года и закончится одним из двух: моим Превращением в вампира или же моей смертью.
Но только смерь эта будет его смертью.
Когда я набралась сил, то начала исследовать Дом Ночи и стены, которыми он был окружен. Я думала, что сад Вейлоров красив, но, несмотря на то, что я никогда не забуду своей ивы, мой фонтан и то уединение, которое нашла там для себя, он блек в сравнении с садами вампиров.
Сады Дома Ночи были созданы для того, чтобы ими наслаждались только после захода солнца. Цветущий ночью жасмин, ночные цветы, вечерние розы, лилии, раскрывающиеся под луной, и необычайный аромат, который приятным и доставлял удовольствие. Десятки фонтанов и скульптур были расположены по всей территории, каждая и которых изображала различные облики Богини Никс.
Я поискала и с легкостью нашла иву, а неподалеку особенно красивую статую Богини. Под своей новой ивой я отыскала знакомую темноту и тени, которые утешали мое избитое тело и душу.
Именно там я сидела, скрестив ноги, на ковре из мха. Я высыпала жемчуг ожерелья Элис Вейлор на темную ткань. Там, в утешении теней, я сделала новое ожерелье из остатков старого. Оно не было настолько же элегантно. Оно было обычной ниткой с нанизанными на неё жемчужинами.
Корделия была озадачена, когда я попросила у неё проволоку, иголку, щипчики и ножницы. Когда я объяснила ей, что хочу заново воссоздать мамино ожерелье, точно так же, как заново воссоздаю свою жизнь, она дала то, что мне было нужно, но по её лицу я могла сказать, что она этого не одобряет.
Но мне не нужно было её одобрения.
Той ночью, когда я закончила ожерелье, я обрезала проволоку у застежки и уколола палец острым концом проволоки. Разинув рот, я смотрела, как моя кровь потекла по проволоке и исчезла в жемчуге. И казалось, это было правильно.
Ожерелье утешало меня, когда я покинула дом Ночи и начала трехмильную прогулку до Южной Прэри Авеню. На небе была убывающая луна, но из-за облаков света было мало. Я была рада тому, что было так облачно. Я чувствовала утешение в темноте и тенях, и к тому времени, как я дошла до Дома Вейлоров, казалось, что я сама стала тенью.
Было уже за полночь, когда я отперла калитку и, двигаясь в тишине, пошла по тропинке, которую только неделю назад забрызгала кровью.
Вход для прислуги как обычно был открыт.
Дом спал. За исключением двух светильников у лестницы в доме было темно. Как только я подошла к лестнице, я погасила свет. В темноте я поднялась по лестнице. Я чувствовала, что стала с темнотой единым целым.
Дверь в его спальню была не заперта. Кроме лунного света, падающего сквозь высокие окна, света не было.
Но для меня было достаточно светло.
В его комнате воняло им. Стоял запах алкоголя, пота и грязи, от чего мои губы скривились, но это не остановило меня.
Тихо я двинулась к его постели и встала над ним, точно также как он стоял надо мной неделю назад.
Я сняла ожерелье с моей шее и крепко сжала его.
Затем я плюнула ему в лицо.
Он проснулся, моргая в замешательстве и вытирая с лица слюну.
— Проснулся? Хорошо. Так и надо. У нас осталось незаконченное дело, — сказала я ему.
Он тряхнул головой. Затем его глаза широко распахнулись.
— Эмили! Это ты! Я знал, что ты вернешься ко мне. Я знал, что Симптон соврал, когда сказал, что тебя забрали вампиры.
Когда он попытался сесть, я ударила его. С нечеловеческой скоростью я обмотала ожерелье вокруг его шеи. Сжимая и сжимая петлю я смотрела на него, а когда я заговорила в моем голосе не было и намека на жалость.
— Я не вернулась к тебе. Я вернулась за тобой. — Его тело начало биться в конвульсиях, и его руки снова ударили меня, но я больше не была слабой девчонкой. Его удары были сильны, но это не остановило меня. — Да, ударь меня! Ударь! Это лишь прибавит убедительности моему рассказу. Видите ли, я была вынуждена защищать себя, когда ты снова напал на меня. Я лишь хотела, чтобы ты признался, что то, что ты сделал, было неправильно, но ты снова попытался ударить меня. На этот раз тебе это не удалось.
Его глаза вылезли из орбит, а лицо стало красным. Прежде чем он подавился последним вздохом, я сказала ему:
— Я не Эмили. Мое имя — Неферет.
Затем я убрала ожерелье. Оно врезалось глубоко в его шею и было покрыто кровью. Я несла его аккуратно, идя по улицам Чикаго. Когда я добралась до моста через реку Чикаго, я остановилась и выбросила ожерелье в воду. Казалось, что оно плавало на поверхности довольно долгое время, а затем черные щупальца утянули его под воду, приняв как жертву.
— Вот и конец, — вслух я поклялась темноте. — С его смерти началась моя новая жизнь — жизнь Неферет.
Когда я вернулась в Дом Ночи, Корделия уже ждала меня. Я пришла к ней и начала плакать. Наставница раскрыла объятия и утешала меня.
* * *
Конечно, я должна была рассказать все школьному совету. Я объяснила, что, хотя я понимала, что это было неразумно, той ночью мне просто хотелось, чтобы Баррет Вейлор признался, что совершил ужасный поступок по отношению к своей дочери. Вместо этого он напал на меня. Я лишь защищалась.
Было решено, что я должна покинуть Чикаго, пока местная полиция была подкуплена и хранила молчание. Счастливым совпадением стало то, что следующим вечером поезд Дома Ночи отправлялся на юго-запад к территории Оклахомы для того, чтобы найти новое место для новой школы Дома Ночи. Я присоединилась к ним.
И вот я здесь. Сейчас я сижу в роскошном вагоне и дописываю свой дневник.
Корделия рассказывает, что Оклахома — родина американцев, священная земля богатая древними традициями и магией. Я решила, что похороню свой дневник там, глубоко в земле, а вместе с ним и Эмили Вейлор, её прошлое и её секреты. Я действительно начну жить заново, признав власть и могущество моей Богини Никс.
Больше никто не узнает мои секреты, они будут надежно скрыты, погребены в земле, как смерть. Я не жалею о своих действиях, и если я проклята за них, то моей последней молитвой будет, чтобы это проклятие было погребено вместе с этим дневником, который навечно будет заключен в тюрьму в священной земле.
