Рейчел Уорд - Числа. Хаос
— Баб, надо было одеться по-нормальному. Чувствую себя полным идиотом…
— Ш-ш, мы пришли!
Автоматические двери с шелестом раздвигаются перед нами, и мы заходим в вестибюль. Тачскрин с открытым меню. Нажимаем «Запись на прием», «14.30», «Верной Тейлор», после чего открываются еще одни двери, и нас приглашают и приемную.
Там очень чисто, очень светло, вокруг низких столиков, заваленных журналами, стоят кресла.
Стены в основном стеклянные, так что видны кабинеты по другую сторону, а на стенах понавешены экраны, с которых разные рожи рассказывают, как обалденно им помогли в городском совете. Между роликами вспыхивает заставка: «Услуги двадцать первого века для людей двадцать первого века». Оглядываю приемную и других «людей двадцать первого века». Молодая женщина сидит и неподвижно смотрит перед собой, а ее сынишка носится вокруг кресел и орет во все горло; дяденька под полтинник в махровом халате поверх куртки разговаривает сам с собой. Видеоролик прерывается, на экране появляется надпись: «Миссис Доусон — каб. 3».
Дергаю бабулю за рукав:
— Вызывают. Гляди.
— Третий кабинет? Где это, Адам?
Дверь с цифрой «3» справа в углу. Сквозь стекло видно, что там уже кто-то есть и ждет нас — человек в мятом костюме с таким же мятым лицом. Когда мы входим, он привстает, вытирает руку о пиджак и протягивает бабуле.
— Верной Тейлор, — говорит он.
— Валери Доусон, — говорит бабуля и пожимает ему руку. Со мной он не здоровается. В кабинете пусто — только стол с ноутом и стулья.
— Присаживайтесь. Присаживайтесь. Ну, миссис… э-э…
— Доусон, — повторяет бабуля.
— Ну да, ну да. Чем могу быть полезен?
Бабуля глубоко вздыхает и разражается речью.
Так я и думал: спотыкается на каждом слове. Понятное дело, вот вы бы сами поверили, если бы я рассказал вам эту историю? Сижу, слушаю, и меня всего крючит от стыда за нас троих. Глаза сами собой ищут, на что бы отвлечься. Малыш из приемной глядит на нас. Прижался щекой к стеклу, и получилось как будто улиточья подошва. Бабуля с мистером Тейлором его не замечают, а я показываю ему язык. Лицо у него перекашивается. Он тут же отскакивает от стекла и теряет равновесие, падает и ревет. Сидит на полу, а мамаша даже не глядит в его сторону.
Меня бесит, что никто не обращает на него внимания, и бесит, что плачет он из-за моей рожи. Смотрю на мистера Тейлора. Бабуля уже давно перешла к делу. Мистер Тейлор слушает ее и делает какие-то пометки в компе, но стоит ей назвать дату — первое января, — как он перестает печатать и стреляет глазами сначала в сторону бабули, потом в мою. Его число я уже засек, а теперь оно снова бьет по мне. Он один из них, тоже «двадцать седьмой», только утопленник. Я их уже навидался, слышал шум воды в ушах, чувствовал, как она заливает легкие, заполняет живот, тащит меня вниз.
Мистер Тейлор довольно долго глядит на меня, а потом перебивает бабулю и в первый раз обращается прямо ко мне:
— Первое января, Новый год. Так как вы считаете, что произойдет?
— Не знаю. Какой-то катаклизм. От него обрушатся дома и все загорится. Вода тоже будет, много воды. — Говорить ему о воде — как нож острый, и голос у меня предательски дрожит: — Много народу погибнет. Очень много.
— И все, больше ничего? Никаких подробностей? Никакой настоящей информации?
— Это будет по-настоящему! Все будет по-настоящему! Я понимаю, вам кажется, что это выдумки, но на самом деле нет!
Бабуля подается вперед:
— Он их с рождения видит. Числа. Всю жизнь. Я не рассчитывала, что вы мне поверите, поэтому принесла вот это. — Вытаскивает папку с газетными вырезками, которые показывала мне. — Понимаете, его мама была такая же. Тоже видела числа. Может быть, вы ее помните. Джем, Джем Марш — про нее писали во всех газетах. Предсказала теракт на колесе обозрения в 2009 году. Смотрите, вот вырезки…
— Бабуля!..
— Ш-ш, Адам, это уместно. Это убеждает.
Подталкивает папку к мистеру Тейлору. Мистер Тейлор лезет в карман пиджака за очками и читает.
— Да, — говорит он тихо, как будто про себя, — да, я помню. Значит, это была ваша мама?
Он поднимает голову и смотрит на меня, как будто впервые видит.
— Да, — говорю.
— Но ведь она впоследствии все отрицала, не так ли? Утверждала, что все придумала?
— Она это сказала, чтобы от нее отстали. Вот и все.
Он тоже наклоняется вперед и пролистывает еще несколько бумажек. Потом снимает очки и откидывается на спинку кресла. Закрывает глаза и долго ничего не говорит. Даже не двигается, и в конце концов мы с бабулей переглядываемся, как раз когда он оживает.
— Позвольте мне рассказать вам, в чем заключаются мои обязанности, — говорит он. — По всей стране во всех городских советах есть люди, которые делают то же самое. Мы составляем планы, благодаря которым сумеем справиться с любыми испытаниями, какие только ни уготовит нам жизнь, — потопы, эпидемии, аварии, теракты, даже война. Главное — оценивать риски и заблаговременно все планировать. Мы регулярно встречаемся с правительством, вооруженными сипами, службами спасения и располагаем подробными стратегическими планами на случай любой чрезвычайной ситуации. — Он снова опирается на стол, локти у него скользят на бабулиных вырезках. — Поймите меня, пожалуйста, правильно: если в Новый год произойдет что-то непредвиденное, у нас есть все, чтобы преодолеть любые трудности. Мне бы хотелось, чтобы вы ушли отсюда, уверенные, что система все выдержит. Я не хочу, чтобы вы беспокоились.
Он начинает сгребать вырезки в кучу, наклоняется под стол — две-три из них упали на пол. Все ясно, сейчас нас выставят. Он уже на автопилоте.
— Видите ли, у нас есть системы раннего оповещения. Алгоритмы долгосрочных, среднесрочных и ближайших прогнозов, которые составляются на самых современных и надежных компьютерах. Мы…
— Дело не только во мне, — перебиваю я, — есть и другие люди. У Паддингтонского вокзала есть настенная роспись, картина. Девушка, которая ее нарисовала, видела все во сне. Видела ту же дату, что и я. И в Интернете их полно — тех, кто знает, что будет беда…
Мистер Тейлор продолжает запихивать вырезки в папку.
— Наверное, дело в каком-то кино, а может быть, по телевизору что-то такое показали. Научная фантастика. Засело в подсознании. Так частенько бывает. Полная иллюзия реальности.
— Какое кино, козел надутый, это реальность и есть! Надо всех эвакуировать из Лондона. Неужели непонятно?!
— Адам!
— Ничего страшного, миссис… э-э. Ничего страшного. Вам кажется, что это будет на самом деле, вы волнуетесь, однако ситуация под контролем, поймите. Нет никаких причин для паники, ни малейших. Предоставьте все нам.
