Евгения Савицкая - Мерцающий мир
В обществе адаптера мне следовало быть сдержаннее и спокойнее, словно меня ничего в мире не способно задеть, особенно ехидство адаптера. Сегодня я облачалась с таким видом, словно собиралась на войну. Светло-голубые узкие джинсы сидели на мне соблазнительно и одновременно вызывающе. Мягкий трикотажный свитер удачно обливал мою фигуру, не скрывая мох прелестей. Контрольный взгляд в зеркало и я поняла, что если Барэ был хоть на сотую долю мужчиной, то ему не спастись от той сексуальности, которую я излучала в это утро. Мои губы непроизвольно растянулись в мстительную улыбку. Кто бы мог подумать, что Ниль одним махом захватил столько отличных вещей.
"Меня ничего не волнует… Я в коконе…Я спокойна… и… плевать на слова Ниля Барэ…" — мысленно повторяла я, когда пристально рассматривала себя в зеркале.
За завтраком мне с успехом удалось представить себя в прозрачном коконе, за что получила одобрение от Димьяна и Кирка. Причем старший маг посмотрел на меня долгим изучающим взглядом, словно я была непостижимой загадкой и мне это не понравилось. Из-за присутствия Мирты-Мэй я не решилась расспросить Димьяна об охотниках на людей и почему они гнались за мной. Впрочем, сам эльф пребывал в дурном настроении, нагрубил опешившей Виллане, быстро проглотил свой завтрак и быстро исчез из столовой. В глубине души я отлично понимала от чего такая разительная перемена в настроении. Димьян вчера пытался защитить меня от вампира, но мое вмешательство предотвратило бесполезную стычку, а после всего даже не удосужилась ничего ему объяснить. Всего на миг во мне даже зародилось чувство вины, когда я пристально смотрела вслед эльфу. За нашим столиком повисло неловкое молчание, и замечание Мирты по поводу настроение Димьяна осталось без ответа. Мне тоже пришлось безразлично пожать плечами, и под пытливым взглядом ореховых глаз смотрительницы опустила глаза в тарелку с гречневыми кругляшами. Настроение моментально упало, словно я была предательницей, хотя отлично понимала, что парень из Авалона ведет себя по-детски.
Я предпочла сама по-быстрому расправиться с завтраком и отправиться на встречу с ненавистным мне адаптером. Как ни странно Ниль Барэ ни слова не сказал мне о вызывающем внешнем виде. Он просто усадил в свой танк и молча завел мотор. Глухое раздражение я с легкостью подавила в своей душе, и теперь безразличие заливало мои внутренности жидким льдом. Что же, не получилось вывести его из себя внешним видом. Да, оно и не мудрено — после моего гарнитурчика его уже ничего не берет. Я спокойно уставилась в окно, рассматривая жирных серых птиц, снующих по залитой золотистым солнечным светом мостовой. В данный момент в моей голове кружился не один десяток вопросов, но я, ни один из них не смела озвучить. Мои расспросы могли породить подозрение адаптера и непременно бы выдали наш тайный поход в ночной клуб. Поэтому я терпеливо молчала, оставив расспросы о правде Мерцающего мира на лучшие времена. В моей душе еще теплилась робкая надежда на то, что Димьян оттает и успокоится, а главное — наконец-то внятно ответит на все мои вопросы.
Ниль Барэ определенно все время мне что-то недоговаривал, и это отлично чувствовалось. Этим утром я в полной мере ощущала рядом с ним напряжение, граничащее с неприязнью, и даже теперь, когда я уютно устроилась на широком заднем сидении его необъятного танка, все равно не чувствовала себя комфортно. Он даже не стал тиранить меня, а я была настолько измотана вчерашними событиями, что не было сил язвить рыжеволосому шкафу. Свою усталость я маскировала под равнодушием, и, судя по тому, что адаптер ничего не расспрашивал — мне все удалось. Напротив — мне до смерти хотелось узнать еще больше об этом мире, но адаптер упорно молчал уже как битый час катая меня по городу.
Утро было на редкость солнечным, и я с огромным удовольствием грелась в его лучах, проникающих в полуоткрытое окно автомобиля, подставив лицо навстречу теплому потоку воздуха. В течение всего этого времени мне пришлось смотреть на широкую спину рыжеволосого гиганта и напряженные смуглые руки. Его сосредоточенные зеленые глаза и плотно сжатые в тонкую полоску губы отражались в призрачной поверхности зеркала заднего вида. Да, как ни странно, но и в этом мире машины имели схожую конструкцию с автомобилями из моего Отражения. Теперь я с нескрываемым интересом рассматривала смазанные улицы, пешеходов, спешащих по делам, темно-серые дома и деревья в зелено-желтом убранстве. С тоской я в очередной раз отметила про себя, что Киин до боли похож на мой родной город, но это был мираж, и мне было хорошо об этом известно. Мерцающий мир — не мой родной мир! Я даже не была уверенна, что все еще нахожусь на планете Земля.
Ставшая привычной, тупая боль медленно разлилась в груди, и я со вздохом откинулась на кожаную спинку сидения и закрыла глаза. Теперь солнечный свет неприятно резал глаза, ветер свистевший в полуоткрытых окнах жутко раздражал и очарование солнечного утра моментально испарилось, словно не было во мне того боевого задора, когда я в сердцах шмякнула будильник об стену в своей комнате. В своей комнате… У меня нет в этом мире ничего своего — все чужое, одолженное или отданное по другим побуждениям. Ах, как же хочется вернуться в свой мир, наконец-то увидеть Ангелину и… Мишу. Да, я даже по нему соскучилась, что было весьма странным, учитывая наши прохладные отношения. Я невольно скривилась, вспоминая нашу последнюю ссору. Накричали друг на друга из-за пустяка, ведь Миша не виноват, что мое накопившееся раздражение требовало выхода. Позже мне удалось убедить себя, что он сам виноват — вместо того, чтобы предложить пожениться, упорно тянет. Кто бы мог подумать, что именно тогда мы виделись в последний раз. Подруге я ничего не рассказывала, опасаясь с ее стороны шквала советов и раздражения. Она никогда не любила моего парня, считая его, то слишком смешливым, то занудным, то еще бог весть каким. Она же даже последний разговор о желаниях и Вселенной затеяла не просто так, а с определенными намерениями. По мнению Ангелины, Миша и я не были теми идеальными половинками, которые в сказках живут долго и счастливо. Но личного примера у нее не было, так что ей приходилось мириться с присутствием Михаила около меня на всех вечеринках и праздниках. Я обреченно вздохнула.
Ниль моментально уловил мое внезапно ухудшившееся настроение. В зеркале хищно блеснули ярко-зеленые глаза, и верхняя губа приподнялась, обнажая ряд крепких белоснежных зубов. Адаптер резко крутанул руль вправо, нажал на газ, и меня букально впечатало в спинку кожаного сидения.
